Николай Богданов - О смелых и умелых

Дед не умел обращаться со сложным прицелом и наводил простым способом: открыл затвор и смотрел в дуло. Алеша заглянул за ним следом и увидел в кружке света фермы моста.

Старик раздвинул станины, вогнал сошники в землю и заправил снаряд, выбрав гильзу подлиннее. Он не ошибся: это был бронебойный. И, как зверь на ловца, в эту же минуту показался на подъеме бронепоезд. На всех парах спешил он куда-то на восток, красуясь громадными башнями со множеством пушек.

- Дергай! - шепнул старик мальчику, державшему спуск.

Алеша дернул и сейчас же упал от грома выстрела. Пушка подскочила, толкнув деда. Алеша кинулся к нему: "Пропал дедушка!" Но дед быстро поднялся. А там, куда они стреляли, что-то оглушительно засвистело. Из бронированного паровоза струей вырвался белый пар, и поезд остановился прямо на мосту.

- Ай да мы! - крикнул дед. - Котел пробили! А ну, давай, давай!

Он быстро стал наводить орудие, снова заглядывая в дуло.

Немцы из всех смотровых щелей, во все бинокли высматривали: откуда раздался выстрел? Все пушки бронепоезда изготовились открыть огонь, поводя стволами.

Полсотни орудий - против маленькой пушки.

Но дед не робел. Он нацелился влепить чудовищу еще один снаряд, облюбовав какой-то особый, красноголовый.

- Дед, гляди-ка! - крикнул, схватив его за руку, Алеша.

x x x

Из-за поворота показался следующий немецкий поезд. Старик взглянул и замер:

- Упредить не поспели... Сигнала нет... Сейчас... Эх, и врежет им!

Машинист увеличивал ход, чтобы с разгона взять крутой подъем после уклона. Колеса паровоза бешено крутились, а за ним тяжело грохотали вагоны и платформы с тяжелыми танками.

И вся эта махина с полного хода врезалась в хвост бронепоезда. От страшного удара передний поезд изогнулся, взгорбился и стал рассыпаться на куски. А черная громада налетевшего паровоза, окутанная паром, медленно заскользила по рельсам, счищая с них стальные коробки бронепоезда, как плугом. Рельсы со шпалами вздымались, закручиваясь штопором. Бронированные платформы вместе с людьми и пушками валились под откос и в речку Купавку. Машинист включил тормоза, но было уже поздно: из-под колес брызгали огонь и дым, а вагоны лезли один на другой. Тяжелые танки, сорвавшись с платформы, летели под откос.

Лесное эхо умножало гул и скрежет крушения.

И вдруг ахнул такой взрыв, что волосы дыбом поднялись. Старый и малый поползли на четвереньках прочь, хотели было бежать, да вспомнили про пушку.

Вернулись за ней и, не глядя на то, что творилось там, на рельсах, впряглись в дышло и потащили пушку в лес, через пни и кочки.

И долго еще слышно было, как позади них грохотало, трещало и ухало...

x x x

Этот рассказ записан со слов суворовца Алексея Казарина на торжественном вечере 23 февраля в Краснознаменном зале знаменитого Суворовского училища на Волге.

После Алеши с воспоминаниями о гражданской войне выступал седобородый ефрейтор Арсений Казарин, который теперь служит здесь, в училище, на хозяйственной должности.

КОМСОМОЛЕЦ КОЧМАЛА

Летчик Афанасий Петрович Кочмала был любимцем своего полка. Без него не обходилось ни одно собрание, заседание, комиссия; его выбирали везде и всюду. И он не отказывался. Не любил только выступать на больших, торжественных собраниях: незнакомые председатели часто путали его фамилию. Скажут, бывало:

- Слово предоставляется товарищу Куча... мала!

И в зале засмеются.

Выйдет он на сцену, а ростом невелик, и если попадется высокая трибуна, так его за ней и не видно, только нос торчит, как у воробья, залетевшего в скворечню.

Ну, и опять в зале смех.

И что бы он ни сказал, все кажется смешно, хотя он не думал никого смешить и очень редко улыбался.

Так и на войне с ним повелось. Прилетели летчики из первого воздушного боя, стали докладывать, кто что сбил.

Один сбил "Юнкерс", другой - "Мессершмитт".

- А я сбил колбасу! - докладывает Кочмала.

Ну, и все, конечно, смеются. А что тут смешного? Ведь каждый знает, что "колбасой" называется привязной аэростат, с которого наблюдают за полем боя, и сбить его не так просто: аэростат охраняют и зенитки и истребители.

Стали Кочмалу к ордену представлять, а летчики шутят:

- За колбасу!

Даже когда он докладывал командиру сведения воздушной разведки, и тут ждали от него чего-нибудь смешного.

Вот развертывает он свой планшет и указывает на карту:

- У излучины реки я заметил среди стогов сена один фальшивый, под ним что-то замаскировано: не то радиостанция, не то наблюдательный пункт...

- Почему вы так думаете?

- К этому стогу от реки тропинка ведет. Я спикировал пониже - смотрю, у стога ведро воды стоит... Неужели сено пить хочет?

Услышав такой доклад, мотористы потом весь вечер смеялись. А штурмовики ударили по стогу и не ошиблись - под сеном фашисты оказались.

Стали посылать Кочмалу командиром боевой группы.

Однажды ведет он шестерку истребителей над вражеским шоссе. На асфальте никого, словно веником подмели: ни машин, ни солдат. В ясный зимний денек фашисты не ездили, боялись нашей авиации. Вокруг стоят хвойные леса, засыпанные снегом. Тихо-тихо, словно все вымерли.

Вдруг Кочмала командует:

- За мной! Атакуем!

И устремляется в пике на кучу молодых елок.

Летчики пикируют и удивляются: зачем это он, на кого, на елки? А Кочмала бьет по елкам из пушек и пулеметов, и летчики видят чудо: иные деревья валятся, а иные в разные стороны бегут.

Не бывало еще такого в природе, чтобы елки разбегались!

Оказалось, что фашисты, маскируясь от авиации, стали ходить с елками на плечах. Сверху посмотришь - дерево, а под ним - солдат. Не обратишь внимания на рощу, а под ней - целый батальон.

- Как же ты догадался? - спрашивали Кочмалу товарищи.

- Очень просто! Я смотрю: большие леса стоят снегом засыпаны, а при дороге елки зеленые.

При этом простом объяснении опять почему-то все смеются.

И только никто не засмеялся, услышав про подвиг Кочмалы.

Однажды ему поручили проверить мастерство молодого летчика, только что прибывшего в полк.

- Ну что ж, - сказал Кочмала, - полетим пофигуряем?

Они сели в двухместный учебный самолет и стали проделывать над аэродромом фигуры высшего пилотажа.

Так носились, что залюбуешься. И вдруг из-за облаков вынырнул фашистский самолет. Громадный, двухмоторный, дальний разведчик. Высмотрев что-то важное в нашем тылу, он быстро несся курсом с востока на запад.

Такого упустить нельзя!

Но что делать? Пока поднимутся боевые самолеты с аэродрома, он уйдет. В воздухе один Кочмала на безоружном учебном "ястребке". И вдруг командир услышал его голос по радио: