Фишер. По следу зверя. Настоящая история серийного убийцы - Александр Рогоза

на местах убийств. А теперь, скорее всего, расправлялся с подростками в каком-то укромном месте, а в лес вывозил расчлененные тела, чтобы спрятать. Понимая, что их, конечно, все равно найдут, но не сразу. Он ведь даже толком не зарывал их. Просто бросал в ямы, закидывая от случайных глаз ветками и дерном. Всего несколько месяцев на природе – и останки уже практически ничего экспертам не скажут. По крайней мере, шансы обнаружить на них какие-либо следы убийцы стремятся к нулю.

Однако со следующей жертвой убийца все-таки допустил ошибку…

Глава 17

Четверо у стола в морге

Останки обнаружил пожилой мужчина, вышедший на прогулку с внучкой из пансионата «Поляны». Это было уже в октябре 1991-го.

– Там было две лунки на глубине 40 сантиметров, – вспоминает Василий Глухов – в начале 1990-х оперуполномоченный Успенского поселкового отдела милиции в звании старшего лейтенанта. – В одной из них – снятая с подростка кожа, ступни ног, кисти, части туловища засыпаны крупной технической солью. А рядом, во второй ямке, обглоданный животными череп.

– Убийца снял кожу с жертвы как комбинезон, – уточняет прокурор-криминалист Алексей Мотылёв, – кожа была аккуратно сложена, свернута в небольшой квадратик, который сверху присыпали солью. Это было за гранью человеческого понимания.

Оперативник Василий Глухов:

– Мы упаковывали, документировали найденные детские руки и ноги… Некоторые не выдерживали – людей рвало от такого зрелища. На ночь оставили на этом месте наряд охранять улики. С утра осмотр продолжался.

Зачем убийца совершил такое с кожей ребенка? Какой в этом смысл? Засолил, чтобы останки не испортились? Но для чего? Или это был какой-то знак, послание им, следователям? А может, даже вызов? Вот, мол, подкинул вам загадку. Теперь вертитесь, крутитесь, думайте!

– Мы эту кожу достали и отвезли в Одинцовский морг, стали осматривать, – продолжает Мотылёв. – Это делал судебно-медицинский эксперт, имевший звание кандидата медицинских наук. Он смог определить, что кожа принадлежит подростку. А вот мальчику или девочке – непонятно. Все вторичные половые признаки с этого фрагмента кожи были убийцей удалены. В то время у нас еще не было возможности делать анализ ДНК…

Общаясь со мной, опытнейший криминалист, который за долгую профессиональную карьеру выезжал на сотни убийств, внезапно признается:

– Эта картина у меня до сих пор стоит перед глазами. Секционный стол морга, на нем разложена, расправлена эта кожа. У стола стоит судмедэксперт; приглашенный нами заведующий медико-криминалистическим отделом, тоже кандидат наук; рядом я и следователь. И вот мы вчетвером смотрим на человеческую кожу и не можем понять: зачем?!

Поначалу судмедэксперт сумел определить только возраст: убитому ребенку было 13–14 лет. Но в одной из ям нашли еще клочок волос, который явно не имел отношения к этой жертве. При изучении эксперты установили, что эти волосы могли принадлежать кому-то из детей, кости которых нашли в июле того же года километрах в двадцати отсюда, Сычеву или Ракову. Получается, что еще один мертвый мальчик – дело рук все того же неизвестного убийцы.

А когда установили личность новой жертвы, все окончательно запуталось. 13-летний Боря Тарасов пропал и был убит в августе 1991 года. Тогда как двое ребят, которым могли принадлежать волосы, – почти за год до этого. Но маньяк почему-то выбросил кости детей под Звенигородом, а волосы – в яму с останками своей новой жертвы.

Серийник будто затеял со следователями какую-то зловещую игру и оставлял им на своих лесных кладбищах загадки.

Боря Тарасов переехал в Подмосковье буквально за несколько дней до своей гибели, и здесь у его семьи должна была начаться новая жизнь. По крайней мере, так думалось, так мечталось. До этого мальчик с мамой жил в Кунгурском районе Пермского края. Но с недавних пор у него появился отчим. Он-то и привез Борю к своим родителям в село Успенское (в наши дни это один из элитных поселков на Рублевке).

Отчим, правда, был человек бедовый. Никита Коротенко еще в середине 1980-х попал в колонию за тунеядство. Была такая статья Уголовного кодекса СССР, по ней наказывали людей, которые ведут «паразитический образ жизни», бродяжничают или попрошайничают, то есть пользу обществу не приносят, а живут на непонятно какие доходы. Значит, где-то шустрят. Про Коротенко ходили слухи, что он по ночам ворует овощи с колхозных полей, а потом их продает. Между тем каждый гражданин Советского Союза, если он не пенсионер или инвалид, обязан быть официально трудоустроен. Если человек в течение 12 месяцев подряд это правило игнорировал, на него заводили уголовное дело. А это реальный срок до двух лет колонии.

Никите Коротенко дали год, он его отсидел и вернулся в Успенское – к жене Татьяне и двум их общим сыновьям. Но отношения у супругов разладились, и они решили развестись. На работу тунеядец устраиваться не спешил и снова получил предупреждение от участкового. Чтобы во второй раз не схлопотать «уголовку», подался в Пермский край. И там повстречал многодетную женщину, с которой даже расписался в загсе. Коля Богданов был старшим из четверых его «новых» детей.

В то же время Татьяна со своими мальчиками осталась жить в Успенском, в доме родителей Коротенко. Точнее, пенсионерам принадлежала половина большого дома на двух хозяев: две комнаты, кухня, санузел, терраса. Но они жили в квартире в Горках-10.

Итак, в августе 1991-го Никита Коротенко привез приемного сына к своим родителям. Зашел (причем вместе с мальчиком) и к бывшей – торжественно сообщил, что решил переехать с новой семьей в Подмосковье, так что дом придется освободить…

После приезда в Успенское Коротенко записал Борю в школу, а сам уехал за женой с младшими детьми, перепоручив мальчика своим пожилым родителям.

Друзей на новом месте у Бори Тарасова не было, поэтому он общался с сыновьями отчима от первого брака. За пару лет до того бабушка возила внуков на Урал повидаться с отцом. Еще там, в Пермском крае, они все и подружились. И в Успенском продолжали общаться друг с другом, несмотря на дрязги родителей. Вместе ходили купаться на Москву-реку, бегали в видеосалон (см. Досье), который открылся в местном клубе, иногда тайком от взрослых играли в дурака или трясучку (см. Досье).

Досье

Видеосалон

Эта забава появилась еще на закате СССР, в конце 1980-х. Кооперативщики, первые официально разрешенные частные предприниматели, арендовали небольшие помещения, в которых устанавливался телевизор с видеомагнитофоном и ряды стульев человек на 20–25. Здесь крутили фильмы на видеокассетах по составленному на два-три дня вперед расписанию.

Сеансы обычно шли каждые