Записки геологоразведчика. Часть 5: Североуральск - Александр Викторович Виноградов

объясняю тем, что между корпусом турбобура и скважиной был относительно небольшой зазор – 4 мм на одну сторону, и крупные частицы шлама могли слегка клинить забойный двигатель. В нашем присутствии было пройдено около 20 метров, и мы уехали домой, так как начались спускоподъёмные операции для смены долота.

К сожалению, я мало присутствовал на применении забойного двигателя на разведочных скважинах. Через четыре дня мы всей семьёй уезжали в загранкомандировку в ГДР. Где-то зимой 1971 года я заполнил в отделе кадров управления справку-объективку на кратковременные 3–6 месяцев поездки по технологии бурения в страны Южной Америки и на Ближний Восток. Весной оттуда пришла бумага, где предлагалось рассмотреть возможность командирования меня в Германскую Демократическую Республику на должность главного инженера экспедиции. Ривкина В.А. сначала не хотела меня отпускать ни в какую, но потом согласилась. Начальник отдела кадров Уралгеолуправления Серебряков Л.В. говорил мне, чтобы я соглашался, так как они впервые получили запрос на специалиста на такую должность. Правда, некоторые люди говорили мне, что там плохо, и ехать туда не надо. И Гуткин Е.С. тоже отговаривал. Бывший у нас в то же время профессор Чумаков И.Д. говорил мне, что ехать туда не надо, а нужно заняться написанием и защитой диссертации. Но мне интересна была Германия, и я согласился. Заполнил большие анкеты и ждал. И вот в августе, в разгар испытаний, вдруг приходит вызов – прибыть к строго определённой дате в Москву, в Министерство среднего машиностроения на Ордынку.

В моей поездке не было ничего исключительного, так как из аппарата экспедиции и геологоразведочных партий наши специалисты регулярно ездили в загранкомандировки. Новицкий В.Я. был один раз на Кубе и один раз в Мозамбике. Наши люди были в Гвинее, Вьетнаме, Афганистане, Марокко, Мали, Алжире, сразу целая группа работала в Гвинее-Бисау и т. д.

Рис. 20: Автор, Новицкий В.Я, Южанин С.Г. на буровой

Пребывание и работа в ГДР может быть темой отдельных записок. Через два года летом мы приехали домой в отпуск, так как дома тяжело заболела мама. Поэтому я принял решение вернуться обратно в Североуральск, не дожидаясь окончания загранкомандировки. В экспедиции сказал, что съезжу в ГДР, чтобы сдать там дела и потом опять выйду на работу. Пробыли там ещё три месяца, после чего отправили контейнером вещи домой и вернулись.

Через некоторое время, будучи в Уралгеоуправлении, зашёл в горный институт на кафедру. Заведующим был Бажутин Александр Николаевич. Я его помнил ещё в свои молодые годы, когда он был секретарём парткома института. Он меня восстановил в заочной аспирантуре, и я составил план работы. Через месяц во время очередной командировки свободно сдал экзамен кандидатского минимума по немецкому языку. И краснеть не пришлось, как это было в 1963 году при сдаче вступительного экзамена по английскому языку. Материалов по технологии бурения у меня было, условно говоря, на пяток кандидатских. Публиковаться я начал давно, и к этому времени уже было опубликовано 10 статей, и было одно изобретение. Написал уже геологическую часть и потом почему-то задумался – а нужна ли мне вообще кандидатская степень? Защищаться и идти работать на кафедру в институт было бы вообще смешно, так как там уже работало 11 кандидатов наук. Я бы стал двенадцатым. Причём этот путь мне предлагал ещё давно сразу после защиты диплома зав. кафедрой Г.И. Неудачин, и я отказался. Пробиться на работу в какие-то солидные столичные институты или учреждения без хороших знакомств было абсолютно нереально. Получить степень и с ней работать на производстве? Но там неплохо работается и без степени. К тому же человек со степенью на производстве имеет очень большие шансы заиметь головную боль от несоответствия статуса и занимаемой им должности. Для человека с очень высоким научным статусом типа доктора наук работать начальником геологоразведочной партии местного значения было бы, в некоторой степени, нонсенс. И такие случаи были. И я отказался от идеи писать кандидатскую диссертацию.

Летом мы со Станиславом и с семьями решили съездить отдохнуть с ночёвкой на Берёзовку. Последний раз летом я там был в 1952 году. Это был приличный посёлок лесозаготовителей со всеми полагающимися ему службами – магазином, почтой, медпунктом. На этот раз было полное запустение – ни одного дома не было, так как после закрытия лесоучастка их вывезли по ближайшим сёлам. Решили ехать на правую сторону Ваграна и подъехали к мосту – в полотне зияли большие дыры, и пришлось их закрывать кусками досок и леса. Москвич прошёл, а мотоцикл тем более. Поставили две палатки, и я пошёл со спиннингом. За час я с одного места выдернул двух тайменчиков, и заварили большой котёл первоклассной ухи. Погода была просто чудесная, и все спали ночь так крепко, что выспались на неделю вперёд.

Смена начальника экспедиции. Сосьвинская сельдь и рыбалка с П.А. Крупновым. Перегон машины. Всесоюзное совещание геологов. Поездка в "Башнефть". Доклады по турбинному бурению высоким визитёрам. В.А. Чепкасов. Б.В. Маливанчук. Рекогносцировка на Конжаковском Камне

В 1973 году прошла смена начальника экспедиции. В.А. Ривкину почему-то отправили на пенсию – я до сих пор не знаю почему, а начальником стал главный геолог В.Я. Новицкий. Турбинное бурение в Кальинской партии по чьей-то инициативе прикрыли. Глухих А.С. отдал мне статистику по бурению и сказал, что приоритеты в экспедиции поменялись, и сейчас наращивается бурение многоствольных скважин для гидрогеологических целей и создание водоупорных завес из синтетических смол на строящихся трестом "Бокситстрой" новых глубоких вертикальных шахтах.

Материалы по турбинному бурению в объёме около 200 метров я обработал, и средняя механическая скорость бурения вышла около 14 метров в час, что было в 3.5 раза выше, чем скорость роторного бурения. Конечно, если бы я знал, что в ГДР можно было выехать и через месяц, и через два, то я бы так и сделал. И я не знаю, кто дал команду остановить испытания до моего возвращения. Но что случилось, то случилось. Обработал я статистику, написал статью и отправил в журнал "Разведка и охрана недр". Месяца через два возвращают мне её обратно с запиской, где было указано, что проблемы применения малогабаритных турбобуров в разведочном бурении нет, и она неактуальна. А есть в качестве забойных двигателей отличные гидроударники конструкции Э. Графа. Я не стал начинать дискуссию с редакцией. Хотя вполне мог. Дело в том, что в начале 60-х годов сам Граф Э. привозил на испытания в Черёмуховскую ГРП