Лидия Чуковская - Л. Пантелеев — Л. Чуковская. Переписка (1929–1987)

Относительно несчастных, презираемых Вами «дачников» я уже очень давно и писал, и говорил Вам. Поверьте, что среди дачевладельцев бездельников и жуиров было не меньше, чем среди тех, кто, работая в Питере, снимал у местных финнов верх или низ весьма скромной дачи для семьи. Насколько мне помнится, дачницей были и Вы — в годы раннего Люшиного детства! В Сестрорецке же снимал дачу, если не ошибаюсь, и К. И.

Вы предпочли остаться на своих высокомерных дачевладельческих позициях, — ну, что ж.

Но это частности. В целом же «ме» проглатываются в один присест, что и было сделано мною, несмотря на отсутствие аппетита и на не оставляющее меня нездоровье.

«Последнее» помешало мне написать Вам своевременно.

545. Л. К. Чуковская — А. И. Пантелееву

15 мая 1984.[732]

Дорогой Алексей Иванович.

Очень долго ждали мы, пока Видненский суд окончит составлять свое решение. Люша каждый день звонила в Видный. Наконец — готово. Люша поехала туда, списала решение (обоснованное — против нас, в пользу Литфонда). Привезла в город. Переписала на машинке и — к нашей юристке. Там они вместе часа 4 составляли кассационную жалобу для подачи в Обл. суд. Перечислили все нарушения правил, допущенные Видненским судом 24–25 апреля. Очень много. Язык тарабарский, среди изувеченных падежей мелькают пункты: статья 504–6 и т. д. Затем Люша перепечатала эту жалобу, просидев много часов за машинкой. (В те же дни — у нее аврал в Институте, подготовка к Международному симпозиуму.) Так. Сегодня Люша на работе; завтра снова отправится в Видный (вчера, в воскресенье провела 7 экскурсий в Переделкине!) — подать жалобу, приобщить ее к делу. Затем Видненский Суд будет обязан передать все дело (пуды, мешки) в Суд Областной, в Москве, — а Обл. Суд назначит слушанье в течение десяти дней.

Вот в такой канительной скуке мы живем. И это еще надолго.

_____________________

Насчет моих Куоккальских забав — я вовсе не забыла Ваших суждений, а спросила о них заново потому, что многое переменила. В частности, про дачников именно после Вашей их защиты сделала по-другому, но, видимо, недостаточно для того, чтоб стало ясно, каков был смысл для нас, детей, в этом слове тогда. Дачники были в наших глазах изнеженные барчуки, городские трусы, приезжавшие только на лето, а мы, местные, зимние, заодно с местными финскими ребятишками: босоногие, бегавшие, где хотели, лазившие через заборы, умевшие играть в камешки, в ножички, грести, плавать. А у них — гувернантки, пышные цветники с сияющими шарами, глиняными гномами, у них породистые собаки, носочки, туфельки… Ничего земле-дачевладельческого в нас не было, а в них барское было. Помню: мне лет 6–7, я в одних трусиках плескаюсь в воде возле берега. Строгая седая дама зовет меня к себе. Выхожу. Она с ног до головы закована в «купальный костюм». «Как тебе не стыдно, девочка, — говорит она. — Ты купаешься голая вместе с мальчиками. Неприлично». Все, что мы делали, считалось для дачников — неприличным. К тому же они презирали финнов, а мы любили их (и они — нас); они нас землевладельцами не считали, мы были свои, местные — как Репин, у которого действительно было большое имение… Вот так.

546. А. И. Пантелеев — Л. К. Чуковской

27.V.84.

Дорогая Лидочка!

Отвечаю на Ваше письмо, хотя после того, как я получил его, мы говорили с Вами по телефону. Я Герша Исааковича совсем не знал, видел его раза три, максимум — четыре, но сердечно разделяю Ваше горе и понимаю, что при всей сложности отношений между ними, горем явилось это событие и для Оли, и для Елены Феликсовны. Половина Вашего письма опять заполнена стрелами и молниями в адрес (по адресу!) дачников. Меня удивляют не столько сами эти стрелы и молнии, сколько та серьезность, с какой Вы пишете о своем детском зимогородском отношении к приезжим.

А Вы знаете, что у меня есть рассказ, который как будто написан в ответ на Ваши филиппики в адрес (по адресу!) дачников. Вы читали этот рассказ. Он и называется «Собственная дача». Там фигурируют отрицательный персонаж дачевладелец, супердачевладелец — наследник-цесаревич и — дачники, т. е. я и мои сверстники и родственники. У нас гувернантка (бонна), которая приучает нас ходить босиком, а дачевладелельца — дедушку это шокирует. Все, как видите, наоборот. И ничто не придумано. Однако обо всем говорится с легким налетом юмора. Гнев и презрение вызывает лишь холуй — придворный лакей.

Кстати. В 1914 году мы были с Вами соседями — снимали дачу в Келомяках. Между прочим, никаких гномов в саду у нас не было. А вообще — простите за откровенность — чем эти бедные гномы хуже всяких репинских Шехерезад, Озирисов и Олимпов[733] (за приблизительность тоже простите)?

О даче переделкинской не пишу. Поверьте, что это — рана. Не самая, конечно, большая и глубокая, и все-таки рана.

547. Л. К. Чуковская — А. И. Пантелееву

Переделкино, 8 июня 84 г.

Дорогой Алексей Иванович.

Спасибо за слова участия. Смерть Г. И. (в которую не умею поверить) тяжелый удар. Не знаю, оправлюсь ли. Я дружна с ним 50 лет — с той минуты, как Митя сказал: «Вот, Лидочка, познакомься — это мой лучший друг, Геша Егудин».

Особенно подружились мы за работой (работа — прочный клей). В последние годы мы много работали над воскрешением Матвея Петровича — в науке и в жизни. Работа эта без участия Г. И. вообще была бы невозможна: почти все сверстники М. П. умерли, а те, кто остался (напр., я или брат М. П., Исидор Петрович) ничего не могли бы сделать одни, ибо чужды науке. (В особенности — я!) А сейчас, благодаря консультациям Г. И., вышли уже две большие статьи о М. П. — одна в очень почетном месте: в «Эйнштейновском сборнике»[734]. Кроме того, готовится целая книга об М. П. — она тоже без Г. И. не могла бы быть осуществлена[735]. И, наконец, я сама написала о Мите книгу (плохую), но и плохую могла написать только благодаря Г. И.[736]

Спасти его еще лет на 5 можно было бы, но в других условиях.

В последний свой приезд в Москву приезжал он прощаться. Жил у своей сестры, но был у нас в городе дважды, и на даче полдня — и мы побыли вместе в кабинете К. И. и на костровой площадке.

_____________________

С дачей все неясно, но не безнадежно.

Получили ли Вы книжку стихов М. Петровых? Что о ней думаете?

548. А. И. Пантелеев — Л. К. Чуковской

18.VI.84.

Дорогая Лидочка!

Я ведь не только очень бегло и плохо знал Герша Исааковича, но и встречался с ним всего 3–4 раза. Мне было известно, что он — Ваш давнишний друг, но что эта дружба возникла через Матвея Петровича — этого я не знал. Не знал даже, что они работали в одной области науки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});