Конев против Жукова. Поединок маршалов - Валентин Александрович Рунов

Последующие события доказали правоту командующих. В результате их совместных усилий за весь период боев под Сталинградом туда не была переброшена ни одна дивизия с полос Западного и Калининского фронтов.

* * *

26 августа 1942 года И.С. Конев был назначен командующим войсками Западного фронта, сменив на этом посту Г.К. Жукова, который, вступив в должность заместителя Верховного главнокомандующего, убыл под Сталинград, но уже 16 ноября вернулся обратно.

Под его общим руководством готовилась вторая Ржевско-Сычевская стратегическая наступательная операция. Для ее проведения, кроме Западного и Калининского фронтов, также частично были подключены силы Северо-Западного и Брянского фронтов. Таким образом, для проведения этой грандиозной операции были собраны силы большие, чем для проведения контрнаступления под Сталинградом. Под командованием Г.К. Жукова на этот раз – почти два миллиона солдат и офицеров, 3300 танков, более тысячи боевых самолетов, 24 тысячи орудий и минометов.

Вторая Ржевско-Сычевская стратегическая наступательная операция (25 ноября – 20 декабря 1942 года) также проводилась силами этих фронтов. Но Калининским фронтом уже командовал генерал-полковник М.А. Пуркаев, а И.С. Конев – Западным фронтом. Она также завершилась неудачно. По официальным советским данным, безвозвратные потери советских войск составили 42 тысячи человек.

В 1977 году в «Военно-историческом журнале» была опубликована статья 82-летнего Маршала Советского Союза А.М. Василевского, в которой, в частности, он писал: «13 ноября: было приказано Жукову приступить к подготовке отвлекающей операции на Калининском и Западном фронтах, а на меня была возложена координация действий трех фронтов сталинградского направления при проведении контрнаступления» (Военно-исторический журнал. 1977. № 11. С. 63).

По поводу этой операции Г.К. Жуков писал: «Командование Калининского фронта в лице генерал-лейтенанта М.А. Пуркаева со своей задачей справилось. Группа войск фронта, наступавшая южнее города Белого, успешно прорвав фронт, двинулась в направлении на Сычевку.

Группа войск Западного фронта должна была, в свою очередь, прорвать оборону противника и двинуться навстречу войскам Калининского фронта, с тем чтобы замкнуть кольцо окружения вокруг ржевской группировки немцев. Но случилось так, что Западный фронт оборону не прорвал…» (Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. С. 436–437).

Таким образом, стратегическая наступательная операция на западном направлении была отнесена в разряд «второстепенных». Поэтому ожидать от нее особых успехов не следовало. Несмотря на это, вина командующих фронтами за неудачный исход этих операций неоспорима. Но также неоспорима и вина Г.К. Жукова за общее руководство действиями всех фронтов. Но по итогам данной операции И.С. Конев был отстранен Ставкой от командования Западным фронтом и назначен командующим Северо-Западным фронтом.

Г.К. Жуков описывает это следующим образом:

«Примерно 13 или 14 марта на командный пункт Северо-Западного фронта позвонил И.В. Сталин… В заключение разговора сказал, что командование Западным фронтом поручено В.Д. Соколовскому.

Я предложил поставить И.С. Конева, который до этого командовал Западным фронтом, во главе Северо-Западного фронта, а С.К. Тимошенко послать на юг представителем Ставки помогать командующим Южным и Юго-Западным фронтами…

– Хорошо, – сказал И.В. Сталин, – я скажу Поскребышеву, чтобы Конев позвонил вам, вы дайте ему все указания, а сами завтра выезжайте в Ставку. Надо обсудить обстановку на Юго-Западном и Воронежском фронтах. Возможно, – добавил он, – вам придется выехать в район Харькова.

Через некоторое время мне позвонил И.С. Конев.

– Что произошло, Иван Степанович? – спросил я.

– ГКО освободил меня от командования войсками Западного фронта. Командующим фронтом назначен В.Д. Соколовский.

– Верховный приказал назначить вас командующим Северо-Западным фронтом вместо Тимошенко, который в качестве представителя Ставки будет послан на южное крыло нашего фронта, – сказал я.

И.С. Конев поблагодарил и сказал, что завтра утром выезжает к месту нового назначения…» (Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. С. 429).

Теперь послушаем самого И.С. Конева:

«Зимой 1943 года я был снят Сталиным с командования Западным фронтом в обстоятельствах, при которых я не мог считать это решение справедливым.

Как командующий фронтом я получил целый ряд настороживших меня сведений о том, что немцы предполагали совершить отход с того выступа, который они тогда занимали перед Москвой. Разумеется, я не мог пройти мимо этих сообщений, обязан был их проверить и быть готовым к тому, чтобы принять свои меры на случай, если немцы действительно начнут отход с этого выступа. Было бы нелепо и обидно, если бы мы с опозданием узнали об их отходе, получив эти сведения тогда, когда уже ничего не смогли бы предпринять и отходящие немецкие части были бы уже в пятидесяти километрах от нас. А это вполне могло случиться, если не провести предварительной проверки полученных нами сведений.

Если бы проверка показала, что намерения немцев соответствуют нашим сведениям, мы могли бы впоследствии при достаточной бдительности и подготовленности ударить по войскам противника в самый невыгодный для них момент начавшегося отхода, преследовать их по пятам, наносить им потери, нарушив весь их план.

Проверяя полученные сведения, я предпринял на фронте частные операции. Сначала операция была проведена с 5-й армией, которой командовал тогда генерал Я.Т. Черевиченко. Надо признать, что операция, проводившаяся армией Черевиченко, оказалась неудачной. Мы понесли неоправданные потери, и вообще она была плохо организована. Черевиченко плохо справился со своими обязанностями командующего армией, и я имею основания сказать, что он подвел меня как командующего фронтом.

После этой неудачи у меня возник конфликт с Булганиным, который был в то время членом Военного совета Западного фронта. Хотя Черевиченко действительно плохо провел операцию, часть ответственности за это, разумеется, легла и на командование фронтом, в первую очередь на меня. Но я, сказав Черевиченко все, что считал необходимым, оценив его действия достаточно жестко, тем не менее воспротивился намерению Булганина сделать Черевиченко этаким «козлом отпущения», и такой ценой самортизировав возможные неприятности со стороны Ставки.

После неудачи с 5-й армией я уехал на южный участок фронта в армию И.X. Баграмяна. Там разведывательно-наступательная операция прошла в целом удачно. Мы захватили пленных, получили нужные нам сведения, заняли несколько узлов обороны. Однако развивать наступление дальше мы не могли. Да, собственно говоря, я с самого начала не считал возможным проводить крупную операцию с далеко идущими целями, поскольку для этого у нас не было сил и прежде всего техники, не только танков, но даже достаточного количества артиллерии и боеприпасов. При всем желании и старании я не мог сосредоточить даже на главном участке прорыва ста орудий на километр фронта.

И вот когда эта частная, удачно закончившаяся операция была в основном завершена, на командном пункте Баграмяна, где я тогда находился, раздался звонок от Сталина. Сталин раздраженным тоном спросил меня, почему я не развиваю наступление. Я ответил ему, что у меня для