Михаил Брагин - От Москвы до Берлина (Статьи и очерки военного корреспондента)

Танковые соединения состоят из танков, артиллерии, мотопехоты, миномётных частей, сапёров, зенитчиков. Всё это движется на транспортных средствах разной скорости и проходимости. Между тем танковое соединение должно притти к бою целиком, ибо взаимодействие частей внутри соединения решает победу. Следовательно, нужно вести части в таком взаиморасположении, чтобы они, хотя и разбросанные на громадном пространстве, могли все сразу развернуться в боевой порядок.

Трудность этих манёвров усугублялась тем, что они проводились буквально в одну ночь: днём танкисты ещё дрались, а ночью по обледенелым дорогам и кручам, порою в метель, совершали марш и на следующее утро шли снова в атаку. Законы техники знают усталость металла, изменение химического состава масел в долго работающем моторе. Перекрыв все известные нормы эксплоатации машин, танкисты на ходу, ночью, производили профилактику танков и снова вели их сотни километров. Но сами танкисты забывали, что уставы всех армий мира, в том числе и нашей, предполагали после трёх-четырёх суток танковых боёв вывод соединения на отдых. Современные операции длятся долго - проходил день за днём, неделя за неделей, наступал следующий месяц, а люди продолжали свой героический боевой и победоносный труд.

Много тяжелей и опасней был манёвр, когда он совершался в тылу врага, на занятой им территории, в отрыве от главных сил фронта. Опасность подстерегала кругом, тылы не имели возможности подойти, так как между танковыми частями и стрелковыми соединениями ещё находился враг. Надо было совершать сложный манёвр тылами или итти без тылов, т. е. остаться без горючего и снарядов. Могучая стальная армада могла притти к бою беспомощным обозом и вместо победы потерпеть неудачу и найти гибель. Нужен был беспримерный риск, дерзание и расчёт, нужно было подвести , питание по воздуху или совершить почти невозможное: отнять горючее у врага, чтобы продолжать с ним бой. "Горючее танков - наша кровь", - говорят танкисты.

На новом направлении были новые части противника. Обстановка, в условиях которой надо было его разгромить, оказывалась, как правило, неясной. Указаний, ориентировки из высшего штаба при этом могло и не быть. Соединению приходилось действовать самостоятельно. Бои чаще всего были встречными Их успех зависел от умения командира соединения, инициативы всех офицеров, умелой разведки, быстроты развёртывания и смелой атаки с фронта и с флангов. Встречный бой мог перейти во фронтальное столкновение с перешедшим к обороне врагом или потребовать поворота в сторону фланга и новых манёвров.

Поэтому все силы управления войсками напряжены, штабы не спят ночей, командование находится среди войск генералы и штабы всех степеней должны быть близки к войскам, должны находиться в их боевых порядках, видеть бой лично, быть хозяином поля боя, руководить безошибочно; ошибки в танковом бою, как правило, непоправимы и гибельны. Офицеры связи на ходу нагоняли и поворачивали части. Сигналы поворота достигали тылов, и танкисты развёртывались к бою. Идея, ради которой совершался манёвр, доходила до командиров, становилась понятной всем танкистам, и они не слепо технически совершали поворот, а осмысленно маневрировали для нового столкновения с врагом.

Молниеносный манёвр приводил к тому, что враг терял из виду наши решающие силы. Он собирал свои резервы, но они оказывались нацеленными в пустоту, работали вхолостую, - его силы были омертвлены, метались с фланга на фланг, теряя время. А инициативой владели мы, и наши силы стократно умножились потому, что удар наших войск приобрёл новую внезапность. Он обрушивается на фланги и тыл, не даёт противнику времени окопаться. Рубежи и объекты в тылу врага захвачены и удерживаются до подхода своей пехоты или танковое соединение самостоятельно уничтожает противника по частям, лишает его подвоза.

Всё это несёт полный разгром врагу, потому что сами войска и современный театр военных действий, с его железнодорожными узлами, городами, шоссе, мостами, - это единый организм. Поражение одного жизненного органа часто ведёт к разрушению всего организма.

Манёвр определяет характер борьбы. Искусного манёвра требуют от Красной Армии приказы великого Сталина.

Танковые войска поняли и оценили значение манёвра; подлинное искусство его они снова проявили при окружении немецких дивизий в районе Корсунь-Шевченковский.

Наступательная операция на окружение вражеских войск под Корсунем протекала в сложной и очень интересной с военной точки зрения обстановке. Войска 1-го Украинского фронта, спускаясь на юг, и войска 2-го Украинского фронта, двигаясь на запад, создали угрозу окружения крупной немецкой группировки в районе Корсунь-Шевченковский. Однако гитлеровцы, оставаясь на месте, ещё пытались угрожать Киеву и ударами во фланг намеревались отрезать войска 1-го Украинского фронта, наступавшие к Умани. Немцы собирались ещё раз повести активные, рискованные операции.

Тогда, по единому плану нашего Верховного Главнокомандования, танковые соединения 1-го Украинского фронта (ударом с запада на восток) и 2-го Украинского фронта (ударом с востока на запад) прорвали оборону противника и смелым манёвром с боями соединились в районе Звенигородки, замкнув кольцо вокруг десяти немецких дивизий, сосредоточенных в районе Корсунь-Шевченковского.

Снова сказалась сила взаимодействия фронтов, осуществлённого первоначально танковыми соединениями В степях Украины, у Днепра, повторился изумительный образец военного искусства, который мы видели в донских степях, на берегах Волги.

* * *

Крупнейшее весеннее наступление 1-го и 2-го Украинских фронтов 1944 года показало, что танковые соединения способны бороться не только с врагом, но и со стихией. К моменту наступления весна уже вступила в свои права. Громадный украинский театр военных действий представлял собой море оттаявшей жидкой грязи. Это, казалось, обусловит длительную оперативную паузу, во время которой немцы хотели оправиться, построить новые рубежи на Буге и Днестре, не пустить русских к своим границам, а потом обороной и контрударами уничтожить наши живые силы.

И снова планы Гитлера потерпели жестокий крах, и снова решающую роль в этом сыграли наши танковые соединения. Немцы не предполагали, что Красная Армия будет наступать в условиях распутицы. Они допускали в крайнем случае поход в направлении Львова, к которому вели отличные шоссе и который казался наиболее заманчивым объектом с их точки зрения.

В это время основные танковые соединения 1-го Украинского фронта, совершив в распутицу, когда увязали автомашины, кони и шли только танки, тракторы и люди, невиданный марш в сотни километров, сосредоточились западнее Шепетовки и нацелились не на запад, к Львову, а по бездорожью - на юг. Крупнейшие стрелковые соединения 1-го Украинского фронта были также повёрнуты на юг. Они прорвали оборону немцев на рубеже реки Горынь, и сквозь бреши к Проскурову и Тарнополю хлынули советские танки.