Иван Тургенев. Жизнь и любовь - Полина Ребенина

казнь была заменена ссылкой на каторгу. На каторге провел Достоевский несколько лет и затем был отправлен в солдаты. Нелегкая выпала ему судьба, но все эти тяжелейшие испытания и потрясения произвели полное изменение в его мировоззрении. Возможно, были посланы эти испытания великому русскому писателю с определенной целью: чтобы спала пелена с его глаз и вместо обыкновенного пути молодежи того времени – окунуться с головой в революцию – увидел он совершенно другой путь – путь христианства, гуманизма, любви к людям. Он верил в историю и культуру русского народа, его исключительную миссию по отношению к народам Европы. Он стал убежденным противником всяких переворотов и революций, монархистом с глубокой верой, что самым лучшим для русских людей станет приход доброго, мудрого и справедливого царя.

Тургенев же юные годы провел в Берлинском университете, увлекался философскими постулатами Гегеля и хотя с годами отошел от этих отвлеченных идей, но на всю жизнь остался убежденным западником и либералом. Он выступал за отмену крепостного права, за ограничение самодержавия и принятие конституции. Антикрепостнические идеи были очень популярны в эти годы в среде передовой русской интеллигенции, и «Записки охотника» Тургенева отражали этот общественный настрой. За статью о Гоголе и за «Записки охотника» он тоже подвергся наказанию, был посажен под месячный арест, а затем сослан в свое имение Спасское. Однако это наказание оказалось настолько мягким, что во время ареста написал Тургенев знаменитый рассказ «Муму», а в Спасском жил с красавицей Феоктистой, встречался с друзьями, продолжал творить и был «совсем доволен своим пребыванием в деревне».

По возвращении с каторги Достоевский написал книгу «Записки из мертвого дома» и смог ее опубликовать. Этот сборник повестей и рассказов произвел колоссальное впечатление на российское общество. И Тургенев, и Некрасов с воодушевлением встретили его возвращение в литературу. Достоевский постарался все свои обиды забыть, и постепенно их отношения с Тургеневым восстановились, талант на какое-то время взял верх над враждой. Спустя время Тургенев напечатал свой хрестоматийный роман «Отцы и дети», и, читая критические отзывы, он признал, что никто лучше Достоевского не смог понять характер главного героя Базарова.

Тургенев обладал способностью предвидения и замечал те явления в обществе, которые только начинали зарождаться и еще оставались незаметными для других. Он первым заметил появление нового сорта людей, которые были необычны и даже в чем-то казались неприятны, но Тургенев увидел в них напор, энергию, силу и будущее. Он описал этих людей в образе Базарова в «Отцах и детях» и прозвал их нигилистами. Но ведь прообразом Базарова был Добролюбов, с которым Тургенев по жизни не ладил, за глаза называл его «очковой змеей» и даже из-за него покинул редакцию своего любимого журнала «Современник». Здесь проявлялась в полной мере свойственная Тургеневу двойственность, его неприятие и в то же время заискивание перед определенными явлениями и типажами того сложного предреволюционного времени, чего никогда не наблюдалось у Достоевского.

Тургенев был барин, по словам писателя Боборыкина, причем две трети жизни, проведенные за границей, совсем не обесцветили его в этом отношении. В среде иностранцев, особенно французов, Тургенев, сохраняя свой народный барский тип в манере говорить, в тоне, превращался гораздо больше в общеевропейца, чем большинство русских. Достоевский же был писатель и человек русский, национальный, к тому же барства в нем, несмотря на дворянское происхождение, не наблюдалось совсем. Он бывал за границей, но всегда скучал по России и спешил вернуться домой. Тургенев, живя за границей, громогласно ставил в пример русским обывателям европейский образ жизни. Пламенному патриоту Достоевскому чудилось в этом пренебрежение Родиной.

Тургенев был необыкновенно хорошо знаком со всем, что составляет духовное достояние Германии, прекрасно говорил по-немецки, и, в отличие от многих известных русских писателей, он отличался всесторонним знакомством с немецкой образованностью. Как писателя Тургенева искреннее признание всех достоинств немецкой нации делало временами пристрастным и безусловным сторонником немцев во всем, в чем, как ему казалось, они выше нас. Особенно усилилось западничество Тургенева после того, как он принял решение переселиться в Баден-Баден и провести остаток жизни в лоне семейства Виардо. Возможно, это была «защитная реакция» русского писателя, его способ оправдать свое непатриотичное решение. В это время как никогда резко он выразил свои западнические взгляды в своем явно антирусском романе «Дым», в котором устами Потугина заявлял, что нет и никогда не было в России ни культуры, ни искусства, ни науки, ей следует признать это, покориться и учиться всему у цивилизованного Запада. Конечно, таких взглядов бесконечно преданный России и славянской идее Достоевский принять не мог, они все больше расходились в своих мировоззрениях и в конечном итоге стали противниками и даже идейными врагами.

* * *

Из-за взглядов, высказанных в романе «Дым», случилась тяжелая размолвка Тургенева с Достоевским в Баден-Бадене. Достоевский приехал на лечение и 28 июня 1867 года посетил Тургенева. Достоевский признавался, что книга «Дым» потрясла его своей основной антирусской идеей. Во время этого посещения между великими русскими писателями произошел трудный разговор, который привел к полному разрыву отношений. В письме к своему другу поэту А.Н. Майкову от 16 августа 1867 года Достоевский очень эмоционально и подробно рассказал о встрече с Тургеневым:

«…Он [Тургенев] сам говорил мне, что главная мысль, основная точка его книги, состоит в фразе: «Если бы провалилась Россия, то не было бы никакого ни убытка, ни волнения в человечестве». Он объявил мне, что это его основное убеждение о России. Ругал он Россию и русских безобразно, ужасно. Но вот что я заметил: все эти либералишки и прогрессисты, преимущественно школы еще Белинского, ругать Россию находят первым своим удовольствием и удовлетворением. Разница в том, что последователи Чернышевского просто ругают Россию и откровенно желают ей провалиться (преимущественно провалиться!). Эти же, отпрыски Белинского, прибавляют, что они любят Россию. А между тем не только всё, что есть в России чуть-чуть самобытного, им ненавистно, так что они его отрицают и тотчас же с наслаждением обращают в карикатуру, но что если б действительно представить им наконец факт, который бы уж нельзя опровергнуть или в карикатуре испортить, а с которым надо непременно согласиться, то, мне кажется, они бы были до муки, до боли, до отчаяния несчастны…

…Заметил я, что Тургенев, например (равно как и все, долго не бывшие в России), решительно фактов не знают (хотя и читают газеты) и до того грубо потеряли всякое чутье России, таких обыкновенных фактов не понимают, которые даже наш русский нигилист уже не отрицает, а только карикатурит по-своему. Между прочим, Тургенев говорил, что