Герои Курской битвы - Сергей Егорович Михеенков

По плану подавления противника в период контрподготовки только в секторе 6-й гвардейской армии намечалось подавление 98 участков вероятного сосредоточения пехоты и бронетехники противника, 17 наблюдательных пунктов, 12 артиллерийских и миномётных батарей. В контрподготовке продолжительностью в 30 минут должны были участвовать 555 орудий и тяжёлых миномётов, 88 установок БМ-13.

В полосе 7-й гвардейской армии контрподготовку должны были провести 696 орудий и миномётов, 47 «Катюш» с продолжительностью огня 30 минут.

В отличие от контрподготовки, проведённой артиллерией Центрального фронта, здесь решено было обойтись более скромными средствами. Ограничились подавлением наиболее активных и достоверно разведанных батарей и явных целей.

Варенцов предложил Ватутину провести артиллерийскую контрподготовку с основных огневых позиций. Конечно, существовал риск. Но было очевидным, что после своей артподготовки немцы тут же ринутся в атаку, а это означало, что времени на ведение эффективного огня по батареям гвардейских армий у них не будет.

В период подготовки Варенцов со своими офицерами обошли все стыки армий и дивизий. Стыки беспокоили больше всего. Мало того что эти участки всегда слабее сплошного фронта и менее прочны в ходе боя, на флангах труднее было организовать управление артиллерийским огнём. Разные командиры, которые иногда имели разные задачи и почти всегда разный темперамент, разный стиль ведения боя.

5

Одной из главнейших задач артиллерии на Курской дуге, как известно, была борьба с немецкими танками. Здесь же предстояла дуэль не просто с танками, а с новыми, тяжёлыми, защищёнными усиленной бронёй и оснащёнными дальнобойными 88-мм пушками «Тиграми» и самоходками «Фердинанд», с не менее опасными «Пантерами». Среди солдат ходили слухи, что они неуязвимы, что их броню не берёт ни один снаряд, а наши «тридцатьчетвёрки» они жгут с дистанции 1000–1200 метров.

Предстояла схватка не на жизнь, а на смерть.

В 6-й гвардейской армии истребители танков расположились в противотанковых районах и ловушках на общую глубину 20–30 километров. За гвардейцами Шумилова начиналась оборона 69-й армии генерала В. Д. Крючёнкина[34]. Оборона была эшелонирована ещё на 10–15 километров в глубину.

Боевые порядки артиллерии строились так. Поскольку в основу был положен принцип массированности огня, предложенный Варенцовым и принятый Ватутиным, на переднем крае позади окопов стрелковых подразделений окапывались расчёты 45-мм противотанковых и 75-мм полевых пушек. За ними в 3–5 километрах находились огневые дивизионной артиллерии и артиллерии усиления. Ещё глубже шла линия тяжёлой артиллерии. Обычно глубина системы артиллерийского огня составляла 15 километров.

В первом эшелоне 7-й гвардейской армии, во всех полках, были созданы группы поддержки пехоты в составе двух-трёх артиллерийских дивизионов. Во втором эта функция возлагалась на артдивизион и миномётную батарею стрелкового полка. До прорыва противника в глубину полковая группа второго эшелона поддерживала огнём полк первого эшелона. Так массировалась артиллерия даже в рамках полка.

«Большое место в общей системе противотанковой обороны, — пишет Ю. Б. Рипенко, — отводилась противотанковым резервам армий и фронта. Противотанковые резервы армий располагались обычно во второй или за второй полосой обороны, фронтовые — в третьей тыловой армейской полосе или за нею и, как правило, на важнейших танкоопасных направлениях. При выборе районов размещения резервов особое внимание обращалось на наличие удобных дорог, обеспечивающих быстрый маневр в необходимых направлениях.

Управление маневром подразделений и частей, входивших в состав противотанковых резервов, было разработано во всех деталях ещё задолго до начала операции. В штабах артиллерии фронта, армий и стрелковых дивизий разрабатывались планы маневра противотанковых резервов; в планах учитывались наиболее угрожаемые направления танковых атак противника и определялись в соответствии с этим варианты действий частей резерва.

Для каждой бригады (полка), находящейся в противотанковом резерве, намечалось несколько районов (рубежей) развёртывания.

Для проверки реальности плана маневра истребительно-противотанковые артиллерийские подразделения (части), входившие в состав резерва, производили тренировочные выезды на подготовленные рубежи развёртывания. Такие выезды обычно проводились по тревоге как днём, так и ночью».

В эти дни артиллеристы постоянно видели на своих позициях Седую Голову. Командующий артиллерией осматривал не только позиции, их устройство и маскировку, но и состояние орудий и орудийных двориков. Проверял расчёты. Делал вводные, наблюдая, как действуют «боги войны». Добротное отмечал, об упущениях тут же говорил старшим командирам.

Поездки в войска, конечно же, давали свои положительные результаты. Командующий артиллерией в этих поездках особое внимание уделял исполнению директивы Военного совета фронта, в которой говорилось: «…До 15 июня не должно быть ни одного расчёта, не пропущенного через стрельбу прямой наводкой».

По предложению Варенцова были отремонтированы все дороги и мосты, улучшены переезды, находившиеся в зоне маневра.

На перекрёстках дорог и переправах дежурили зенитки.

Вся артиллерия, все калибры были готовы к тому, чтобы в случае прорыва немецких танков вести огонь прямой наводкой. В боекомплект входили бронебойные и кумулятивные боеприпасы.

Что и говорить, победы не приходили сами собой. Как говорил поэт, война совсем не фейерверк, а очень трудная работа…

Дни тишины истекали. В конце июня разведка и наблюдатели доносили, что резко усилилось движение по Белгородскому шоссе. 1 и 2 июля противник начал выводить из тыловых районов танки и бронетехнику и подтягивать её к переднему краю.

Наступление немцы начали 4 июля атаками небольших групп пехоты, численностью до батальона при поддержке танков. Немцы атаковали боевые охранения полков. На участке 7-й армии противник пытался переправиться через Северский Донец. Боевые охранения не отошли, приняли бой. Дело доходило до рукопашных схваток.

За несколько часов до немецкой атаки — в 16.00 — в штабе Ватутина шло обсуждение плана контрподготовки. Присутствовали представитель Ставки маршал Советского Союза А. М. Василевский, командующий 2-й воздушной армией генерал-лейтенант авиации С. А. Красовский[35] и командующий артиллерией фронта генерал-лейтенант С. С. Варенцов. Здесь же был командующий Степным военным округом генерал-полковник И. С. Конев. Разведданные имели все, из них было ясно, что немцы начнут вот-вот. Так что Конев не выдержал ожидания, прибыл на КП соседа. В это время немецкая артиллерия открыла огонь. Со стороны переднего края доносилась густая канонада. Вскоре, не прошло и десяти минут, стихла. Позвонил командарм-6, доложил: из района Томаровки направлением на север, на его боевое охранение движется до полка пехоты с танками до пятидесяти единиц.

— Неужели Манштейн начал раньше срока? — задумался А. М. Василевский. — Или это демонстрация с ограниченными целями?

— Скорее всего, разведка боем. Вместо артподготовки — всего лишь огневой налёт. Не похоже, чтобы они экономили. Рано, — сказал Ватутин.

Снова позвонил Чистяков:

— Товарищ командующий, считаю, что противник проводит разведку боем. Мои ребята взяли «языка». Сейчас пришлю. Пленный из 168-й пехотной дивизии. Он подтверждает. Основное наступление начнётся, по его показаниям, в ночь с 4 на 5.

Пленный показал, что солдатам его роты выдали четыре комплекта патронов и водки на четверо суток. Что вторую ночь через их окопы в предполье выдвигаются