Судьба, судьбою, о судьбе… - Лилиана Иоганес-Эдуардовна Бреверн

что вчера арестовали такого-то… — И он назвал известную фамилию бывавшего у нас военного. — А вчера взяли всю его семью. Я этого не допущу, не бывать этому!» — И, достав из кармана ключи, он почему-то стал запирать все двери в квартире и, войдя в большую комнату, где все мы находились, заперся вместе с нами. «Читай “Отче наш”! — сказал он маме. — Нам все равно никому не жить! И если не сейчас, то когда начнется война с Германией… всех нас…» — И он, вытянув вперед руки, пошел на отступавшую от него маму.

Боже, тогда я даже не поняла, что тот самый день мог по воле отца стать для нашей семьи последним (да и могло ли подобное прийти в голову девятилетнему ребенку?!) Но почему? Почему? Ведь отец так любил и маму, и нас! Да, конечно, он в очередной раз выпил и вышел, — как он, оправдываясь, говорил, — из себя. Да, у него большие неприятности и он не помнит себя от гнева, но нас-то он любит…

Однако брат (ему было пятнадцать) тотчас все понял и, схватив стул, опрометью бросился к шкафу, что-то нашарил на нем, что тут же блеснуло в его руке, и, быстро спрыгнув со стула, подбежал к отцу и воткнул это «что-то» в его спину. Отец разжал руки на шее матери и, откинувшись назад, поднял на брата, сжимавшего в руке финку, стекленеющие глаза, потом перевел взгляд на меня и жалобно улыбнулся.

То, что это была финка, я узнала в милиции, куда мы все трое — мама, брат и я — бросились бежать полураздетые по вновь выпавшему вдруг апрельскому снегу 1939 года, оставляя на нем алые капли отцовской крови.

X

Теперь, когда послужной список отца и его личное дело были получены в Российском государственном военном архиве, а несколько позже в Центральном архиве Министерства обороны, как и повторное свидетельство и справка о смерти отца, Жоржу звонила я.

Жорж очень обрадовался. Сказал, что будет в Москве в десятых числах июня.

— Так что скоро повидаемся, Лилиана.

— Вы только сразу же, как приедете, позвоните, — сказала я, — так как десятого июня — национальный праздник Португалии, и в этот день я всегда в числе гостей португальского Посольства.

— Хорошо. Так и сделаю. Приеду и позвоню. Так что до скорого.

— До скорого, — ответила я.

Интересно, сколько уже лет я отмечаю этот национальный праздник Португалии в португальском Посольстве? Дипломатические отношения СССР с Португалией были восстановлены в 1974 году, но официальное приглашение я стала получать несколько позже. Скорее всего… да нет, ведь уже в 1976 году я поехала в Португалию в составе группы «Общества дружбы СССР — Португалия». Так что, выходит, почти сразу же. Да, время бежит, бежит и бежит.

И все же первый раз в 1975 году на национальный праздник в Посольство Португалии меня привел «Ка-рамба». Это прозвище прочно укрепилось за Юрием Владимировичем Дашкевичем, который всегда и везде все свои чувства выражал именно этим испанским восклицанием, произнося его на все лады. В журнале «Иностранная литература», у истоков которого он стоял, его иначе как «Карамба» никто и не называл. Замечательный человек был, во всяком случае, по отношению ко мне. Многие его недолюбливали. Многих не любил он. А меня — любил. И всегда, и во всем помогал, повторяя сказанные кем-то (не помню кем) слова: «Талантливым надо помогать, а бесталанные сами пробьются!» Я отвечала ему взаимностью, но, когда он умер, на похороны не пошла. Хотела запомнить живым. И запомнила, и помню до сих пор его и его дружескую готовность в любой момент прийти мне на помощь во всем буквально.

Так вот, за годы восстановленных дипломатических отношений с Португалией я повидала многих португальских Послов. Беседовала с ними, рассказывала им о своей работе редактора издательства «Художественная литература» и своем страстном желании перевести на русский язык произведения португальского классика XIX века Эсы де Кейроша и португальских классиков XX века: Алвеса Редола, Вержилио Феррейры и Виторино Немезио.

Однако сегодня память моя хранит и воскрешает образы прежде всего их превосходительств сеньоров Послов Португалии: Марио Невеса; Фернандо Магальяэнса Круса и меньше всех прожившего в России Жоана Диого Нунеса Барато.

Чаще всех приглашал меня в Посольство Фернандо Магальяэнс Крус — то на обед, то на ужин, не говоря уже о приглашениях по случаю национального праздника Португалии. В советское время я всегда приходила в сопровождении либо директора издательства «Художественная литература» Валентина Осиповича Осипова (оговорив, конечно, это заранее в Посольстве), у которого были свои задумки и прожекты, либо главного редактора Александра Ивановича Пузикова, который, похоже, посмеивался над этими задумками и прожектами, а то и с двумя сразу (так было спокойнее).

Супруга Посла была всегда гостеприимна, а со мной проста и открыта. От нее я узнала, что она окончила филфак Лиссабонского университета (я как раз в 1978 году собиралась на стажировку в Лиссабонский университет), на котором она училась со многими известными впоследствии писателями, с которыми я теперь сотрудничала. И частенько, разговаривая о них со мной, выясняла, как казалось мне тогда, глубину моих знаний. На самом же деле, как оказалось потом, она проверяла свои собственные.

Как же ей нравилось подцепить нашего директора какой-нибудь шуткой. И однажды, когда она повела меня в свои личные апартаменты (они находились на втором этаже), чтобы показать имеющуюся у нее литературу (Посол и директор Осипов оставались за столом), и заметила беспокойство директора, смотревшего нам вслед, сказала: «Не волнуйтесь, не волнуйтесь, я ее не украду. Мы сейчас вернемся». Естественно, сказанное мне пришлось перевести директору слово в слово. Господи, как же видна глупость каждого, даже глухонемого (в данном случае не владеющего языком), на таких вот приемах!

Позже, когда предложенный Осиповым проект издания португальской литературы в СССР и советской в Португалии на паритетных началах был отвергнут Государственным комитетом по печати, Посол сказал мне: «Какой странный человек, ваш директор! Самому предложить проект и тут же, когда Португалия согласилась с его условиями, отвергнуть! Честно говоря, я бы предпочел иметь дело с вашим главным редактором!» Узнав о сказанном Послом, мудрый Александр Иванович Пузиков ответил: «Ну, что касается странности нашего директора, ничего сказать не могу. А что касается Посла Португалии, то он на своем месте!»

Незадолго до моего отъезда на стажировку в Лиссабонский университет господин Посол поинтересовался, как я отношусь к творчеству писателя старшего поколения Жоакима Пасо Д’Аркоса. Я ответила, что совсем его не знаю, даже не