Да будет свет... - Анатолий Федорович Дьяков

путей сообщения с 14 апреля 1997 года. Председатель ФЭК России Юрий Николаевич Корсун был переведен на должность заместителя министра топлива и энергетики РФ. 25 июня 1997 года председателем ФЭК РФ был назначен Андрей Федорович Задернюк, до этого занимавший должности заместителя главы администрации Нижегородской области, директора департамента топливно-энергетического комплекса Нижегородской области, председателя региональной энергетической комиссии. Новый председатель ФЭК был известен тем, что первым в России ввел шестиступенчатые тарифы для населения и разработал механизм конкурентного рынка для потребителей Нижегородской области.

Я чувствовал, что скоро наступит и моя очередь — и не ошибся. Немцов пригласил меня в свой кабинет и без всякого предисловия предложил написать заявление об уходе с должности президента РАО «ЕЭС России». Я спокойно выслушал Бориса Ефимовича (поскольку был готов к любому развитию событий) и ответил, что не стану ничего писать, так как не вижу для этого никаких оснований. Кроме того, я спросил:

— Это ваше желание отправить меня в отставку? А каково мнение по этому вопросу Виктора Степановича Черномырдина?

Немцов разъяснил:

— Черномырдин знает об этом, он согласен.

— Тогда пусть он сам мне об этом и скажет! — заявил я.

— Хорошо, — ответил Немцов и стал набирать номер телефона приемной Председателя Правительства РФ. — Я попрошу Виктора Степановича, чтобы он нас немедленно принял…

В приемной ответили, что Черномырдин находится у Президента России. Когда будет у себя — неизвестно.

Положив трубку, Немцов объяснил мне, что сразу после того, как он и Чубайс, по настоянию Ельцина, получили свои назначения, состоялась их встреча с Председателем Правительства РФ В. С. Черномырдиным, на которой они высказали ему свои предложения по реформированию страны и практическим мерам, направленным на активизацию деятельности Правительства России. Был затронут вопрос и о кадровых перестановках в руководящем звене федеральной власти. Черномырдин якобы ответил им тогда: «Меняйте кого хотите, но только не трогайте в Газпроме Рема Ивановича Вяхирева!»

— Так что он вас всех сдал! — подытожил Немцов.

— Тем не менее, — парировал я, — писать заявление и напрашиваться к Черномырдину, чтобы выяснить свои перспективы, не буду. Если ему надо — пусть пригласит меня сам.

Борис Ефимович, подумав, заметил:

— Возможно, вы и правы…

Почему я вел себя так уверенно? Да потому, что знал: чтобы освободить меня от должности президента РАО «ЕЭС России», необходимо было провести общее внеочередное или годовое собрание акционеров общества при соблюдении всей процедуры созыва собрания и утверждении соответствующей повестки дня. Но до тех пор, пока я оставался председателем коллегии представителей государства в совете директоров РАО «ЕЭС России» по управлению государственным пакетом акций, сделать это было почти невозможно. На этом уже один раз обжигались и Кох, и Родионов. Но это пока. Я догадывался и представлял, что именно с этого и должен был начать дальнейшее давление на меня Немцов.

В нарушение Указа Президента России от 5 ноября 1992 года о том, что коллегия по управлению государственным пакетом акций в РАО «ЕЭС России» образуется только из представителей государства, уже являющихся членами директоров этого общества, Немцов подписал у Черномырдина постановление Правительства РФ от 4 апреля 1997 года № 401, согласно которому формирование коллегии представителей государства производилось из числа лиц, не состоявших в совете директоров РАО «ЕЭС России». В постановлении было записано: «Для представления интересов государства по принадлежащему Российской Федерации пакету акций в РАО «ЕЭС России» назначить следующих представителей государства: В. Е. Белова, А. Г. Белоусова, А. Л. Кудрина, Г. П. Кутового, Н. Г. Шамраева и Е. Г. Ясина».

Но как можно представлять интересы государства в любом акционерном обществе, не являясь членом его совета директоров — главного руководящего органа? Грубейшим фактом беззакония стало исключение из состава представителей государства действующего президента РАО «ЕЭС России», назначенного на этот пост в соответствии с постановлением Правительства РФ и решением общего собрания акционеров общества. Ведь в Указе Президента РФ четко записано, что генеральный директор (президент) РАО «ЕЭС России» входит в состав коллегии представителей государства. Контроль за выполнением этого постановления был возложен на Немцова.

Из этого постановления стало видно, что Немцов хочет не просто сменить руководство РАО «ЕЭС России», но и создать систему личного и непосредственного управления этой важнейшей для страны естественной монополией. Что и подтвердилось совсем скоро. На свет божий появилось еще одно постановление Правительства РФ № 439 от 22 апреля, подписанное Черномырдиным, из которого для меня прежде всего стало ясно, что для лидера движения «Наш дом — Россия» этого «дома» не стало. Его пока интересовал лишь его «дом» — Газпром, к которому он пытался не допустить «младореформаторов». Да и это было, мне кажется, лишь одно политическое позерство, а точнее — торг по разделу сфер влияния между ними.

Последним постановлением при Правительстве РФ была создана коллегия — фактически новый самостоятельный орган, в который вошли должностные лица, назначенные постановлением от 4 апреля 1997 года, а также Б. Е. Немцов, А. Г. Козырев, П. П. Мостовой и г енеральный директор концерна Росэнергоатом Е. И. Игнатенко. В состав коллегии включили также представителей комитетов по управлению имуществом субъектов Российской Федерации. Свершилось самое главное, к чему так стремился Немцов: он был утвержден председателем коллегии с правом самостоятельно вырабатывать и беспрепятственно реализовывать стратегическую линию в области электроэнергетики.

Новой коллегии поручалось включить в повестку дня ближайшего общего собрания акционеров РАО «ЕЭС России» вопросы переизбрания совета директоров РАО «ЕЭС России» и внесения изменений в его Устав. Изменению в первую очередь должно было подвергнуться положение о том, что лицо, единолично осуществляющее исполнительные функции, не может быть одновременно председателем совета директоров общества. Получив такие права, вершителем дальнейшей судьбы РАО «ЕЭС России» становился Немцов.

Я не мог не переживать, наблюдая за всем происходившим. И было бы неправдой, если бы я сказал, что не осуждал тогда поведение Черномырдина, что у меня не было к нему претензий. Но я видел, в какой ситуации находился Виктор Степанович, понимал меру унижения, которому подверг его Президент страны. Мне было обидно за этого человека, которого я глубоко уважал. Виктор Степанович не мог не видеть отсутствие виз руководства РАО «ЕЭС России» на проектах постановлений, представлявшихся ему на подпись, о подготовке которых мы в РАО «ЕЭС России» ничего не знали. Но, наверное, его не интересовало наше мнение, поскольку он даже не удосужился позвонить. А наше мнение — я имею в виду мнение действовавшего совета директоров и правления РАО «ЕЭС России» — выслушать было бы надо, чтобы решить — ставить свою подпись или нет. Скорее всего, ему не хотелось встречаться со мной, действующим президентом РАО «ЕЭС России», в обстановке незнания собственных перспектив.

Даже преступникам перед объявлением приговора дают в суде последнее слово. А здесь произошел тихий, ползучий захват власти над