Жизнь и война генерала Василия Рязанова. Книга 3 - Василий Васильевич Рязанов

назвал одну из своих книг «Корабль абсолютного полета». В.Г. Рязанов широко применял радиосвязь в своей командирской практике, и его женой стала его радистка. Я вспоминаю случай из детства, когда я ночью ворочался во сне, а расшатанная кровать дрожала и стонала, издавая звуки, похожие на азбуку Морзе. Мама, спавшая в соседней комнате, проснулась, – она вообще после смерти отца спала очень плохо, – и пыталась записывать эту азбуку, предполагая, что отец посылает какие-то сообщения. Потом она размышляла, забыла ли она азбуку Морзе или эти звуки с ней не связаны. Решила, что последнее. Структуры рождаются в природе по одним и тем же общим законам в самых различных системах. Но образ, чертеж, сценарий такого рода процессов, вытекая из общих закономерностей, заложен в сознании того, кто строит общество, планирует военные операции. Спор о предопределенности, детерминизме в мире или случайности его не закончен. Георгий Рязанов, например, считает, что все можно вывести из симметричной картины с двумя знаками времени, а наш отец, Василий Георгиевич, – по словам Георгия, – относился к жизни, как к игре, как к явлениям случайным.

В Киеве мама на день рождения купила ему в подарок золотые запонки. Он: я золота никогда не носил и носить не буду! Сдай обратно или делай с ними что хочешь. Мама понесла в ювелирный магазин на Бессарабке. Там обратно не принимают. Но можно обменять. Мама обменяла на серебряные стопки, до сих пор они сохранились и служат. Хотя, я потом подумал, звезды-то золотые он носил. Но это совсем другое дело, не запонки. Хотя, как правило, и носят дубликаты. Да и носил он их нечасто, надевал только по необходимости, прекрасно понимая, что все эти почести всего лишь правила игры, условности. Цену он себе знал без всяких наград. Это видно и по довоенным фотографиям, и по тем фото начального периода войны, когда наград у него еще не было. Что значат все внешние атрибуты по сравнению с вечностью. После смерти все награды, кроме нескольких медалей, отобрали. Перебили номера и вручали еще раз, уже другим.

Георгия я встретил 1 декабря 2010 года у Яффских ворот старого города в Иерусалиме. Он жаловался на то, что его не понимают, хотя есть ученики и последователи и в Москве, и в Иерусалиме. В Иерусалиме хорошие условия для работы, прекрасные библиотеки, климат, позволяющий круглый год работать в парке, как он любит. Возле Гроба Господня Георгий сказал мне, что написал ты неплохо. Но отец у тебя слишком идеальный. Он таким не был. Он был практическим человеком, человеком действия. Он много сделал для авиации. Но философией не занимался, политики избегал. Верил в победу коммунизма. Уезжая, в окно автобуса увидел Георгия у стен старого города, в очередной раз подумал о сходстве его с братом Михаилом и о том, что часто беззащитны дети тех, кто защитил мир, возможно, именно потому, что с детства верят в то, что все уже очищено от скверны их отцами.

Ю. Мухин в книге «Если бы не генералы» писал: «… ордена как военные награды не всегда имели и имеют главное значение. В царской России, к примеру, они по своему значению занимали всего лишь третье место. Справочная книжка офицера русской армии поясняла: «Награды суть: ВЫСОЧАЙШИЕ благодарность и благоволение, чины, ордена…». …Что интересно – во время войны в СССР также была введена эта самая высокая военная награда – персональное упоминание в приказе Верховного Главнокомандующего, … Полководческие и офицерские ордена – Суворова, Кутузова, Богдана Хмельницкого, Александра Невского, Ушакова и Нахимова – вручались за войну более 66 тысяч раз, 7440 офицерам и генералам присваивалось звание героя Советского Союза, а персонально упоминались в приказах Сталина менее 4 тысяч офицеров и генералов. Но ни общество, ни историки не обращают на этих героев никакого внимания! … Если внимательнее присмотреться к награде, то приходишь к выводу, что по своей объективности она несомненно превосходит ордена, т.е. Сталин благодарил … наиболее храбрых и толковых военачальников… из почти 4 тысяч удостоенных благодарности, едва ли 8% (…около 250 человек) Сталин благодарил от 8 до 25 раз, а остальная масса заслуживала в основном 1-2 благодарности. Это, конечно, тоже очень много, но эти 250 человек – даже не элита, это боевая аристократия Красной Армии, это практически равно чуть ли не званию дважды Героя Советского Союза, поскольку дважды Героев среди офицеров и генералов было 115 человек».

Дальше Мухин называет Ивана Федоровича Дрёмова с 25 упоминаниями о нем в приказах Сталина, командира 32-го стрелкового корпуса генерал-лейтенанта Жеребина Дмитрия Сергеевича – 24 раза, и дальше по убывающей: 23, 21, 20. В этом ряду Мухин почему-то пропускает В.Г. Рязанова, хотя его имя упомянуто в 24 приказах Верховного Главнокомандующего, а 1-й шак – 1-й гшак под командованием Рязанова – 56 раз. Двух Звезд Героя в войну было удостоено около 100 человек, генералов из них – 21.

В УПК в ЦАМО строка о том, что отец 10.10.46 уволен в отставку по статье 43 (по болезни?). Не знаю, может, запись ошибочная, а, может, что-то было? Но он же служил до самой смерти. Возможно, он хотел вырваться из этой круговерти, отдохнуть, уйти к мирной жизни. Сначала уволили, а затем вернули? Леонид Александрович Рязанов рассказывал мне, что в 46-м году в Белоруссии корпус сильно разросся. В него включили еще 2 дивизии, среди них прославленную 1-ю гвардейскую штурмовую Сталинградскую ордена Ленина дважды Краснознаменную орденов Суворова и Кутузова авиационную дивизию. В дивизии было 77 Героев Советского Союза, из них 7 – дважды Героев. Даже название корпуса изменилось. Он стал называться корпус ставки ВГК. Но дважды Герой Советского Союза Степанищев из 1-й гшад 8-го сентября 1946-го года покончил с собой, еще один Герой Советского Союза Наконечников отравился некачественным спиртом. Несчастный случай. Это не умаляет заслуг Героя. Он был соратником Рязанова еще по киевским и харьковским боям 41-го и 42-го. Много теплых слов посвятил ему, его мужеству, его поискам и удачам, Одинцов, у которого Наконечников был первым боевым командиром в 41-м. Одинцов в книге изменил фабулу его гибели. Вспоминал Одинцов о нем и в своем последнем предсмертном интервью. К трагической развязке Степанищева привели полученные на фронте раны (у него сильно болел позвоночник, но он скрывал это от врачей – боялся, что отстранят от полётов), семейные разлады и другие неурядицы. Может, с этим было связано желание Василия Георгиевича уйти в отставку? Не знаю.

Напротив здания штаба 69-й воздушной армии, которой командовал