Светлана Бондаренко - Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1985-1991

Б. Н.: Это ведь читателю неинтересно, Сережа, на самом деле. Какое мне дело там?..

М. Ш.: Не всем, не всем…

(Одобрительный шум общественности.)

Б. Н.: Ребята, ну кто сейчас будет читать «Божественную комедию», имея в виду, что это на самом деле гигантское сатирическое произведение, публицистический спор между какими-то там… гведолинами и…

С. Л.: Или Свифта тогда возьмем, да?

Б. Н.: Да, или Свифта. Ну кто будет там «Сказку бочки» читать сейчас? Это же никому не интересно. А когда мы читаем про лилипутов и Гулливера, нам в голову не приходит, что это, оказывается, тоже памфлет политический…

В. Б.: Нет, пока все-таки это имеет значение…

Б. Н.: Ну, может быть…

А. Керзин: Борис Натанович, «Страна багровых туч» имеет очень четкую и характерную временную привязку. Это атрибут ли?

Б. Н.: Ну, наверное. А вам не кажется, что вообще-то любая вещь, написанная от души, не халтура — любая имеет четкую…

А. К.: В силу этого нельзя ли сказать, что «Аэлита» Толстого неинтересна, потому что черт с ней, с гражданской войной, раз она давно прошла?

Б. Н.: Нет, это совершенно неправильно. Для меня-то «Аэлита» — это вообще вечная книга. Я, наверное, так уж и умру ее любя. Я очень люблю эту вещь. Блистательно написана…

A. К.: Не знаю, как насчет «Аэлиты», а «Страна багровых туч» — это для меня вечная книга… («Людены» смеются.) Потому что это практически первая книга фантастики, которую я прочел. В 59-м году. Нет, я не хочу сказать, что это первая книга фантастики, которую я прочел вообще. До того я… В читальном зале Ленинской библиотеки все эти горы фантмакулатуры — богатые. Но это книжка, которую я оставил у себя…

Б. Н.: Понятно. Но вообще таких особых гор-то в то время не было.

(«Людены» обсуждают — было или не было.)

М. Ш.: Тут есть один маленький нюанс. Если брать вообще произведения братьев Стругацких на момент времени — ну, для человека, которого действительно интересует фантастика — и сравнивать со всей остальной советской фантастикой…

B. К.: …того времени…

М. Ш.: …то это — установленная планка.

Б. Н.: Да, ну я понимаю. Что же вы меня убеждаете, ребята? (Смех в публике.) Я понимаю, что эта вещь должна остаться, что она должна переиздаваться — я все это прекрасно понимаю. Но просто свои антипатии никуда не денешь…

(«Людены» обсуждают, куда можно деть антипатии.)

<…>

В. К.: Борис Натанович, следует ли понимать так, что последняя редакция «Сказки о Тройке», которая сейчас в «Избранном» напечатана, — это вариант, который вас наиболее удовлетворяет?

Б. Н.: Ну, Вадим, я вам скажу, как родному, как люден людену я вам скажу… (Хихиканье «люденов».)…что, когда возник вопрос об издании этого двухтомника, мы сели с Аркадием Натановичем, вооружились двумя вариантами и задались целью — их совместить. И уже через два дня, по-моему, мы поняли, что для того, чтобы настоящий сплав создать, нам понадобится несколько месяцев. Желания не было этим заниматься никакого, поэтому мы пошли по самому простому пути: мы выбрали ту главку, которая нам казалась такой, с одной стороны, вполне законченной и отдельной, а с другой стороны — достаточно наполненной хохмами. Вставили ее — и решили больше этим не заниматься.

Ю. Ф.: Соответствие было бы все-таки…

(Дальнейшие слова Верховного Координатора тонут в гаме «люденов», обсуждающих, какая часть лучше.)

Б. Н.: Кому это интересно, Юра? Вы странный человек! Это интересно знатокам, специалистам…

В. К.: …все это читать. Или хотя бы издать все под одной обложкой для какой-то части читателей.

Ю. Ф.: Нет, но, Борис Натанович…

Б. Н.: Вот Аркадий Натанович довольно равнодушно к этому относится, а я, например, просто на порядок выше люблю авторский вариант. На порядок больше! Я их вовсе не одинаково ценю.

В. К.: А концовка чья вам больше нравится?

Б. Н.: Концовка мне как раз больше нравится в «толстом» варианте.

В. К.: Почему?

Б. Н.: Потому что концовка в «ангарском» варианте — это типичный «дэус экс махина»…

В. К.: Правильно.

Б. Н.: …типичный! То есть, это авторы… Эта концовка не содержит ничего, кроме откровенного признания авторов: ребята, как выйти из этого положения, мы не знаем. Все — и больше ничего нет. Что же касается «толстого» варианта, то там есть, согласитесь, некоторое сатирическое изящество — в этой концовке.

В. К.: Безусловно.

Б. Н.: То есть автор в рамках сатирического произведения придумывает совершенно реалистическую… не фантастического, а сатирического произведения!.. придумывает совершенно правдоподобную концовку: загрузить этих бюрократов ерундой, а самим заниматься настоящим делом. Это, между прочим, идея, которая и сейчас меня не оставляет. Мне и сейчас кажется, что нужно оставить партию, военно-промышленный комплекс, всех этих военных, всем им хорошо платить… (Нарастающий ропот общественности.) …оставить им дачи, давать большие пенсии, но при одном условии — чтобы они не вмешивались в экономическую жизнь. При одном условии!

В. К.: Борис Натанович, есть маленькая деталь. Чем мне всегда не нравилась вот эта «большая» концовка — это неким попранием морально-этических норм ученых. И не только ученых. Они выходят из ситуации лишь тогда и только тогда, когда начинают играть по правилам Тройки. А это, так сказать, вещь достаточно неприятная. Это сеет иллюзии, что любого бюрократа достаточно объехать на кривой козе…

Б. Н. (смеется): Вадим, а вы считаете, что призвать Хунту — это не играть по правилам Тройки?

В. К.: Да, вот здесь я согласен, между прочим, с вами совершенно, что это откровенное признание невозможности выхода из этой ситуации. Но уже сама эта откровенность признания мне, в общем-то, всегда была мила…

Б. Н.: Ну вот, видите, Вадим — это, очевидно, чисто, так сказать, личное отношение у вас.

М. Ш.: Но вы рассматриваете этот конец как поражение Тройки или?..

Б. Н.: Конечно.

М. Ш.: И тем самым… Это же внушает мысль: значит, бюрократия непобедима.

С. Л.: Для того, чтобы убить дракона, надо самому стать драконом.

Ю. Ф.: Конечно!

М. Ш.: Если ты пытаешься как-то играть в эти игры… Либо ты просто в этой системе не участвуешь, либо…

(Невнятная дискуссия, как не стать драконом.)

<…>

B. К.: Вот еще о чем поговорить из последнего чуть-чуть хотелось бы. У вас какая-то читательская почта есть на «Жиды города Питера»? Потому что понятно — критики как таковой по сути дела не прозвучало.

Б. Н.: Читательская почта… (Задумывается.) Что-то вообще было, но я как-то… Вы знаете, «Жиды…» — они как-то… Я сейчас вспоминаю, где больше диапазон был. Нет, все-таки по «Отягощенным злом» больше был диапазон. Ну, «Жиды…» — они как-то так восприняты… довольно спокойно в общем-то. Тут нет ни особых восторгов, ни особых инвектив в наш адрес. Я просто даже, честно говоря… мне даже не за что зацепиться, чтобы как-то поинтереснее на ваш вопрос ответить. Я не вспоминаю ни смешных писем, ни, наоборот, восторженных. Нету этого.