Записки геологоразведчика. Часть 5: Североуральск - Александр Викторович Виноградов

него насос 12ГР. Это был очень приличный по габаритам и характеристикам насос – больше, чем 9МГР, но меньше, чем У8-3. При стандартной компоновке он имел производительность больше 20 литров в секунду. Вертлюг на 80 атмосфер нашёлся у них же на стеллажах с инструментами, а грязевый рукав на 80–100 атмосфер он пообещал дать нам старенький с одного из объектов.

Когда стало более-менее ясно с комплектацией нужным оборудованием, то встал вопрос о поездке на машзавод. Подготовил и подписал все нужные письма с указанием реквизитов и выехал поездом до станции Гораблагодатская, а оттуда на Пермь. Там опять пошёл к В.Ф. Рогову. Поговорили немного о делах, и он дал мне УАЗ-буханку для поездки прямо на завод. Ехали больше двух часов и прибыли на завод к обеду. После обеда пошёл к заместителю директора по коммерческим вопросам, выложил ему все бумаги с нашими просьбами, и он подписал без возражений. Сказал, что после оплаты турбобуры и запчасти отгрузят в течение месяца. В этот же день вернулся в Пермь и пошёл на поезд домой.

Когда дочке исполнилось 6 лет, мы решили начать её обучать игре на фортепиано. Купили чёрный инструмент "Элегия". Теперь надо было найти преподавателя. Я хорошо знал Эдика Шеина, сына В.А. Ривкиной. Он начал дома заниматься с преподавателем лет с 10 или 11 и за 5 лет учёбы так преуспел, что мог играть вещи уже на уровне 10 класса музыкальной школы. И я узнал, что учил его Никон Владимирович Родюков. Узнал, где он живёт и пошёл к нему. У его семьи был огромный каменный дом на улице Карпинского прямо на берегу реки Вагран. Только на горе. Зашёл. Встретил меня приветливый опрятный мужчина лет 50. Пригласил в большой кабинет, где стояло пианино, а вокруг большое количество стеллажей с литературой и нотами. Я рассказал ему, зачем пришёл, и помянул хорошую игру его ученика Шеина. Сказал, что мы готовы даже сами водить дочь к нему домой на занятия. Это ему польстило, но было явно недостаточно. Он сказал, что сейчас начал разводить свиней в своём хозяйстве, и времени свободного совершенно нет. Даже начал сокращать своих учеников. "А как Ваша фамилия?" – спросил он неожиданно. Я ответил. Он вдруг оживился и сказал: "Тогда другое дело! Это музыкальная фамилия в городе! А кем Вам приходится Лёня Виноградов?" Я сказал, что двоюродный брат. Тогда он рассмеялся и рассказал историю, как они в конце 40-х годов с Лёней ухаживали за одной и той же девушкой, но, в конце концов, она выбрала его. Подытожил он нашу встречу тем, что обязательно найдёт время для учёбы нашей дочери и ходить к нам будет сам два раза в неделю.

Родюков Н.В. – человек необычной судьбы. Родом из русской семьи из китайского города Харбин. Отец его был популярный оперный певец, а мать тоже из мира искусства. Сам он получил музыкальное образование и часто выступал аккомпаниатором отцу или участвовал в концертах с сольными номерами. Как-то у него дома я попросил его показать, как играются 128 ноты. Он взял какую-то вещь, показал мне эти ноты на нотоносце и сыграл. Совершенно необычная игра! В 1948 году многие русские люди из Харбина и Шанхая изъявили желание вернуться в СССР. Власть наша это разрешила. Но его родители ехать отказались и тогда же уехали на жительство в США в г. Сан-Франциско. Он же и несколько сотен человек приехали в Североуральск, где для них выстроили целый квартал двухэтажных деревянных домов, которые в народе называли "Шанхай". Как-то придя к нам на урок, он принёс с собой цветные слайды со снимками своих родителей, природой вокруг Сан-Франциско, с гигантскими секвойями и могилами родителей там же. Я впервые видел цветные слайды вообще, и с такой необычной природой в частности. Всё это произвело сильное впечатление. В общем, дело пошло. Он приходил два раза в неделю, и я занимался с дочерью по часу 5 дней в неделю. Правда, мои занятия заключались только в наблюдении за правильным исполнением домашних заданий, и моих знаний хватило только на 1 год.

Наступило время непосредственной подготовки к экспериментальному бурению. Определили уже буровую бригаду со станком ЗИФ-1200МР в Кальинской геологоразведочной партии, где главным инженером был Глухих Алексей Сергеевич. Никонец В.И. раздобыл где-то на шахте электродвигатель мощностью 160 квт. Нам на турбобур нужно было подать 8 литров в секунду, поэтому и шкив на электродвигателе надо было сделать по расчёту, чтобы число двойных ходов на насосе обеспечивало подачу не более 8 литров в секунду. Размеры шкива я рассчитал, и его изготовили. Весь насосный блок смонтировали на санях отдельно от буровой. Турбобуры пришли, трубы и всё остальное было в наличии. Когда я в "Шахтоосушении" забирал насос 12ГР, то спросил Кротова Ю.А. про мембранную вставку в предохранительном клапане. Он заверил меня, что там стоят настоящие и тарированные на 20% больше номинального давления насоса. Но, чтобы начинать работы, всё равно надо было проверить работу предохранительного клапана. Поставили заглушку на нагнетательную линию, а всех присутствующих я отправил за буровой тепляк и дал команду на включение насоса. Электродвигатель стал сначала набирать обороты, а потом у него начал снижаться звуковой тон – признак того, что двигатель входит в режим перегрузки, которая кратковременно может удвоить его мощность. А я жду, когда же вода порвёт предохранительный клапан. Тут технолог партии Паша Артёмов выглянул из-за бурового тепляка и закричал: "На насосе дым! Что-то горит!" Я тут же выглянул и увидел такую картину – из-под штоков насоса действительно шёл дым, и в этот же момент раздался выстрел, похожий на выстрел артиллерийского орудия – сработал предохранительный клапан. Дым около штоков мгновенно исчез, и мы поняли, что огромное давление насоса выдавило воду через сальники штоков, и она в таком мелкодисперсном состоянии была очень похожа на дым. И даже так же клубилась. Разобрали клапан и достали порванную вставку. Вместо тарированных вставок там оказалось два куска от обычной лопаты. Поэтому насос развил запредельную гидравлическую мощность и вполне мог с таким мощным двигателем развалить и гидравлическую часть насоса. Но нам повезло. На место сталистых отрезков лопат в клапан поставили кусок мягкого листового металла.

Бурение турбобуром начали на глубине около 500 метров долотом 112К. На буровой стояла полная тишина, и все это сразу заметили и удивились. Механическая скорость бурения была заметно выше, чем обычное вращательное бурение. Но иногда подача инструмента как бы подтормаживалась, и приходилось давать лёгкую расходку. Я это