Kiedis Anthony - Scar_Tissue_rus

 Но звонок в дверь возвращает меня к реальности. Несколько минут спустя красивая девушка входит в комнату, держа в руке изящный кожаный портфель. Она открывает его и достает оборудование. Закончив приготовления, она натягивает стерильные резиновые перчатки и садится рядом со мной на диван.

 Изящный стеклянный шприц изготовлен в Италии. Он присоединен к пластиковой трубочке с микрофильтром, чтобы в мою кровь не попали какие-либо примеси. Игла новая, стерильная, очень тонкая.

 Сегодня девушка забыла медицинский жгут, поэтому она снимает свой розовый в сеточку чулок и перевязывает им мне правую руку. Смазывает смоченным спиртом тампоном вену и втыкает в нее иглу. Кровь начинает просачиваться в пластиковую трубочку, а затем она медленно вводит содержимое шприца в мой кровяной поток.

 Я тут же чувствую знакомую тяжесть в середине груди, откидываюсь на спинку дивана и расслабляюсь. Раньше мы делали четыре инъекции за раз, но теперь сократили их количество до двух. После того, как она снова наполнила шприц и сделала мне второй укол, она убирает иглу, достает чистый тампон и прижимает его к месту укола, чтобы избежать появления кровоподтека или шрама. Затем она берет полоску пластыря и приклеивает тампон к моей руке.

 Мы сидим и говорим о трезвости.

 Три года назад в этом шприце мог оказаться героин China White. Годами я сам наполнял шприцы и вкалывал себе кокаин, амфетамины, героин Black Tar, персидский героин, однажды даже LSD. А сегодня инъекции мне делает симпатичная медсестра, ее зовут Сэт Хари. То, что она вводит мне в кровь – озон, газ с приятным запахом, который уже много лет используют в Европе для лечения всего – от синяков до рака.

 Я принимаю озон внутривенно, потому что когда-то, употребляя наркотики, заразился гепатитом С. Когда я узнал о своей болезни, где-то в начале 90-х, я изучил все с ней связанное и нашел режим питания, основанный на травах, с помощью которого можно было очистить печень и истребить гепатит. Это сработало. Мой лечащий врач был шокирован отрицательным результатом моих анализов. А озон – профилактическая мера, чтобы быть уверенным, что вирус не появится снова.

 Потребовались годы опыта, самонаблюдения и самоанализа, чтобы втыкать иглы в вены не для введения отравы в организм, а для ее выведения. Но я не сожалею о своей юношеской неосмотрительности. Большую часть жизни я провел в поисках быстрого кайфа и хорошенького пинка. Я принимал наркотики под съездами с автомагистралей с малолетними мексиканскими преступниками и в гостиничных номерах, стоящих тысячу долларов в день. Теперь я пью витаминизированную воду и ем натуральную, а не специально выращенную лососину.

 Вот уже двадцать лет я направляю свою любовь к музыке и сочинительству в русло вселенского творчества и духовности, записываясь и выступая в нашем уникальном звуковом стиле с моими братьями, которые со мной сейчас, и теми, которых со мной нет, в Red Hot Chili Peppers. Это мой рассказ о тех временах, история мальчишки из Гранд Рапидс, штат Мичиган, отправившегося в Голливуд, где он приобрел больше, чем мог удержать. Это моя история, мои шpамы.

1.

"Я, я из Мичигана"

Я употреблял героин три дня подряд со своим мексиканским наркодилером Марио (Mario), как вдруг я вспомнил о концерте в Аризоне. К тому времени у моей группы Red Hot Chili Peppers был один альбом, и мы вот-вот должны были поехать в Мичиган на запись второго. Но сначала Линди (Lindy), наш менеджер, устроил нам концерт в диско-баре в Аризоне. Промоутером шоу был наш друг, он собирался заплатить нам больше того, чего мы стоили, и нам всем были нужны деньги, поэтому мы согласились играть.

Но я был в отвратительной форме, как впрочем, и всегда, когда я ходил на окраину города и тусовался с Марио. Марио был удивительным персонажем. Он был стройным, костлявым и коварным мексиканцем, который выглядел как немного увеличенная, сильная версия Ганди (Ghandi). Он носил большие очки, поэтому не выглядел таким порочным и вычурным. Но всякий раз, когда мы принимали кокаин или героин, он делал свои признания: “Мне нужно было нанести кому-то вред. Я боец мексиканской мафии. Мне звонят, и я даже не хочу узнавать детали. Я просто делаю свою работу. Загоняю человека в долги, и мне платят”. Никогда нельзя было точно знать, была ли это правда или нет.

Марио арендовал квартиру в старом восьмиэтажном доме на окраине. Он делил это запущенное жильё со своей пожилой матерью, которая сидела в углу этой крошечной гостиной, в тишине смотря мексиканские мыльные оперы. Время от времени раздавались вспышки возмущений на испанском, и я спрашивал, будем ли мы принимать наркотики прямо там. У него были груды наркотиков, шприцев, ложек и жгутом прямо на кухонном столе. “Не волнуйся. Она не видит и не слышит, она не знает, что мы делаем”, - заверял он меня. И я принимал спидбол, а в соседней комнате была бабушка.

Марио, вообще-то, не продавал наркотики в розницу, он работал напрямую с оптовиками. Поэтому ты получал огромное количество за доллар, но тогда ты должен был разделить свои наркотики с ним. Этим мы и занимались в тот день в его крошечной кухне. Брат Марио только что вышел из тюрьмы, и он тоже был там с нами, сидел на полу и кричал каждый раз, когда пытался, но не находил здоровую вену на своей ноге. Это был первый раз, кода я видел кого-либо без здорового места на руках, опустившегося до того, чтобы колоть себе в ногу, просто для того, что хоть как-то употребить наркотики.

Мы продолжали заниматься этим целыми днями и даже попрошайничали однажды, чтобы найти ещё немного денег на кокаин. Но было четыре-тридцать утра, и я понял, что мы должны были играть тем вечером. “О'кей, пора купить немного наркотиков, потому что мне нужно ехать сегодня в Аризону, а я не очень хорошо себя чувствую”, - решил я.

Итак, Марио и я сели в мою небольшую зелёную дрянную развалюху Studebaker Lark и поехали в более страшную, глубокую, тёмную и менее дружелюбную часть окраинного гетто, чем та, где мы уже были. Это были улицы, на которых даже не хотелось находиться, за исключением того, что там были лучшие цены. Мы припарковались, а потом прошли несколько кварталов, пока не добрались до разваливающегося старого здания. “Поверь мне, тебе не нужно заходить, - сказал мне Марио, - Там внутри может случиться всё, что угодно, и это не будет чем-то хорошим. Поэтому просто давай мне деньги, и я достану всё, что нужно”.

Часть меня говорила: “Боже мой, я не хочу быть разорванным на куски здесь. Он никогда этого раньше не делал, и я не допущу, чтобы с ним что-то случилось”. Но другая, большая часть меня, просто хотела героин, поэтому я достал последние сорок долларов, которые я спрятал заранее, и отдал их ему. Он исчез внутри здания.