Просроченный долг - Йожеф Лендел

натуралист, а в композиции — стремлюсь к сути. Свой девиз я взял у Аттилы Йожефа: «Правду скажи, не только то, что было».

бМой образец Стендаль? Я хотел бы, если бы мог, писать так, писать то, что Стендаль писал бы сегодня.

^Натурализм? Я пишу то, что не мог бы написать другой, что должен был сказать я. Не потому, что я думаю, что не сохранилось других документов, а потому, что документы без моих свидетельских показаний могут остаться непонятыми.

7 ноября 1969 г.

Сегодня в «Непсабадшаг» Е. Фехер Пал снова пишет о Румере. Теперь Румер интересуется Шаролтой Лани и Эрнё Цобелем.

Около двух лет назад Е. Ф. П., будучи Румером, интересовался Иожефом Ленделом. Возможно, два года назад Е. Ф. П. выпустил Лани и Цобеля, а сейчас уж точно выпустил Й. Л.

Мне это не повредит! Кстати, Е. Ф. П. работает для такой организации, которая делает его неприкосновенным. Эта неприкосновенность — страшная сила, но и плебейство.

12 ноября 1969 г.

В номере от 15 сентября «Иродалми уйшаг» некий Дёрдь Гё-мёри под заголовком «Книги, рукописи, вопросы» и с подзаголовком «Венгерская панорама» пишет, в частности, обо мне, вернее о моем романе. Довольно точно и довольно наивно. Он пишет, что после дискуссии главная дирекция издательств приняла решение об издании в ограниченном количестве экземпляров, и что после обсуждения в союзе вряд ли можно было решить иначе, чтобы не вызвать «возмущения писателей». Он ошибается! Решения нет, равно как нет и возмущения писателей.

Ошибочно и из незнания наших законов, а также практики (законной или незаконной) вытекает и утверждение, что «многие зарубежные издательства уже купили новый роман Лендела».

Факт, что они лишь уведомили Агентство защиты авторских прав о намерении купить.

15 ноября 1969 г.

13 ноября «Непсабадшаг» на одной и той же странице, рядом, сообщает об исключении Солженицына из Союза советских писателей и том, что при большом стечении народа Ференца Сабо похоронили в Пантеоне рабочего движения.

Тому, исключат ли меня из паноптикума венгерских писателей или не исключат, я особой важности не придаю, но я должен принять меры, чтобы не оказаться в одной усыпальнице с Ференцем Сабо!

18 ноября 1969 г.

Отто Майор — ходя вокруг и около публикации «Венских набегов» в «Тюкёр» — подбивает меня писать мемуары от рождения до наших дней. Хватит на целых пять лет ради чего работать, — подбадривает Майор, — то есть жить. Вот уж нет! Ему было бы интересно, если я дополню историю гринцингского 43-го барака. Это, по Майору, «хорошо» и потому, что это дела далекого прошлого, и у «вышестоящего начальства» будет меньше причин нервничать…

Нет! Если я еще буду писать что-то личного характера или подобие мемуаров — то вот это, эти странички в блокноте.

* * *

Между прочим, и Майор, и Рита, и Дежё Яс — и, как я узнал со слов Илоны, Лукач — видят ближайшее будущее очень темным!

Продолжение чешских событий ставит под угрозу и венгерский «относительный либерализм», или гуманный социализм.

<.> Наряду со многими негативными знаками один позитивный.

На днях в наших газетах написали, что Солженицына исключили из рязанского отделения союза писателей.

Теперь, вчера, я слыхал объяснение: потому что на московских собраниях несколько раз не удалось исключить. Поэтому собрали большинство против него по месту жительства, в Рязани, а в Москве нужно было только утвердить решение на президиуме. В Пеште, это я вам говорю, исключили бы как пить дать!

22 ноября 1969 г.

Чешская ситуация очень опасна.

Опасна и для нашего вялого «либерализма».

А у чехов? Будут продолжать «пассивную резистенцию»? Наступит полная апатия? Или, возможно, перейдут к тому, что можно будет назвать норвежским методом?

А что будет у нас? Может ли случиться — на это намекает Лашшу в «Лицом к лицу» — что наступит время, когда порядочный человек уничтожит записную книжку с адресами своих друзей. Кстати, у меня даже нет такого опасного блокнота.

3 декабря 1969 г.

Моя книга («Исав сказал») вышла, никаких объективных причин для беспокойства нет.

Но писать? Хорошо, если сделаю действительно незначительные исправления в «Венских набегах», два месяца тяну с этой безделицей.

И вот теперь Отто Майор предлагает — с самыми добрыми намерениями, конечно, — чтобы я писал свою автобиографию, «пяти лет на это хватит!». Смешно!

Если я не приму снотворное или не то снотворное, мне каждую ночь снится, что меня арестовали или, как сегодня ночью, я в лагере. То есть сегодня ночью — это что-то новое! — я находился где-то в ссылке, и решил остаться там, не стоит куда-то стремиться, уезжать — в лучшее место всё равно не попаду^

<_> Довольно! Кстати, меня все сравнивают со стариком Лафонтеном. Глупость, как и любое сравнение. Тогда уж лучше со старым Томасом Харди.

6 декабря 1969 г.

«О мертвых хорошо или ничего». О мертвых тоже столько хорошего, плохого или ничего, сколько они заслужили.

22 декабря 1969 г.

Ацел предупредил, что мне позвонят из издательства «Кошут». Потребуются некоторые мелкие изменения, о которых мы договоримся, — существенных изменений не нужно. Ну, это я еще посмотрю.

31 декабря 1969 г.

Баланс 1969 г.

Успешный год? Да, если учесть, что я выздоровел после трех тяжелых воспалений легких. Если это выздоровление считать успехом. <.>

Творческий успех? Венгерские издания моих старых книг, ТВ — успех юбилея… Моя новая книга «Исав сказал» тоже имеет успех. И лучше всего: какую рецензию или письмо ни возьми — каждое находит удачным разное. <.> Но новая книга — урожай не нынешнего года. Более того, «Сбор картошки» родился еще на месте и теперь опубликован почти без изменений — теперь впервые.

Что я написал? Венская книга (она будет называться, возможно, «Венские набеги») в основном готова. По крайней мере, 100 полос. Но последнюю главу всё еще только пишу и, если всё пойдет хорошо, она будет готова в январе. (Настоящее время — это то, о чем трудно писать.) Написал несколько стихотворений (хайку и др.). <.>

Мой роман? 22 декабря меня вызывал Ацел. Не я спросил, он сам начал разговор, что роман будет издан «Кошутом». Конечно, он говорит это уже несколько лет. Разница лишь в том, что раньше я торопил, а теперь уже не тороплю, он сам начал разговор об этом <.>

Что касается политики. Мой прогноз, который я высказал и Ацелу. Реакция не остановится у государственной границы. Нужно ожидать, что мы получим своего Гусака, только еще не знаем его имени.

СССР вел себя весьма порядочно. Не вступил в новую Чехословакию.

22 января 1970 г.