Изамбард Кингдом Брюнель - L. T. C. Rolt

производству, а корабли, которые он мечтал спустить на воду против Алжира, должны были использовать эту новую движущую силу.

Идея казалась настолько многообещающей, что эксперименты были в значительной степени субсидированы, даже Адмиралтейство выделило грант. Технические проблемы, которые необходимо было решить, чтобы воплотить теорию в практику, были огромны, и то, что они были решены, необычно, если вспомнить о весьма ограниченных знаниях в области металлургии, существовавших в то время. Газ конденсировался под давлением не менее трехсот атмосфер, а трубы и соединения труб должны были выдерживать давление в 1500 фунтов на квадратный дюйм. И это в эпоху, когда в паровой технике давление в 50 фунтов на кв. дюйм часто считалось опасно высоким. Чугун, очевидно, был бесполезен, и в итоге для сосудов высокого давления был разработан тип оружейного металла. После закрытия туннеля аппарат был установлен на заброшенном заводе в Ротерхите, и здесь Брунель с помощником по имени Уитерс терпеливо продолжал свои эксперименты. "Я здесь, в Ротерхите, - писал он 4 апреля 1829 года, - возобновляю эксперименты с газом - последние шесть месяцев я занимался установкой аппарата! Возможно ли это? 1/40 оставшейся жизни - что за жизнь, жизнь мечтателя - я постоянно строю воздушные замки, сколько времени я теряю!

Заметки и эскизы Брюнеля говорят о том, что аппарат был почти таким же безопасным, как бомба замедленного действия, и самое примечательное во всей этой затее то, что ему и Уитерсу не удалось взорвать себя. Однако в конце концов Брюнель был вынужден признать поражение. 30 января 1833 года он написал:

Gaz - После ряда экспериментов я боюсь, что мы должны прийти к выводу, что (по крайней мере, с углекислотой) не может быть получено достаточное преимущество в отношении экономии топлива.

Таким образом, все время и расходы, огромные, посвящённые этому делу в течение почти 10 лет, пропали даром. ... Значит, она должна умереть, а вместе с ней и все мои прекрасные надежды - рухнули - пропали - ну, что ж, ничего не поделаешь.

Пока туннельные работы были закрыты, а эксперименты продолжались до бесплодного конца, Брунель с помощью отца и друзей энергично искал инженерные заказы и становился все более независимым и отстраненным от деятельности своего отца. Он продолжал называть Бридж-Хаус, Блэкфрайерс, своим домом, но его визиты туда становились все реже и реже. В ходе своей работы он много путешествовал по стране, а когда бывал в Лондоне, то чаще всего обедал либо в Атенеуме, либо в Бардж-Хаусе, Крайст-Черч, Ламбет, где жили его сестра София и шурин и самый близкий друг Бенджамин Хоуз. До самой женитьбы Бардж-хаус стал его вторым домом.

Пока его отец занимался изысканиями для улучшения Оксфордского канала и судоходства по Медуэю, одним из первых заказов Брюнеля было проведение дренажных работ в Толсбери на побережье Эссекса. Мы видим, как он садится на почтовый автобус из Ярмута в Келведон и едет на наемном фаэтоне в Толсбери. Работа включала в себя установку насосного двигателя и, как он описывает, "сифона" на морской стене. В то время, благодаря экономии, достигнутой Ричардом Тревитиком и другими корнуолльскими инженерами, насосные двигатели на корнуолльских шахтах все еще были на высшем уровне, и, несомненно, именно с целью получения опыта и информации он добился от Джона Тейлора знакомства с его сыном Ричардом на Консолидированных шахтах и с капитаном Ником Вивианом на Wheal Towan. О первом Тейлор пишет в сентябре 1830 года: "Наши двигатели там самые большие в округе, и хотя никто не сравнится с ними в Уил-Тоуэн, мы считаем, что, учитывая их размер, то, что им приходится делать, и количество работающих, наша работа очень хороша".

В начале года была построена точная рабочая модель 24-дюймового лучевого двигателя ("латунь за латунь, железо за железо") и заключен контракт на поставку двигателя и сифона с компанией Maudslay, Sons & Field. Наконец, Брюнель отправился на поиски баржи, способной доставить оборудование в Малдон. Баржа в Малдоне его не взяла", - отмечает он. Эссекской баржи не нашлось". Таковы были транспортные трудности, которые преследовали инженеров в те времена, когда еще не было железных дорог.

Другой, более важный заказ, поступивший к нему в ноябре 1831 года, касался строительства нового дока в Монквермуте (Сандерленд). Это предполагало строительство приливного бассейна и обширной закрытой гавани. В этом ему суждено было разочароваться, поскольку его первые амбициозные проекты были отвергнуты парламентом, и только в 1834 году был принят закон, разрешающий другой, гораздо более скромный план.

Что очень сильно поражает читателя в дневнике Брюнеля в этот период его жизни, так это то, с какой легкостью ему удавалось путешествовать по Англии. Обычно мы предполагаем, что жители Англии в дожелезнодорожные времена прочно стояли на ногах и что для них путешествие на пятьдесят миль или около того было важным событием. Возможно, так оно и было для большинства, но Брюнель, постоянно находящийся в движении, показывает нам, как много места мог преодолеть активный молодой человек в эпоху расцвета турпайков, если он мог терпеть недостаток сна и мог позволить себе высокую плату за проезд. Так, впервые он услышал о схеме строительства дока в Монквермуте 14 ноября, сразу же забронировал себе место в вагоне северного направления и отправился в путь поздним вечером следующего дня. Он позавтракал в Грэнтэме, пообедал в Йорке в 16.40 и прибыл в Ньюкасл в 2.30 17-го, где лег спать в отеле Queen's Head, поднявшись вскоре после 8 утра, чтобы встретиться с инспектором дока. Путешествие обошлось ему в 7 фунтов 9 шиллингов. 6d. В тот день он просидел до полуночи, "куря и т. д.", с членами Комитета по докам, которых он описывает как "проницательных умников - но с ромовым набором".

Во время своих путешествий он никогда не упускал возможности посетить какое-либо архитектурное или инженерное сооружение, которое могло находиться на его пути или рядом с ним. Так, он провел некоторое время, осматривая Даремский собор, когда ехал туда в фаэтоне с двумя членами комитета по размещению планов доков, и по причине, которая появится позже, он посетил Скотсвудский подвесной мост через Тайн и сделал несколько подробных зарисовок. Когда 2 декабря он наконец покинул Ньюкасл, то отправился в обычную экскурсионную поездку , хотя и очень целеустремленную. Первой его целью был Стоктон, где он отправился осматривать первый в Англии подвесной мост, который перебросил железную дорогу Стоктона и Дарлингтона через Тис. Он не был впечатлен. В его дневнике есть тревожная зарисовка, на которой изображен пол моста,