Полное собрание сочинений в десяти томах. Том 8. Письма - Николай Степанович Гумилев

все проще и человечнее: «...Кажется, зимой наши роли переменятся, ты будешь акмеисткой, а я мрачным, символистом». Именно — «зимой», а не глубокомысленно (символистское, а не акмеистическое!) — «земные роли». Речь идет о грядущем материнстве Ахматовой.

117

При жизни не публиковалось. Печ. по автографу.

Автограф — РГБ. Ф. 620. К. 63. Ед. хр. 45.

Дат.: 28 августа 1912 г. — по помете получателя.

На письме помета К. И. Чуковского (по н. ст.) — «10.IX.12». Ответ на письма №№ 23 и 25 раздела «Письма к Н. С. Гумилеву» наст. тома. О работе Гумилева в 1912 г. над переводами из О. Уайльда для издания «Нивы» см. № 111 наст. тома и комментарии к нему.

Стр. 3. — Имеется в виду письмо № 23 раздела «Письма к Н. С. Гумилеву» наст. тома, которое, очевидно, было вложено в корректуру поэмы «Сфинкс». Стр. 4. — Очевидно, имеется в виду отъезд в Италию (см. комментарий к № 112 наст. тома). Стр. 6–7. — На лето 1912 г. дом Гумилевых в Царском селе (Малая ул., 63) был сдан дачникам. До окончания дачного сезона Гумилев и Ахматова жили в Петербурге в меблированных комнатах «Белград» на Невском проспекте (см.: Труды и дни. С. 220).

118

При жизни не публиковалось. Печ. по автографу.

Неизд 1980 (публ. Г. П. Струве), Полушин.

Автограф — РНБ. Ф. 774. № 15.

Дат.: 3 октября 1912 г. — авторская датировка.

Письмо вложено в конверт, адресованный: «Его Высокородию Александру Ивановичу Тинякову. Петербург, Васил<ьевский> остр<ов>, 14 линия, д. 35, кв. 32». Штемпель городской почты С.-Петербурга — 04.10.12. На конверте карандашная помета А. И. Тинякова: «Получ. 4-го окт. 1912». Ответ на письмо А. И. Тинякова от 1 октября 1912 г. (№ 26 раздела «Письма к Н. С. Гумилеву» наст. тома).

О взаимоотношениях Гумилева и поэта Александра Ивановича Тинякова (псевд. Одинокий, 1886–1934) см. комментарий к № 50 в т. VII наст. изд. Стр. 3. — Рецензия Гумилева на сборник стихов Тинякова-Одинокого «Navis nigra» (Черный корабль. М., 1912) вышла в № 10 «Аполлона» за 1912 г.

119

При жизни не публиковалось. Печ. по автографу.

СС IV (публ. Г. П. Струве), Полушин.

Автограф — РМ. Ф. 97. № 72.

Дат.: 8 или 9 октября 1912 г. — по содержанию и дате письма С. К. Маковского (см. № 27 раздела «Письма к Н. С. Гумилеву» наст. тома).

Стр. 3–4. — См. письмо С. К. Маковского от 8 октября 1912 г., а также упоминание Гумилевым «будущей реформы “Аполлона”» в майском письме Брюсову из Италии (№ 112 наст. тома). Ранее, в письме от 2 сентября 1910 г., Гумилев сообщил Брюсову, что, несмотря на его «ближайшее сотрудничество» в журнале, его влияние в редакции было весьма ограничено (см. № 89 наст. тома и комментарии к нему). С весны 1911 г., по заявлению О. Э. Мандельштама, «стихотворный отдел «Аполлона» <был> отдан в безраздельное ведение недавно вернувшегося из Абиссинии Н. Гумилева» (Мандельштам О. Э. Камень. Л., 1990. С. 244–245). Это заключение оскорбленного автора (см. комментарий к стр. 13 № 96 наст. тома) находит кажущееся подтверждение в переписке Гумилева с Ивановым, А. Белым и Е. А. Зноско-Боровским летом 1911 г. (№№ 97–99, 102–103 наст. тома); однако длительные недоразумения с произведениями Брюсова, первоначально предназначавшимися для литературного альманаха «Аполлона», обнаруживают некоторую «неопределенность» (по выражению письма Маковского) гумилевских полномочий: имея в «стихотворном отделе “Аполлона”» действительно «безраздельную» власть, Гумилев, конечно, обеспечил бы беспрепятственное прохождение «брюсовских» публикаций — как в силу личных симпатий к своему бывшему «учителю», так и в силу собственной литературной стратегии в годы возникновения акмеизма (см. комментарии к стр. 24–27 № 113 наст. тома и комментарий к № 40 в т. VII наст. изд.). Стр. 9–10. — Упоминание об Анненском можно расценивать и как имплицитный «антиивановский» выпад. Как наверняка знал Гумилев, вступительная статья к первому номеру «Аполлона» была подготовлена Маковским на основе проекта редакционной декларации, предложенного Анненским (Анненский И. Ф. Письма к С. К. Маковскому. Публ. А. В. Лаврова и Р. Д. Тименчика // Ежегодник рукописного отдела Пушкинского дома на 1976. Л., 1978. С. 225). В статье утверждалось: «Основная цель «Аполлона» — уяснять и развивать назревающие тенденции русского общества к стройному, сознательному, «аполлоническому» началу творчества <...> редакция «Аполлона» хотела бы <...> называть своим только действительно жизнеспособное, только строгое и подлинное искание красоты, чуждое того бессильного брожения и распада, которые наблюдаются слишком часто в искусстве и литературе нашего времени. Лозунг журнала — «аполлонизм», т. е. принцип культуры, унаследованный всем европейским человечеством...» Сам Маковский, в письме Зноско-Боровскому от февраля 1910 г., уже противопоставлял «молодую редакцию» «Аполлона» («деловую, а не праздноболтающую о литературе») «идейности» Иванова (см.: Грякалова Н. Ю. Н. С. Гумилев и проблемы эстетического самоопределения акмеизма // Исследования и материалы. С. 103); а Гумилев своим выступлением на вечере, посвященном памяти Анненского, в декабре 1911 г. явно полемизировал прежде всего с Ивановым (см.: Баскер М. Ранний Гумилев: путь к акмеизму. СПб., 2000. Гл. III). Стр. 11–12. — Ср. в письме Маковского: «то направление журнала, которое соединяется для меня, так же как и для Вас, с именем нашего “Аполлона”». По-видимому, понятие «наше», «свое», также употребляемое им в только что процитированной вступительной статье, было особенно дорого редактору «Аполлона». См. в комментарии к стр. 13–16 № 54 наст. тома его предварительные рассуждения «о «нашем» будущем журнале» или же его «исходное» отношение к Вяч. И. Иванову, изложенное в письме Анненскому от 20 мая 1909 г.: «Мне бы очень хотелось, чтобы Вы очаровали и его, как всех будущих «аполлоновцев». <...> Весь петербургский писательский мир с ним очень считается. Сделать его «своим» — было бы настоящим приобретением. Но своим в кавычках, разумеется» (Анненский И. Ф. Письма к С. К. Маковскому. Публ. А. В. Лаврова и Р. Д. Тименчика // Ежегодник рукописного отдела Пушкинского дома на 1976. Л., 1978. С. 226). Стр. 18–19. — Как известно, в первом номере 1913 г. были опубликованы манифесты Гумилева и Городецкого, провозгласившие рождение новой поэтической школы. На значение этих публикаций для «Аполлона» указал Городецкий в письме Л. Я. Гуревич от 27 января 1913 г.: «Стихи принесу в скором времени и статью об акмеизме тоже. На днях выходит «Аполлон», и в нем моя и Гумилева статьи на эту тему. Я был бы Вам благодарен, если б Вы поручили кому-нибудь дать заметку об этом номере. Для «Аполлона» это