Чёрное море моё - Константин Алексеевич Амплеев

1949 года и до сего времени я не мог перевезти в Москву свою семью (жену и двоих детей) из-за отсутствия жилплощади. До этого времени это хоть и беспокоило, но так как старшая дочь ещё не кончила учебный год (3 класс) квартирный вопрос был ещё не настолько острым. На днях же учебный год заканчивается и, следовательно, устройство семьи в Москве до нового учебного года являлось моей первоочередной задачей. Поэтому летние каникулы дочери я должен был использовать для принятия всех решительных мер в получении квартиры и устройства семьи в Москве.

В этом вопросе мной много делалось и до сих пор, но пока безуспешно. Некоторые надежды были впереди и вот теперь в связи а командировкой это всё рушилось.

Обеспокоенный семейным неустройством, я обратился к Зам. нач-ка Управления т. Филиппову, который в это время был ВрИО Нач-ка (ввиду болезни инж. – вице- адмирала Стеценко), но он не мог мне ничем помочь. Назначение меня в командировку было якобы произведено помимо него, и поэтому заменить меня другим было не в его компетенции. А вот в квартирном вопросе пообещал, что будет иметь ввиду, хотя пока конкретного ничего нет.

Из разговора с т. Молочеком я понял, что и для него, моего коллеги, в данный момент эта командировка так же было нежелательной, т. к. он этими днями предполагал заняться подготовкой своей дочери, оканчивающей 7-й класс средней школы, к экзаменам по математике.

Но эти сетования на нежелательно складывающиеся обстоятельства каждого из нас в этот момент не мешали нам собираться в командировку. При этом успокаивали себя тем, что посмотрим отдалённые края нашей необъятной Родины. и будем иметь более глубокое представление и Дальнем Востоке.

Перед отъездом нам уже были известны те места, где мы должны побывать и цели самой командировки. Задачи нам ставились серьёзные и разные, но больше всё же проверочного и ознакомительного характера.

Наконец наступил день отъезда 16 мая 1949 года. Кроме белья и необходимых туалетных принадлежностей, мной с помощью мамы были приготовлено в дорогу большое количество продуктов, сигарет и пр. с учётом долгой дороги туда и обратно.

Как в день отъезда, так и до этого в Москве стояла жаркая погода. Температура воздуха 22–25 градусов С. Поэтому думая раньше взять с собой шинель (плаща не было), я в самый последний момент перед отъездом от неё отказался. Надеялся, что если на Востоке и будет холоднее, то всё же дело идёт к лету, а не к зиме и, следовательно, вполне обойдусь без шинели. Проезжая Сибирь в районе Красноярска, Иркутска, о своём промахе я немного жалел, потому что в этих местах ещё лежал снег, много сырости и было довольно прохладно, особенно перед утром.

На Ярославском вокзале в эту дальнюю дорогу меня провожала мама. С двумя чемоданами и саквояжем мы прибыли на вокзал за полчаса до отхода поезда, то есть в 12 ч. 30 м. Было очень душно, и с меня обильно лил пот. Около мягкого вагона стояла группа пассажиров. Немного захмелевший полковник артиллерист, весёлый и разговорчивый, оказал любезность и помог войти мне в вагон с двумя чемоданами и маме с саквояжем. Моего коллеги в купе ещё не было. Разместившись, я проводил маму и около вагона стал дожидаться отхода поезда.

Пришедший т. Молочек познакомил меня со своей женой, которая пришла его проводить, немного поговорили на общие темы и вскоре поезд тронулся.

Прощай, цветущая Москва, на два месяца, – думал я, глядя в окно на постепенно удаляющийся перрон с провожающими. За те два с половины месяца, что я жил в Москве, я уже так привык и с каждым днём всё больше открывал величественного и красивого в столице моей Родины. Особенно она красочна и привлекательна с наступлением весны. Было немного досадно, что по возвращении будет уже душное, с запахом бензина, лето на улицах Москвы.

Не прошло и пяти минут после отхода поезда, как в купе № 3 собрались все его пассажиры. Нашими соседями по купе оказались: полковник артиллерист, который проявлял любезность при посадке в вагон пассажиров и совсем юный лейтенант. Из знакомства и скорых задушевных разговоров, которые начались с распития водки, стало известно, что полковник ехал из Пензы, после окончания каких-то 3-х месячных курсов, к себе на работу. Он был директором одного из военных заводов, расположенного в сутках езды от Москвы. Лейтенант ехал из Берлина в отпуск и тоже должен был сойти на той же станции, что и полковник. Он служил шофёром у одного генерала, служившего в Советской Германии.

Как и нельзя было предположить компания купе собралась удачная. Полковник много шутил, смеялся и с ним чувствовалось всем нам вполне свободно. Это была чисто русская натура с прямым и трезвым взглядом на жизнь. В каждом его рассказе проступал настоящий патриотизм, свойственный русскому, советскому народу. Не смотря на то, что его завод помещался в лесной глуши и был ограничен жителями, в его рассказах не чувствовалось, что он живёт отшибленно, а наоборот чувствовалось, что он является хозяином ответственного участка государства.

Выпитая водка и немецкий ликёр создали приподнятое настроение, но при этом каждый из нас не забывал об основном, что было у каждого главным, важным для государства – лишней болтовни не было.

Провозглашали тосты «За Русь», «За русского человека». При этом, конечно, вспоминалась история России с давних времён до настоящего времени. Делились воспоминаниями о Великой Отечественной войне. У каждого их было много. С глубоким вниманием и интересом мы слушали рассказы о мужестве советских людей в Отечественную войну, проявивших себя и в воздухе, и на земле, и на море. Особое внимание у нас в рассказах уделялось геройству сибиряков и морской пехоте.

За окном вагона мелькали леса, поля и реки необъятной нашей Родины. Всё было в весеннем расцвете и по своей красоте может быть только в России. Это было понятно только нам, советским людям, и поэтому при такой случайной встрече в наших взглядах было всё общее, дополняющее одним другого.

На следующий день утром полковник и лейтенант сошли на одной маленькой станции, расположенной в таёжном лесу.

До Хабаровска мы большую часть пути проезжали с коллегой вдвоём в купе. Попутчики случались временные, неинтересные и не на продолжительные расстояния. Постоянными пассажирами в нашем вагоне были три или четыре семьи с детьми и без них, возвращающиеся из отпуска во Владивосток и в Порт Артур.

Кроме того следует обратить внимание на одного пассажира, как потом выяснилось, закоренелого сибиряка. С нами он ехал до Красноярска. Это высокий,