«DIXI ET ANIMAM LEVAVI». В. А. Игнатьев и его воспоминания. Часть IX. Очерки по истории Зауралья - Василий Алексеевич Игнатьев

языке пушкинской Татьяны, то она могла бы сказать о своём Иване: «да, он был тот, кто в сновиденьях мне являлся», а не стала бы бубнить подобно старухе Лариной о привычке, которая «свыше нам дана» и которая «замена счастию она». Для неё семейное счастье раскрылось в труде, дружном, полностью занявшем её жизнь, и в спокойной жизни. А работать она умела. Возьмёт ли она в руки косу, или серп – работа кипит в её руках. Проведёт косой по траве – валки ложатся в струнку; на земле не оставит после косы ни травинки, как после бритвы у хорошего парикмахера. Возьмётся за серп – снопы то и дело становятся в шеренгу, как она пройдётся по полосе. Народила Ивану детей, воспитали их в крестьянском труде, парней женили, девок – выдали замуж. Иван умер – понадсадился, простудился. Жила она теперь у внучки, дочери старшего сына, в старом их семейном доме, а хозяйство вёл вошедший в дом внучки муж.

Как произошло наше знакомство с Варварой Ивановной – в памяти об этом ничего не сохранилось, но зато хорошо запомнилось то, что то через неделю, то через две она по воскресеньям приходила в церковь и до обедни заходила к нам. Придёт иногда с просьбой записать кого-либо в поминальник или «О здравии», или «За упокой».[330] Иногда приносила с собой кутью: чашку с варёной пшеницей с ложкой мёду, купленного у Новикова. Главное же было то, что в платочке она приносила тщательно завязанные то горох, то бобы, то огурчик – всё это по мере созревания у ней в огороде. А в Преображенье 6/VIII принесёт «синоворот» с мексиканскую шляпу, морковки, репки – жёлтые, сиреневые. В народе считалось, что «овоща» нужно потреблять с Преображенья и если иногда ещё можно было до него, так сказать, незаконно, фуксом сорвать морковку или репку, то подсолнух можно было «ломать» только с Преображенья, зато в Преображенье уже не увидишь ни парня, ни девки без «синоворота»,

Варвара Ивановна не раз приглашала нас в гости, в свой огород. И вот однажды экскурсия, наконец, состоялась. Была средина августа, и огород был в своём расцвете. Но здесь уместно воздать должную похвалу не только Варваре Ивановне за её огород, а всем вообще хозяйкам Зауралья, поскольку огород её является типичным для всех других огородов; а, следовательно является типичным и по труду, вложенному в него любой хозяйкой нашего края. Нужно воздать похвалу и самому огороду, поскольку он, как и всякая другая вещь, является созданием рук человека. Огород, как создание преимущественно женских рук, в какой-то степени являлся отражением блика каждой хозяйки его. Перефразируя известное изречение: «скажи мне, что ты читаешь, а я тебе скажу, кто ты», можно было в данном случае сказать: «покажи мне огород какой-либо хозяйки, и я тебе скажу: кто она». Огород – это было не просто и не только хозяйственное предприятие, а это было художественное творение, в котором обязательно было соблюдение геометрических форм, симметрии и пр. Овощи в наших огородах высевались не в грунт, а в гряды; в огородах была грядковая посадка. А посмотрите на только что сделанные какой-либо хозяйкой грядки: без всяких геометрических приборов продолговатые четырёхугольники выведены в них с исключительной точностью, боровые стенки так «отшлёпаны» лопатками, что кажется, что грядки выгнуты из какой-то формы. Грядки расположены параллельно с такими интервалами, что кажется, что тут работал циркуль. Если по условиям рельефа местности требуется сделать грядки перпендикулярно другим, под прямым углом, то вы можете проверить циркулем прямой угол и убедитесь в точности построения угла. Когда через два месяца вы посмотрите на эти четырёхугольники, то вы увидите целый ковёр зелени, со строгим рисунком: вот морковь, а по краям бобы в цвету и от них идёт аромат; вот шапка гороха, укреплённого палочками; вот гармошка, а по краям неё репа, редька, брюква. Гряды и проходы между ними очищены от сорняка. Высятся великаны подсолнухи; зацветает мак. У некоторых хозяек, любительницы цветов, на грядках растут шафраны, коготки, васильки. Прясла скрыты от глаз высоким диким коноплём. В голове огорода на солнечной стороне – огуречная гряда, а по обочинам её сухие ветки берёзы, по близости кадушка с согретой солнцем водой. Иногда где-нибудь в углу огорода, ближе к реке, пристроился куст бузины. Днём в жар в огороде всё замерло, только бабочки перелетают с места на место. Вечером огороды оживают: то там, то здесь снуют хозяйки с вёдрами на коромыслах. Пора поливки огурцов, капусты. Ночью опять тишина. Падает роса, и все растения отдыхают.

Пришли мы в огород Варвары Ивановны, и не рады: уже полны карманы тем другим, уже в подолы рубах насованы морковки, репа, брюква, а она всё рвёт и рвёт с гряд разные овощи. Под мышками у нас не подсолнухи, а целые колёса, а она готова ещё чего-нибудь сунуть в руки. Откуда у ней и у всех них такая доброта?

Что же Варвара Ивановна приносила своим трудом в хозяйство?

Картошкой обычно засыпали весь голбец и яму, выкопанную где-либо под сараем. В те времена не различали у нас картошку по разным сортам: лорх, эпикур и пр. Из года в год садили один сорт – уральская роза. Моркови, репы, свёклы, брюквы хватало и на щи и на «парёнки». «Парёнки» – это деревенские деликатес для ребят. Луку, капусты хватало на зиму. Редька! О ней были составлены стихи в прозе, настоящая ода: «редечка триха, редечка ломтиха, редечка с маслом, редечка с квасом» и т. д. Правда, и обидное о ней было сказано: «ись с людями (sic!), а спать со свиньями». А любили её, ой, любили! Кровь полировала – так определяли её значение. Огурцы солили, ну, а горох, бобы, подсолнухи – это так просто, для баловства. Редиску, помидоры, сельдерей, петрушку не садили – это считалось барской утехой, баловством.

Человек и природа взаимодействуют друг на друга. Это взаимодействие раскрывается в деятельности человека, в разнообразном её проявлении. Бывает так, что это взаимодействие принимает характер постоянных связей, и в этом случае какое-либо явление природы обязательно вызывает образ человека, связанного с ним, и, наоборот, в связи с образом человека обязательно возникают в представлении известные картины природы. Так, говоря о русском лесе, мы вызываем образы художника … Шишкина и писателя Леонова; с другой стороны, говоря о Куинджи, Левитане, Мясоедове, мы будем представлять родные русские пейзажи, в которых вскрыта лирика русской природы. Это явление, как известно, называется в науке ассоциацией. Вот также точно в нашей памяти образ Варвары