Письма. Том второй - Томас Клейтон Вулф

длинной книги рассказов [«От смерти к утру», которая вышла 14 ноября 1935 года], составленной из уже опубликованных рассказов и других вещей, которые были вырезаны из моей рукописи. Он хотел бы опубликовать эту книгу рассказов, вслед за большой книгой, следующей весной, в этом случае я не мог бы долго оставаться вдали отсюда. Кроме того, вторая часть, или вторая книга из этой серии длинных книг, [«Ярмарка в Октябре»] должна выйти в следующем году, и это, вероятно, означает, что мне придется быть здесь, чтобы работать над ней вместе с ним. Большая часть рукописи уже лежит у него в столе, но это будет еще одна огромная книга, и я полагаю, что предстоит еще много сокращений и пересмотров.

Надеюсь, у Дингмана все будет хорошо и вам удастся найти другую гувернантку, чтобы освободить тебя от части работы; надеюсь, мы скоро увидимся.

Джулии Элизабет Вулф

Монтегю Террас, 5

Бруклин, Нью-Йорк

19 июля 1934 года

Дорогая мама:

У меня только что нашлось время написать несколько строк, прежде чем я приступлю к работе. На днях написал Фреду длинное письмо, и я полагаю, что он сообщит тебе все новости, которые, по его мнению, могут тебя заинтересовать.

Вчера вечером я купил газету из Эшвилла и очень огорчился, прочитав в ней новость о смерти жены дяди Джима. Полагаю, ты была на похоронах, если сочтешь нужным, я попрошу тебя позвонить дяде Джиму, или Джеку [Джеймс М. Уэсталл и его сын из Эшвилла, дядя и двоюродный брат Тома по материнской линии], или кому-то другому из семьи и сказать им, как я сожалею о смерти тети Минни, и выразить им свое сочувствие. Я прошу тебя сделать это за меня только потому, что знаю: ты сможешь оценить, правильно ли это. Как ты знаешь, я не видел никого из их семьи уже несколько лет и слышал, что им не понравились некоторые вещи в моей книге, и поэтому я не хотел бы писать им, если бы мое письмо могло их смутить или быть нежелательным. Я не очень хорошо знала тетю Минни, но всегда считала ее прекрасной женщиной, хорошей женой и матерью, и поскольку я испытываю ко всей семье только уважение и симпатию, мне бы хотелось, чтобы ты так им и сказала – если считаешь это целесообразным; если нет, пожалуйста, ничего не говори об этом.

На сегодня это все. Я напишу тебе больше, когда у меня будет на это время. У нас выдалось очень жаркое лето, но я этого не замечал, потому что продолжал работать.

Мейбл прислала мне открытку по дороге в Эшвилл, и я полагаю, что она будет там, когда придет это письмо.

Надеюсь, что вы все в добром здравии и наслаждаетесь летом и тем, что снова вместе. Также я надеюсь увидеть тебя осенью, когда моя работа будет закончена.

А пока – с любовью и наилучшими пожеланиями всем.

Твой сын,

Том

Элизабет Леммон, которой было написано следующее письмо, была близкой подругой Перкинсов. Она позвонила из Миддлхерга, штат Вирджиния, и вызвала Вулфа в Чатем Уолк, чтобы пригласить его в гости на ее историческую ферму «Уэлборн», которую Перкинс очень хотел увидеть. В конце концов, он провел выходные в «Уэлборне» в октябре 1934 года.

Элизабет Леммон

Монтегю Террас, 5

Бруклин, Нью-Йорк

27 июля 1934 года

Дорогая Элизабет:

Хочу поблагодарить тебя за любезное приглашение приехать к тебе на день-другой, а также рассказать более связно, почему я не могу приехать. Я не знаю, что было не так с телефонной связью вчера вечером, когда ты мне звонила. Я прекрасно слышал все, что ты говорила, но, хотя я и кричал в трубку, ты, видимо, не разобрала, что я сказал…

Проблема с отпуском, как я обнаружил, заключается не только в том, что человек уезжает на день или два, но и в том, что он так хорошо проводит время, встречаясь с теми, кто ему нравится, с новыми людьми, что по возвращении ему трудно вернуться в рутину работы. Это смертельная слабость, а со мной – очень опасная. Я много работаю, пожалуй, больше всех, кого я знаю, но при этом я очень ленивый человек. Я не люблю работать и никогда не любил. И, как у всех крупных людей, сила инерции, с которой мне приходится постоянно бороться, ужасна. Мне приходится бороться за то, чтобы встать утром с постели и заставить себя начать работать, чтобы заставить себя начать действовать, чтобы куда-то идти. Поэтому сейчас, во время этой адской погоды, я ужасно боюсь прекратить работу, потому что мне придется попотеть и помучиться, чтобы снова начать работать. Я собираюсь закончить работу к октябрю, а потом хотел бы уехать куда-нибудь на поезде или на корабле – если получится. Возможно, я поеду на юг на короткое время, прежде чем отправиться куда-то еще. Может быть, тогда ты пригласишь меня к себе на ферму. Ничего, если я приеду на телеге? Я чувствую, что именно так мне хотелось бы путешествовать. А еще я хотел бы спать шесть недель подряд, без всяких ночных видений и ужасных кошмаров, которые похожи на то, как если бы меня растянули на операционном столе и смотрели, как я вижу сны, – такие сны я вижу уже два года.

Было ужасно приятно получить от тебя весточку. Я уже давно не звонил никому по междугороднему телефону, и получить звонок в «Чатем» из Вирджинии жарким летним вечером было одним из самых приятных и волнующих событий, которые случались со мной за долгое время. Я сидел там с Максом, Луизой и мисс Иределл [мистер и миссис Перкинс и мисс Элеонора Иределл] (которая, как я полагаю, была вашей бывшей школьной подругой) и подумал, что произошла какая-то ошибка, когда официант подошел и сказал, что меня вызывают по междугородному телефону. Все сразу же захотели уехать в Вирджинию, когда я сказал, что вы позвонили.

Я знаю, что ни один здравомыслящий человек не захочет оставаться в Нью-Йорке в это время года, если он может выбраться за город. Но я бы хотел, чтобы вы приехали сюда, хотя бы на часок-другой как-нибудь вечером, чтобы присоединиться к нам в «Чатеме». У них теперь есть большое кафе на открытом воздухе, где люди сидят по вечерам и пьют. Мы с Максом работаем вместе каждый вечер до половины десятого или одиннадцатого, а потом идем туда. Мне это кажется очень приятным, может быть, потому, что я провожу день в Бруклине