Тропами святого Урала. Часть 3. В. Н. Татищев. Георг Вильгельм де Геннин. Акинфий Демидов - Александр Смольников

стояло множество икон, горели свечи и дымили лампады. Какой-то старец, был явно старшим и руководил всем процессом. «При напряженной тишине вы слышите чтение святой книги, но вот раздается запевающий стихиру голос старца… Его подхватывают певчие под навесом, затем близстоящие, волна звуков с каждым моментом усиливаясь, разрастается по всей поляне, докатывается до последних палаток и далеким эхом отдается в лесах и горах… А затем снова тишина, чтение, и снова море голосов, стройно по старинным крюкам распевающих стихиры…» (так описывал В. Санин подобную молитву староверов).

Ребята вдруг внезапно вздрогнули. Заколыхалась толпа на поляне и стала неистово креститься. Откуда-то из неё разнеслись нечеловеческие женские вопли:

– А-а-а! Отпустите-е-е! Ухожу-у-у! Будьте все прокляты-ы-ы!

Мальчишки в страхе прижались друг к другу. Крики периодически повторялись. Ребята увидели молодую женщину, в судорожных конвульсиях бившуюся в руках у державших её мужчин. На её искажённом лице застыл ужас, но всего страшнее были глаза, которые до того расширились, стали какими-то бешенными, смотрящими прямо на них.

– Бр-р-р! Прокофий, смотри у неё вон пена изо рта пошла!

В это время раздались такие же крики в разных концах молящейся толпы. Это для парнишек, лежавших в густой траве в кустах было слишком.

– Бежим! – в страхе прокричал Прокофий и они с Авдеем рванули, ничего не разбирая, через лес домой.

«Издавна каждой весной, едва распустится пёстрая уральская флора, и просохнут бесчисленные горные дорожки и тропинки, на Весёлые горы начинается паломничество для поклонения останкам досточтимых отцов. Тысячи людей приходят поклоняться своим святым, обретшим вечный покой среди грозной горной природы». (Из дневника уральского старожила-старообрядца).

Всех иноческих могил на Веселых горах немало, но из них особенно почитаемы народом могилы четырех иноков-схимников: Гермона, Максима, Григория и Павла (убиенного). Все они умерли в конце 18 и в начале 19 веков. Но это время наступит немного позднее.

3.4. Вмешательство царя

Отношения между Татищевым и Демидовыми накалялась. Татищев забросал Берг-коллегию жалобами на заводчиков, те тоже не сидели на месте. Уже гудела не только Берг-коллегия, но и вся страна, следившая за ходом борьбы двух лагерей между собой. Слухи начали доходить и до самого Государя.

Акинфий же продолжал свои агрессивные действия. Люди Акинфия не пускали на заводы проверки, выгоняли отовсюду Татищевских служащих, перехватывали письма Татищева и отбирали у курьеров обратные из Берг-коллегии. Но там уже поняли, что Демидов явно перегибает в своих действиях в противодействии Татищеву.

В мае 1721 года Василий Никитич получает указ, в котором его уполномочивали получать с демидовских заводов положенную десятину в полном объеме. Как-то и требовалось по закону, горный начальник потребовал от Акинфия составить ведомость, в которой подробно должна быть описана произведенная заводами за отчетный период продукция и отражена полученная прибыль. И потребовал доставить ее в горную канцелярию. На что заводчик ответил, что такие записки от Татищева не принимает и платить ничего не будет: «Когда пришлётся указ к нам лично от Берг-коллегии, мы тогда и готовы платить».

Татищев отправляет в Москву требования Демидова под охраной. И в скором времени оттуда приходит ответ: «Демидовым быть послушным законным требованиям Татищева, писать ему «доношениями» и особых указов себе от коллегии не ожидать».

Акинфий действовал не только грубостью, но и вызывающе. Отвечая на претензию Татищева, по поводу незаконной добычи огнеупорного камня, он написал Татищеву: «Просим вашего величества, о рассмотрении той обиды и о позволении ломать камень». Обращения в царской России распределялись не просто так, а были строго регламентированы специальным законом – «табелью о рангах». Татищев был чиновником VIII ранга (самым низким был XIV), по гражданскому – коллежским асессором, и обращаться к нему следовало не иначе, как «ваше высокоблагородие». А обращение «Ваше Величество» можно было применять только в отношении самого Императора. Понятно, что Акинфий, тем самым, издевался над горным начальником. Кроме того, он предусмотрительно написал словосочетание с заглавной маленькими буквами, сделав его «недействительным», чтобы нельзя было его использовать в качестве обвинения. Татищев всё, конечно, понял, и в ответном письме не отказал себе в удовольствии взаимно уколоть заводчика, намекнув, на его необразованность и мужицкое происхождение. «Такая честь, – писал он, имея в виду упомянутое «ваше величество», – принадлежит только Великим государям, и оное я уступаю, полагая на незнание ваше, но упоминаю, дабы впредь того не дерзали».

Переговорив в марте с Татищевым, в апреле 1722 года Пётр I вызвал «на ковёр» Никиту Демидова на личную аудиенцию, наслушавшись жалоб от «защитников» Демидова Меньшикова, Долгорукова и Апраксина.

– Что тебе не живётся, Никита, спокойно, что у тебя работы мало, мало получаешь с казны за работу свою, обижаешь горного начальника мною назначенного? – Пётр посмотрел на своего любимца в железных делах Никиту Демидова.

Тот покрылся испариной от волнения:

– Так ваше Величество, кого обижать можем? Это мы-то только и делаем всю жизнь, что днём и ночью радеем о том, как выполнить ваши указы по железным поставкам, строим заводы новые, руду ищем, металл льём, чтоб был дешевле для казны. С просьбой я обратной защитить нас от Татищева капитана, который пользуясь должностью своей, зарвался до такой степени, что сегодня-завтра, если вы самолично не вступитесь и не оградите от бесчинств этого горного начальника, то всем железным поставкам нашим во благо государства, скоро придёт конец.

Пётр I посмотрел на Никиту, вроде глаза правдой горят, не врут царю, да и как царю врать! Неужели Татищев встал на такой скользкий путь в дали от Москвы?

– Ну расскажи, Никита, чем тебе не угодил горный начальник тогда?

– Так, Государь, горный начальник всячески мешает работе заводов наших: требует взятки ему выдавать, а не дашь, так команды даёт остановить металл лить, не даёт лес рубить, а то забирал крестьян, мешал рабочим копать руду и ломать камень, препятствовал искать новые залежи руды, да провозу на заводы обозов с хлебом сопротивлялся. Невозможно далее так, ваше Величество.

Пётр, внимательно выслушав, задумался. Никита весь напрягся от волнения и вдруг расслабился, на лице промелькнула злорадная улыбка.

– Хорошо, Никита, я разберусь с Татищевым! Иди, работай дальше, металл очень нужен государству нашему! – прозвучал ответ Государя.

Глава 4

Георг Вильгельм де Геннин

Георг Вильгельм де Геннин.

4.1. От Голландии до России

Настоящую главу мы посвятим Георгу Вильгельму де Геннину – инженеру от бога, посветившему служению России пятьдесят три года!

Это было время религиозной смуты, гонения на протестантов и франкоголландской войны. Семья Генниных проживала в