Полное собрание сочинений в десяти томах. Том 8. Письма - Николай Степанович Гумилев

Высокородию Валерию Яковлевичу Брюсову. Редакция «Русской мысли». Воздвиженка, Ваганьковский пер<еулок>, д. 3». Штемпель почтового отделения Царского села — 22.05.12. Штемпель московской экспедиции городской почты — 23.05.12. Штемпель почтового отделения Москвы — 24.05.12.

Стр. 3. — По возвращении из Италии Гумилев оставил Ахматову у матери в Киеве (откуда она вскоре уехала в Подольскую губернию, в имение кузины М. А. Змунчилло (см. № 116 наст. тома и комментарии к нему)) и уехал (18 мая) в Петербург, совершив по дороге короткую остановку в Москве. Через несколько дней после отправления данного письма Гумилев уехал в Слепнево, где провел большую часть лета. Стр. 13–14. — В «Русской мысли» Брюсов выбрал вариант «изогнулся»; в «Колчане» (1916 г.) Гумилев использовал другой вариант — «наклонился» (см. № 81 в т. II наст. изд., варианты и комментарии к нему). Стр. 15–17. — Получив разъяснения Гумилева, Брюсов напечатал это ст-ние в «Русской мысли» в соответствии с первоначальным вариантом. То же текст с небольшими разночтениями был принят и в «Колчане» (см. № 80 в т. II наст. изд., варианты и комментарии к нему). Стр. 24–27. — Гумилев имеет в виду свою и Городецкого рецензии (соответственно, в № 3–4 «Аполлона» и в газете «Речь» от 2 апреля 1912 г.) на новый сборник стихов Брюсова «Зеркало теней» (М.: Скорпион, 1912). Рецензенты откровенно рассчитывали привлечь Брюсова на сторону нарождающегося акмеизма. Гумилев впервые объявил в печати о «новой, идущей на смену символизму школе», «основанием» для которой провозглашалось «нечто», содержащееся в творчестве Брюсова (№ 40 в т. VII наст. изд.), а Городецкий провозгласил «наиболее трогательными» в «Зеркале теней» «признания, чисто цеховые, о своем “святом ремесле”». Подробно о «стратегическом» значении обеих рецензий см. комментарий к № 40 в т. VII наст. изд. Стр. 27–28. — О втором альманахе «Аполлон» и предполагаемом участии в нем Брюсова см. комментарий к № 109 наст. тома. Как известно, надежды Гумилева не сбылись — прежде всего, именно из-за слишком радикального преобладания «новых веяний» в «аполлоновских» кругах. Стр. 36–68. — № 80 в т. II наст. изд. Автограф. Очевидно, к настоящему письму были приложены тексты «Рима» и «Пизы» (№№ 80, 81 в т. II наст. изд.). Из них сохранился только первый — скорее всего, именно как тот вариант, который Брюсов не отобрал для публикации в «Русской мысли» (ср. № 112 наст. тома).

114

При жизни не публиковалось. Печ. по автографу.

Неизд 1980 (публ. Г. П. Струве), Полушин, ЛН.

Автограф — РГБ. Ф. 386. К. 84. Ед. хр. 20.

Дат.: 4 июня 1912 г. — по почтовому штемпелю.

Письмо вложено в конверт, адресованный: «Москва. Его Высокородию Валерию Яковлевичу Брюсову. Редакция «Русской мысли». Ваганьковский пер<еулок>, д. Куманина». Штемпель почтового отделения полустанка Подобино Московско-Виндаво-Рыбинской железной дороги — 04.06.12. Штемпель московской экспедиции городской почты — 04.06.12. Штемпель почтового отделения Москвы — 04.06.12.

Стр. 5. — «Скифские черепки» (СПб., 1912; обложка работы С. Городецкого) — первый сборник стихотворений Елизаветы Юрьевны Кузьминой-Караваевой (урожденной Пиленко, 1891–1945), вышедший весной 1912 г. в издании «Цеха поэтов». Отзыв Гумилева на этот сборник см. в № 40 в т. VII наст. изд. О судьбе Кузьминой-Караваевой — активного члена «Цеха поэтов» в «первый» сезон 1911/1912 г., в будущем «монахини Марии», героини французского движения Сопротивления — см. вступительную статью А. Н. Шустова в кн.: Кузьмина-Караваева Е. Ю. Равнина русская: Стихотворения и поэмы. Пьесы-мистерии. Художественная и автобиографическая проза. Письма. СПб., 2001. С. 5–26, а также комментарий к № 40 в т. VII наст. изд. В 1924 г. Е. Ю. Кузьмина-Караваева опубликовала в пражском журнале «Воля России» автобиографическое произведение «Последние римляне», посвященное предреволюционному периоду русской литературы. В частности, в нем даются развернутые, духовно-психологические портреты Вяч. Иванова и Гумилева на фоне ее общей концепции обреченности эпохи («Последние римляне, впитавшие в себя мудрость долгих веков, бессознательно все же чувствовали, как кровь холодеет в жилах...»). Гумилев, в ее представлениях, «все время пытался найти пути, пытался влить кровь в дряхлеющую культуру последних дней. И искал он этих путей везде. Отсюда и «Муза дальних странствий», отсюда и путешествие его по Африке, отсюда мечта о Синдбаде-мореходе, о конквистадорах, наконец, отсюда ясное, героическое отношение его к войне, гордость Георгиями своими солдатскими и, может быть, отсюда и смерть от чекистских пуль...» (Воля России. 1924. № 18–19). Стр. 6–7. — Данное письмо Брюсова к Городецкому неизвестно. Стр. 8–9. — Имеется в виду Дмитрий Владимирович Кузьмин-Караваев (1886–1959), дальний родственник Гумилева по материнской линии; юрист, общественный деятель, в то время третий «синдик» («стряпчий» или «казначей») «Цеха поэтов» (см. комментарий к № 106 наст. тома). В таковом качестве он и выступал вместе с Гумилевым и Городецким на заседании Общества ревнителей художественного слова 18 февраля 1912 г., где было заявлено об их оппозиции к символизму (см. комментарий к № 108 наст. тома), а 19 декабря 1912 г., на вечере в «Бродячей собаке», он приветствовал акмеизм за то, что тот возвращает искусству право быть свободным от посторонних требований (см.: Аполлон. 1913. № 1. С. 31). Д. В. Кузьмин-Караваев учился на юридическом факультете Петербугского университета в 1904–1909 гг., участвовал в «Кружке молодых» Городецкого, вошел в его правление (см.: Пяст В. Встречи. М., 1997. С. 99). Он был также членом социал-демократической партии и даже подвергся репрессиям. После работы санитаром на фронте во время Первой мировой войны он в 1920 г. перешел в католичество и был выслан из СССР в 1923 г. В эмиграции принял священство (Там же. С. 307). Подробнее о нем см.: Сенин С. И. Гумилев и Кузьмины-Караваевы // Сенин С. И. «В долинах старинных поместий...» Тверь, 2002–2003. С. 36–38; об отношениях Д. В. и Е. Ю. Кузьминой-Караваевой (которые разошлись в конце 1912 или начале 1913 гг.) см.: Сенин С. И. Указ. соч. С. 86–94. Кузминым-Караваевым принадлежало имение Борисково, по соседству со Слепневым (о нем см.: Сенин С. И. Указ соч. С. 34–37, 215). Ровно через неделю после данного письма, 11 июля 1912 г., Гумилев записал в альбоме О. А. Кузьминой-Караваевой «местную» драматическую сценку «Обед в Бежецке» (№ 2 в т. V наст. изд.), «героем» которой являлся Д. В. Кузьмин-Караваев. Стр. 12–14. — «В обзоре «Сегодняшний день русской поэзии» Брюсов отрецензировал выпущенные «Цехом поэтов» сборники стихотворений А. Ахматовой, М. Зенкевича, В. Нарбута и Е. Кузьминой-Караваевой. Отмечая, что «вообще в изданиях «Цеха поэтов» плохих стихов мы не встречаем», Брюсов сравнительно сдержанно оценил «Скифские черепки»: