Угловы. Семья врачей. Век Добра и Любви - Эмилия Викторовна Углова

выходил из дома, соседи смотрели ему вслед и любовались им. Единственное, что мешало чувствовать ему себя комфортно, это то, что с детства он был близорукий и зрение у него годами слабело. Очки он не всегда мог сменить и часто обходился без них, как только мог.

Для службы в армии до 1941 года он был признан негодным, но, когда началась война, призывали всех, невзирая на болезни. Добровольцем на фронт он не пошел из-за плохого зрения, да и помогать нужно было матери и сестре с двумя детьми.

Теперь, когда немцев прогнали, он уже больше боялся своих властей, они могли бы его арестовать за уклон от службы в рядах Красной армии. Фронту постоянно требовалось пополнение, поэтому дядя Леня временно скрывался где мог: ездил в поисках каких-нибудь продуктов. А теперь, когда тетя Нила была в больнице, он решил ненадолго съездить к матери и сестре (давно их не видел), привезти им что-нибудь из продуктов и уехать домой.

Мать, Анна Алексеевна, встретила дядю Леню со слезами, она очень беспокоилась о нем, когда он долго не приезжал. На потрепанном кожаном диване сидел четырехлетний Валерий и грыз кочан кукурузы. При входе дяди Лени Валерий с любопытством уставился на него, но уже через несколько минут они стали играть в прятки. Валерий показал ему оружие – подарок дяди Коли – и стал учить дядю стрелять в фашистов.

Дядя Леня видел бедную обстановку сестры, скромный обед: свекольный суп, пшенная каша и компот из слив, Валерию – молоко. Мяса не было. Мама, смущаясь, сказала брату:

– Я не ожидала, что ты приедешь, а то бы приготовила что-нибудь повкуснее: у нас есть лук, подсолнечное масло, яблоки.

– Да ладно, Тамара, я ко всему привык, и даже к голоду.

Подумав немного, дядя Леня начал издалека:

– Тамара, тебе, наверное, трудно с детьми и мамой. Где ты работаешь?

– Работаю в школе, получаю не много, 400 рублей, но нам часто дают продуктами: хлеб, крупы, иногда молоко. На рынке все дорого, но это временно. Война кончилась, и жизнь теперь улучшится.

– А как мама, как ее здоровье, наверное, трудно следить за детьми?

– Мама, конечно, ослабела из-за недостаточного питания. Все лучшие куски отдает Валерию. Эмма учится, ей тоже нужно лучше питаться, но я стараюсь, как могу, да и в школе каждый день дают бесплатные обеды: гороховый суп, картофельное пюре с подсолнечным маслом и компот из сухофруктов. Так что ничего, живем потихонечку.

– Тамара, а не могла бы ты отдать нам Эмму на год пожить, чтобы она у нас в третий класс пошла?

Мама оживилась, она уже об этом думала:

– Хорошо, я согласна на год. Думаю, что за этот год и у нас улучшится материальное положение.

Так и порешили. Мама отдала меня дяде Лене в город Сталино на жизнь и учебу в третьем классе.

Когда мы с дядей Леней приехали к нему домой, тетя Нила была уже дома, выписалась из больницы. Она нам очень обрадовалась, повела меня в маленькую комнатку, где стояли столик и кровать: «Здесь ты будешь жить».

На кровати с металлическими спинками и серебристыми шариками сидел плюшевый медвежонок в ожидании, что его возьмут на руки. Но я хотела куклу. Мою куклу Майю мама не дала мне с собой, чтобы я не отвлекалась от уроков. Но я сразу же смастерила сама себе куклу из ваты и лоскутков, сделав ей платье, укутав ее в цветной кусок ткани и укрепив нитками (шить я еще не могла).

Потом тетя Нила покормила нас вкусным обедом: щи зеленые из щавеля и крапивы со сметаной и яйцом, жаренная на кроличьем жире картошка, компот их свежих фруктов с очень вкусными коржиками.

Дядя Леня и тетя Нила жили на шахте «Провиданка», на окраине города Сталино. Своей квартиры они не имели и снимали небольшой флигель из двух комнат у хозяйки, которая жила одна в большом высоком деревянном доме. Дети ее со своими семьями жили в другом городе. Престарелая хозяйка собиралась умирать, часто об этом заговаривала с квартирантами. У нее болели ноги, и поэтому она редко выходила из дома. Она даже заказала себе гроб, большой, на ножках, выкрашенный черной краской и отлакированный, оббила его, как полагается, и держала на чердаке.

Двор был большой, с садом, в котором росло много вишневых, яблоневых и сливовых деревьев. Недалеко от флигеля стояли две клетки, в которых находились кролики. Мне нравилось их кормить капустными листьями и морковкой.

Училась я не очень хорошо, на тройки и четверки. Больше всего мне нравилась история. Учительница рассказывала о жизни первобытных людей, и мне это было очень интересно.

Я очень любила кино. Помню, нас повели на новый, только что вышедший в прокат кинофильм «Кащей Бессмертный» режиссера Александра Роу. Я была потрясена увиденным сказочным сюжетом на экране и несколько дней сидела на уроках, только и думая об этом фильме, вспоминала отдельные эпизоды и рисовала их на обложках тетрадей.

В третьем классе я была еще очень маленькой, играла в куклы, прежде чем готовить уроки. Я сделала себе куклу и мастерила ей платья, сидя у стола за уроками, а с куклой играла на коленях.

Однажды тетя Нила увидела, чем я занимаюсь, подошла, отобрала у меня куклу и сделала движение, как будто выбросила ее в печку (а на самом деле забросила ее на шкаф, я потом там нашла игрушку). Для меня этот эпизод был настоящей трагедией, я долго плакала и не хотела учить уроки.

После этого со мной был еще случай. Я отрезала у тети Нилы кусок ткани – замшевые заготовки для туфель, которые она хотела заказать себе в мастерской. Я хотела из этого куска замши сшить платье своей любимой кукле. Помню, я была строго наказана, меня долго не пускали в кино и на прогулки к подругам. В общем, для меня жизнь в этом году казалась не лучше заключения под стражу.

Тетя Нила была всегда раздражительная, неспокойная, и мне доставалось от ее окриков и наставлений. Видимо, болезнь с частыми осложнениями сказывалась на ее нервозности. При обострении бронхиальной астмы она курила травяные смеси или попадала в больницу.

Спокойный дядя Леня не вмешивался в мое воспитание. Он жалел меня, спокойным тихим голосом поучал меня, помогал учить уроки и говорил, что тетя Нила всегда права, что она добрая.

К началу четвертого учебного года я приехала домой. В это время мама получила извещение об отчиме, что он без вести пропал. Маме назначили