Самия Шарифф - Паранджа страха

Из аэропорта домой мы ехали на такси. Абдель молчал, бросая на меня презрительные взгляды. А я разглядывала окрестности с частоколом небоскребов и нескончаемым потоком машин. Так я мысленно пыталась отсрочить прибытие.

Купленный отцом дом — большой, четырехэтажный — я осматривала с большим любопытством. Не спеша я обошла вокруг него: здесь было все зелено, много цветов, особенно роз различных оттенков. А еще абрикосов и вишен с плодами. Как это было замечательно!

На миг я почувствовала себя счастливой, но Абдель грубо вернул меня к действительности.

— Папина дочка довольна? — презрительным тоном спросил он. — Нашей фифочке понравился дом? Не понимаю, зачем нужно было покупать такую громадину? Или ты думаешь, мы заделаем целую кучу детишек? Спорю, что ты не только фригидна, но и бесплодна.

— Я никогда не была папиной дочкой. Да и маминой тоже.

— Пойдем открывать дворец! Удовлетворит ли он мадам принцессу? — желчно бросил он.

Мы стали вносить чемоданы в дом.

Внутреннее убранство полностью соответствовало вкусу моего отца. На первом этаже находились кухня в стиле модерн и гостиная окнами на просторную террасу, окруженную розовыми кустами. Выше большой салон и обеденный зал. Посреди сада чуть покачивались от дуновения ветерка детские качели — раньше здесь жила семья с маленькими детьми. Странно, но это делало дом еще уютнее. На третьем этаже располагалась большая спальня с ванной комнатой, две комнаты поменьше и еще одна ванная. На самом верху находились еще две большие комнаты и третья ванная. Я понятия не имела, что буду со всем этим делать.

Восхищение улетучилось, стоило мне вспомнить о муже. Я сразу ощутила себя потерянной. Он воспользовался моментом и потащил меня к кровати с требованием раздеться. Складывалось впечатление, что у супруга было некое устройство, позволявшее ему точно определять момент, когда я чувствовала себя наиболее слабой и уязвимой. Позже я поняла, что умение безошибочно определять эти моменты он использовал, чтобы еще больше унизить и подчинить меня. Это была игра, доставлявшая ему истинное наслаждение — так проявлялась его сущность садиста, радовавшегося страданию других.

— Давай чуть позже, я что-то, не в форме.

— О! Мадам принцесса плохо себя чувствует, когда нужно удовлетворить мужа? Но ведь надо как-то освятить это место, моя куколка. Снимай. Быстро! — последнее слово он рявкнул. — Или ты, сука, думаешь, что я не заметил твои фортели в такси?

— Фортели? О чем ты? Клянусь, я ничего не делала. — Рассказывай кому-нибудь другому, куколка! Стоит, наверное, позвонить твоему папаше и рассказать, как ты строишь глазки мужчинам при муже. Я-то думал, что беру в жены порядочную девушку из хорошей семьи, а оказалось, что женился на потаскухе!

Муж швырнул меня на кровать и разорвал платье.

Надругавшись надо мной, он как ни в чем не бывало пошел в кухню и оттуда крикнул, открыв холодильник:

— А твой старый хрыч позаботился о продуктах. Холодильник полный! Иди есть, если хочешь!

Я сказала, что не голодна, но он притащил меня в кухню за руку, потребовав в таком случае накормить его.

— Приготовь мне чего-нибудь на скорую руку. В шкафу есть консервы, да и в холодильнике много чего.

— Хочешь, сварю макароны?

— Надеюсь, макароны не единственное блюдо, которое ты знаешь. Еслиты еще и готовишь так же, как занимаешься любовью, я отправлю тебя туда, откуда ты явилась. То-то мой шеф обрадуется!

И он зашелся истерическим смехом.

— Когда будешь готовить, не забывай время от времени подходить ко мне и целовать!

Со слезами на глазах я приготовила томатный соус, делать который меня научила мать, и поставила варить макароны. Пока я готовила, муж принуждал меня целовать его, хватая за волосы и притягивая к себе.

Проглотив первый кусочек, он швырнул в меня тарелкой. Та разбилась, а ее содержимое разлетелось в разные стороны, забрызгав меня. То там то тут по кухне растекались большие красные пятна. В страхе я присела на корточки и закрыла голову руками. Муж схватил меня за волосы и поволок е спальню, где еще раз изнасиловал.

Когда он заснул, я спустилась вниз. Хотелось побыть одной, а заодно позвонить матери, чтобы пожаловаться на супруга за побои и насилие.

Мать не захотела меня слушать, сказав, что ни о каком насилии со стороны мужа не может быть и речи, потому что муж имеет над женой безграничную, неоспоримую власть, и попросила больше не звонить и не жаловаться.

Она-де устала от капризов маленькой испорченной девочки и не собирается говорить об этом отцу. Я понимала, что снова осталась одна в своем несчастье, и положила трубку. Тогда я вспомнила о парижской тетушке, но она была сообщницей моих родителей.

Я должна сама сделать так, чтобы мой муж не относился ко мне грубо. Однако для этого был только один способ — безропотно потакать всем его желаниям.

Можно было позвонить подруге детства — она единственная меня поняла бы, ия набрала номер тетушки.

Я попросила дать мне номер телефона семьи Амины под тем предлогом, что я хочу сообщить о своем приезде, но тетушка отказала. Я была настойчива, и она уступила, посоветовав не приглашать подругу домой, поскольку Абдель знал о ее скверной репутации.

Когда я вешала трубку, на лестнице показался муж.

— Кому ты звонила? — голосом инквизитора спросил он.

— Своей тетушке.

— Я тебе не верю. Ты разговаривала с любовником!

Теперь я понимаю, почему ты не хочешь со мной спать.

Не помня себя от гнева, он схватил меня за волосы, швырнул на пол и как обезумевший зверь овладел моим телом. Я умоляла его поверить, что не знаю никакого другого мужчину, но он, видимо, был убежден в обратном. — Твой любовник трахается лучше? — ревниво повторял он.

Я не могла защитить себя, — Абдель был намного сильнее.

В первые недели замужества я часто думала о смерти.

Несколько раз позвонила матери в надежде найти хоть какую-то поддержку и понимание у родителей, но мать палец о палец не ударила, чтобы сообщить отцу о поведении человека, которого он выбрал мне в мужья. Правда, она сказала, что я могу на них рассчитывать, если будет совсем худо, но я понимала, что это была не более чем дежурная фраза! Теперь, вспоминая пример матери с двумя тарелками, я ощущала во рту горький привкус — суп, предложенный моими родителями, был приправлен ядом!

Через пару месяцев я поняла, что беременна. Абдель грозился отправить меня домой заказной бандеролью, если я не забеременею в течение трех месяцев. Такой ультиматум больше не страшен: я не бесплодна! Господь подарил мне ребенка! Как только беременность подтвердили, я первым делом сообщила об этом матери. Новость ее на удивление обрадовала.