Борис Лавренев - Океан. Выпуск тринадцатый

К весне 1921 года контрреволюционные банды в большинстве своем были разгромлены. Крымский ревком и обком партии ко дню 1 Мая 1921 года объявили широкую политическую амнистию всем, кто скрывался от Советской власти. Многие бывшие белогвардейцы сдали оружие.

Завершили же разгром банд мы летом 1921 года. И я с удвоенной энергией взялся за работу, но попал в больницу.

Приговор врачей был: полное истощение нервной системы.

Отлежал я в больнице положенный срок и пошел к Реденсу, уезжавшему в Харьков:

— Не считайте меня дезертиром, но я больше не могу работать комендантом ЧК. Переведите меня куда угодно.

Реденс промолчал. Это было обнадеживающим признаком: он не любил обещать. Если что — сразу отказывал.

Вскоре мне пришел вызов в Харьков, тогдашнюю столицу Украины, — работать военным комендантом Украинского ЦИК. Председателем ЦИК был Григорий Иванович Петровский.

Наступила пора восстанавливать разрушенное войной хозяйство страны, строить новое, Советское государство, новую жизнь.

Это было стремительное и счастливое время. Я учился в Плановой академии, строил радиостанцию в Якутии, несколько позднее на долгие годы связал себя с Арктикой, а затем — с проблемами создания советского научного флота, изучающего Мировой океан. Мне выпало великое счастье быть начальником первой в мире дрейфующей полярной станции, руководить всей огромной работой по освоению советскими людьми Арктики, а затем и Антарктики.

В заключение мне хотелось бы сказать юным читателям «Океана» следующее. Когда-то великий пролетарский писатель А. М. Горький говорил: «Всем хорошим во мне я обязан книгам». Я полностью присоединяюсь к словам Алексея Максимовича, но от себя хотел бы еще добавить: и флоту тоже. Я — потомственный моряк, всю жизнь был связан с ним самым непосредственным образом и могу с полным основанием и уверенностью заявить: флотская служба — это надежная и хорошая жизненная школа, достойное и мужественное занятие для молодого человека.

Дорогие, родные мои ребята, я уверен, все вы мечтаете о большой и интересной жизни, о замечательных подвигах. Это прекрасная мечта! Но помните, друзья: подвиг может совершить лишь тот, кто готов к нему, кто с малых лет сумел воспитать в себе волю и мужество, стремление к победе. Тот, кто умеет и любит работать, кто сможет выполнять свою работу в самых трудных условиях, кто найдет в себе силы преодолеть все эти трудности и выйти из них победителем. И еще помните, друзья, что профессии и моряка и полярника требуют от людей глубоких и всесторонних знаний. С неумелым, плохо подготовленным человеком море, так же как и Арктика, расправляется быстро и жестоко. Победить в схватке с суровой природой могут только знающие, стойкие, волевые люди, в совершенстве овладевшие своей специальностью.

Счастливого вам всем плавания в безбрежном океане жизни!

ПЛЕЩЕТ МОРСКАЯ ВОЛНА

Ю. Иванов

ДЕВОЧКА С ОСТРОВА СЕЙБЛ

Повесть

ИВАНОВ Юрий Николаевич (1928 г. р.). Родился в Ленинграде. После окончания института работал несколько лет на Камчатке, затем в Калининграде. Довелось ему поработать и матросом на рыбодобывающих судах, и техником-ихтиологом, и первым помощником капитана. Член Союза писателей. Ему принадлежит около двадцати книг, в том числе «Кассиопея», «Золотая корифена», «Торнадо», «Острова на горизонте», «Дорогой ветров» и др.

— Док! А ну собирай свою санитарную сумку, — загремел в телефонной трубке могучий, рокочущий бас капитана. — Сигнал бедствия с острова Сейбл получили: подозрение на острый аппендицит. Обращаются островитяне ко «всем-всем» о помощи, а ближайшие «все-все» — это мы. Пойдешь на остров?

— Пойду?! Конечно, пойду! — радостно заорал я в трубку. — Сейчас подготовлю необходимый инструмент… Минут через десять буду готов.

— Не суетись. До острова еще несколько часов хода, — сказал капитан.

Вскоре я был готов.

Поднялся в ходовую рубку. Пощелкивал эхолот. Капитан, сидя на откидном стульчике, листал лоцию, вахтенный штурман следил за глубинами, а радист вызывал остров Сейбл на шестнадцатом канале радиотелефона.

— «…При подходах производить непрерывные промеры глубин, — громко читал капитан. — Пройдя банку Мидл-Банк, соблюдать особую осторожность…»

— Восемьсот… восемьсот… семьсот… — бубнил вахтенный штурман, вглядываясь в ленту эхолота. — Четыреста… четыреста…

— Хорошее место для стоянки — одна-две мили от северного берега острова… Слышите, старпом? — крикнул капитан.

— Туда и проложен курс, — отозвался из открытой двери штурманской рубки старший помощник капитана. Склонившись над штурманским столом, он разглядывал карту. — Что там локатор? Зацепился за остров?

— Уже вижу, — сказал навигатор, вжавшись лицом в раструб радиолокатора. — До острова восемнадцать миль.

— Хорошее место для стоянки, — повторил капитан. — «Глубина от девяти до восемнадцати метров. Грунт: песок, хорошо держит якорь». При смене ветра — немедленно уходить, опасаясь сильного волнения.

— Триста… двести пятьдесят… двести метров, — бубнил штурман.

— До острова десять миль, — сообщил радионавигатор.

— Самый малый! — приказал капитан и, захлопнув лоцию, соскочил со стульчика.

— Остров на шестнадцатом канале, — сказал радист и протянул трубку радиотелефона капитану: — Говорят, что уже видят нас, что уже спустили на воду свою шлюпку. Спрашивают: хирург ли наш врач?

— Спустили свою шлюпку? Ну и ладненько, — сказал капитан. — Нам меньше забот. Док, переговори! Ты ведь лучше всех по-английски чешешь…

— Алло, алло! Маринершиф на связи! — проговорил я в трубку и услышал шорох, поскрипывание, острое потрескивание. — Я врач-хирург рыболовного траулера «Сириус». Сообщите, что с больным…

— …острые боли внизу живота, справа. Тошнота, головокружение, слабость… — донесся чей-то встревоженный голос. — Нужна срочная консультация… Подозрение на острый аппендицит…

— Сто метров под килем… восемьдесят, — докладывал штурман.

— Вижу идущую навстречу шлюпку. — Капитан оторвал от глаз бинокль. — Ишь мчит… Старпом, стоит ли становиться на якорь?

— А зачем? — спросил старпом, выходя из штурманской.

— И я так думаю, — согласился капитан. — Командуй. Пускай боцман парадный трап майнает.

— Боцман! Майнай парадный тр-рап! — прорычал в микрофон старпом. И тотчас с палубы послышался недовольный голос боцмана: