Петр Чайковский - Ада Григорьевна Айнбиндер

руки боготворимого существа, в течение более десяти лет хранили такое чувство»[96].

Воспоминания о первой сильной юношеской любви оставались в сердце Петра Ильича всю жизнь. Не случайно в обстановке его последнего жилища – в простенке между окнами кабинет-гостиной – висят две фотографии Киреева-правоведа: на младшем и на старшем курсах.

Выпуск

Петр Ильич Чайковский окончил Императорское Училище правоведения в составе двадцатого выпуска с присвоением чина девятого класса, что по Табели о рангах Российской империи соответствовало званию титулярного советника. Чайковскому был вручен аттестат:

«Императорского

Училища правоведения

СОВЕТ

сим свидетельствует, что воспитанник сего Училища

Петр Чайковский,

окончив курс наук при благонравном поведении, оказал познания в Законе Божием очень хорошие, в Церковном Праве отличные, в Государственном Праве очень хорошие, в Гражданском Праве отличные, в Уголовном Праве отличные, в Гражданском Судопроизводстве отличные, в Уголовном Судопроизводстве отличные, в Межевых Законах и Межевом Судопроизводстве очень хорошие, в Местных Законах отличные, в Римском Праве отличные, в Энциклопедии Законоведения отличные, в Истории Русского Права отличные, в Финансовом Праве отличные, в Судебной Медицине отличные, в Логике очень хорошие, в Психологии очень хорошие, в Словесности Русской отличные, в Латинской очень хорошие, в Немецкой очень хорошие, во Французской отличные, во Всеобщей и Отечественной Истории очень хорошие, во Всеобщей и Отечественной Географии очень хорошие, во Всеобщей и Отечественной Статистике очень хорошие, в Математике хорошие и в Естественной Истории и Физике хорошие.

По сему основанию Высочайше утвержденного Устава сего Училища удостоен чина девятого класса.

В удостоверение чего дан ему сей аттестат за надлежащим подписанием и приложением большой печати Училища. Санкт-Петербург.

Мая 29 дня 1859 года. № 593»[97].

Так пронеслись девять лет учебы, в которые Чайковский учился не только профессии юриста, он учился жить, справляться с превратностями судьбы, переживать горе и трагедии, радоваться жизни, дружить и любить. Все больше и больше места в его душе захватывала музыка. Впереди ждала серьезная взрослая жизнь.

Глава третья

Поворот судьбы

В июне 1859 года, после окончания Училища правоведения, девятнадцатилетний Чайковский поступает на службу в Первое отделение Департамента Министерства юстиции в чине титулярного советника[98]. Через полгода Петра назначили младшим помощником столоначальника, еще через два месяца – старшим. На время отпуска столоначальника Чайковский исполнял его обязанности. Через три года определением Сената «произведен за выслугу лет в коллежские асессоры, со старшинством с 1862 г. Мая 13»[99]. В декабре 1862 года был отмечен наградой в 150 рублей серебром. В аттестате о прохождении службы также отмечено: «В походах, в отставке, в штрафах под судом и следствием не был, и случаям, лишающим его права на получение отличия беспорочной службы, не подвергался»[100].

Министерство юстиции в то время располагалось во дворце Шувалова – на углу Малой Садовой и Итальянской улицы. Работа Чайковского на государственной службе пришлась на судьбоносный для России момент. В 1855 году на престол вступил Александр II – в день коронации был объявлен манифест, в котором, в частности, смягчались наказания многих государственных преступников, в числе которых были и декабристы. Страну ждала эпоха великих реформ. 19 февраля/3 марта 1861 года императорским манифестом было отменено крепостное право, во многом определявшее не только внутреннюю политику России, но и жизнь страны более 350 лет. Это событие всколыхнуло всю страну, все слои общества, и, конечно, Чайковский, двадцатилетний чиновник Министерства юстиции, не смог остаться равнодушным. Его отклик сохранился в письме сестре Александре:

«В воскресенье объявлена свобода. Я нарочно ходил в приходскую церковь, чтобы видеть впечатление, к[ото]рое манифест произведет на мужичков. В этот день в опере оркестр 3 раза играл “Боже царя храни” при громких и восторженных криках всего собрания»[101].

Сам Петр об этом времени вспоминал: «Итак, я покинул Училище правоведения и в течение трех лет служил в должности младшего секретаря Министерства юстиции. Я много выезжал в свет, танцевал, участвовал в любительских спектаклях – короче, совсем не заботился о том, чтобы мои музыкальные занятия выходили за рамки очередного исполнения любимого “Дон Жуана” или разучивания небольшой салонной пьесы»[102].

Действительно, покинув Училище правоведения и начав карьеру чиновника, Чайковский не только не оставил занятий музыкой – она стала его настоящей страстью, которой молодой человек отдавал все больше времени и сил.

Большое путешествие

В 1861 году в жизни самого Чайковского произошло важное и очень яркое событие – первая поездка за рубеж, настоящее большое путешествие. В качестве спутника-переводчика Петр должен был сопровождать инженера-технолога Василия Васильевича Писарева, хорошего знакомого семьи Чайковских. 21-летний Петр прежде никогда не выезжал за пределы России, не погружался в иноязычную среду. Его ожидал огромный мир, о котором он знал лишь из рассказов близких и со страниц книг. Предвкушая новые впечатления, Петр писал сестре Александре:

«Как тебе небезызвестно, я еду за границу; ты можешь себе представить мой восторг, а особенно когда примешь в соображение, что, как оказывается, путешествие мне почти ничего не будет стоить: я буду что-то вроде секретаря, переводчика или драгомана Писарева… Конечно, оно бы лучше и без исполнения этих обязанностей, но что же делать?..»[103]

Члены семьи Чайковских характеризовали Василия Васильевича как «очень приятного и остроумного балагура». Летом 1861 года ему «понадобилось сделать заграничное путешествие для каких-то специальных целей. Беда была в том, что он не знал никаких иностранных языков и нуждался в переводчике. Петр Ильич, плененный добродушием В. В., на сделанное предложение занять это место отвечал восторженным согласием. Илья Петрович, всегда радовавшийся радостям детей своих, не только одобрил этот план, но и из своих небольших средств дал некоторую сумму сыну, чтобы его положение во время путешествия не было слишком зависимо от спутника. Ликованию Петра Ильича не было пределов»[104].

Путешествие началось в начале июля. Писарев вместе со своим спутником Петром Чайковским по Петербурго-Варшавской железной дороге добрались до Динабурга[105], оттуда до прусской границы доехали на дилижансе: «До самого Берлина путь наш мы совершили благополучно, – не особенно весело и не особенно скучно. В Динабурге нас посадили в очень удобный дилижанс, и через сутки уже мы были в Ковно[106]… От Ковно до границы три часа езды. Переезд через границу – минута поэтическая и торжественная, – все перекрестились, и последний русский часовой громко воскликнул нам: “с Богом!”, махнув знаменательно рукой»[107], – сообщал Чайковский отцу.

Маршрут пролегал через следующие города: Берлин, Гамбург, Антверпен, Брюссель, Остенде, Лондон, Париж. Как считал Модест Ильич, его брат «ехал единственно веселиться, и вот – всякий город хорош или нехорош согласно с тем, были ли в нем приятные увеселения или не