Серго Орджоникидзе. Командарм советской промышленности - Илья Сергеевич Ратьковский

по поводу взятия города. На совещании в том числе выступил Орджоникидзе. Подчеркнув большое моральное значение взятия Орла, он обратил также внимание на необходимость усиления революционной дисциплины[202]. 5–6 ноября об итогах успешного наступления красных войск Серго телеграфировал Ленину[203].

Полевая книжка члена Революционного военного совета XIV армии Южного фронта Г. К. Орджоникидзе с черновыми записями

13–20 октября 1919

[РГАСПИ. Ф. 85. Оп. 7. Д. 52. Л. 18. Подлинник. Автограф]

Телеграмма Г. К. Орджоникидзе В. И. Ленину о взятии г. Дмитриева и слободы Михайловки. Надпись В. И. Ленина «в печать»

11 ноября 1919

[РГАСПИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 11676. Л. 1. Подлинник. Надпись и приписка — автограф В. И. Ленина]

Успешное наступление 14-й армии продолжалось. Задействован в этом процессе был и Орджоникидзе. В декабре 1919 года Серго телеграфировал в Москву: «Ночью с командармом вернулся с объезда фронта, проехав 500 верст на обывательских подводах, что дало возможность вести продолжительные беседы с крестьянами»[204].

11 декабря части 14-й армии берут Харьков. Об этом Серго вновь незамедлительно телеграфировал Ленину: «Весьма срочно. Прошу передать всем, в особенности кто имеет связь Москвой. 11 сего декабря после упорных боев войсками N-ской Красной армии взят город Харьков»[205]. В ходе последующей Донбасской операции, проводившейся с 18 декабря, войска 14-й армии отсекли левофланговую группировку Добровольческой армии, изолировали ее от главных сил и нанесли ей поражение. 14-я армия взяла Екатеринослав, Мариуполь и Бердянск, в результате чего Добровольческая армия была рассечена на две части.

За этот период Орджоникидзе и Уборевич крепко подружились. «С этих самых пор командарм поддерживал с Григорием Константиновичем дружескую связь. Они постоянно переписывались, посылали друг другу приветственные телеграммы в дни праздников»[206].

Однако завязавшиеся дружеские отношения в условиях череды побед, возможно, имели и другую сторону. 5 января 1920 года Ленин направляет Орджоникидзе письмо с жесткой критикой его действий. Приведем эту публикацию по сборнику «В. И. Ленин. Неизвестные документы. 1891–1922», со сверкой по конкретному делу РГАСПИ:

«Рев[олюционный] в[оенный] с[овет] 14, члену РВС т. Орджоникидзе. т. Серго! Получил сообщение[207], что Вы + командарм 14 [И. П. Уборевич. — И. Р.] пьянствовали и гуляли с бабами неделю. Ф о р м а л ь н а я б у м а г а [в тексте публикации слитно, с двойным подчеркиванием. — И. Р.]. Скандал и позор! А я-то Вас направо-налево всем нахваливал!! и Троцкому доложено [можно прочитать и как „говорено“. — И. Р.].

Ответьте тотчас:

1) Кто Вам дал вино?

2) Давно ли в Р[еволюционном] в[оенном] с[овете] 14 у вас пьянство? С кем еще пили и гуляли? [последний вопрос написан сбоку, без привязки к какому-либо пункту. — И. Р.].

3) — тоже — бабы?

4) Можете по совести обещать прекратить или (если не можете) куда Вас перевести? Ибо позволить Вам пить мы не можем. [слова „по совести“ и „куда“ подчеркнуты. — И. Р].

5) Командарм 14 — пьяница? Неисправим?

Ответьте тотчас. Лучше дадим Вам отдых. Но подтянуться надо.

Нельзя. Пример подаете дурной.

Привет!

Ваш Ленин»[208].

Само письмо не имеет каких-либо ссылок на исходные документы. Неизвестно от кого Ленин получил эти данные, подтвердились ли они потом. Был ли это реальный случай или преувеличенные слухи, а возможно, и намеренная ложь в адрес Серго. Отметим, что Орджоникидзе не раз высказывался резко как раз против подобного поведения. В первый раз это произошло еще в 1917 году, когда он отрешил от должности за пьянство заслуженного партийного работника Корнилова, добившись исключения его из партии (этот случай рассматривался в первой главе). В 1919 году, за несколько месяцев до ленинского письма, он писал Ленину о разложении в 13-й и 14-й армиях. Поэтому подобные обвинения в адрес Орджоникидзе выглядят неожиданно.

Отметим, что на фронте Орджоникидзе практически все время находился вместе с женой, только иногда жена была не с ним, в частности, ухаживая за больным тифом начальником военных сообщений Котовым в Брянске, и позднее приехала в освобожденный Харьков[209]. В любом случае она находилась поблизости, что также ставит под вопрос ряд ленинских обвинений. Опять-таки Серго всегда умеренно употреблял спиртное. Укажем и на то, что армия в этот период вела наступление против деникинских войск. Приказ Реввоенсовета Южного фронта армиям фронта, подписанный Сталиным, с поздравлениями по поводу разгрома войск Деникина и овладения Донбассом и Ростовом будет издан как раз в момент написания ленинского письма. А в нем идет речь о событиях еще декабрьских. На наш взгляд, сведения об указанных случаях, скорее всего, имели отношение не к Орджоникидзе, а к случаям в самой армии. Тем не менее данный вопрос требует уточнения.

Член Революционного военного совета Кавказского фронта Г. К. Орджоникидзе

Январь 1920

[РГАСПИ. Ф. 85. Оп. 32. Д. 23]

Очевидным в ответ на указанное письмо был разговор Сталина по прямому проводу с Лениным ночью 14 января с сообщением о своем и Орджоникидзе выезде в Москву: «Через два часа я и Серго выезжаем в Москву. 24 часа 14 января»[210]. В столице ситуация разрешилась, и 23 января 1920 года Орджоникидзе был назначен членом Революционного военного совета Кавказского фронта.

Решение об этом было принято на заседании Политбюро от 17–18 января. Возможно, это была и определенная замена лиц, так, на этом же заседании Политбюро указывалось, что члену РВС Кавказского фронта С. И. Гусеву предоставляется трехмесячный отпуск. Тем самым Орджоникидзе фактически замещал Гусева[211]. Также важным моментом был конфликт в этот период между командующим фронтом В. И. Шориным и его подчиненными во главе с С. М. Буденным. Характерен в этом отношении разговор Сталина с Буденным по телефону, в котором Иосиф Виссарионович заявил: «Дней восемь назад, в бытность мою в Москве, в день получения мной вашей шифротелеграммы, я добился отставки Шорина… В Ревсовет вашего фронта назначен Орджоникидзе, который очень хорошо относится к Конармии. Если у вас нет связи с Саратовом, мы можем вам каждый раз предоставлять провод для разговора с Орджоникидзе… который безусловно поможет вам и поддержит вас»[212]. Это же подтверждает и телеграфный разговор 4 февраля Сталина с Орджоникидзе, где тема смещения Шорина с должности была ключевой[213].

Вместе с тем функции Орджоникидзе были явно более широкие, чем у Гусева. Серго назначали не просто на вакантное место, но и на место, где его предполагали использовать как «кавказского деятеля». Уже 3 февраля постановлением ЦК РКП(б) Орджоникидзе назначается председателем Бюро по восстановлению советской власти на Северном Кавказе, его заместителем стал Киров, с которым у него все более