Андрей Белый - Воспоминания о Штейнере

В Дорнахе, в условиях вынужденно коммунальной жизни, на тесноте, так сказать, впервые выявилась острота конфликтов и разность пластов, слагавших общество; с осени 1914 года он сглаживал обострения: национальные, классовые, бытовые; вплоть до распутывания жизненных узлов и трагедий; а с лета 15‑го года произошел просто взрыв на почве разъединения несоединимых элементов, едва не разорвав А. О. в его целом; общество стало освобождаться от застоя понятий, привнесенных из внешнего мира и гнилостно разлагавшихся в особых условиях дорнахской жизни.

Доктор, не покладая рук, трудился в Дорнахе над созданием "НОВОГО БЫТА" в обществе; к заботам, связанным с постройкой, присоединился ряд новых забот: о сохранении самого бытия дорнахской группы; социальная тема намечалась издали.

С войны он удвоил количество нам читаемых лекций; читал он каждую неделю: по субботам и воскресеньям; читал во все празничные дни; на Рождество и Пасху количество лекций утраивалось. Но Рождество 14‑го года он читал в разных швейцарских городах[107]; в конце 14‑го же года он прочел нам связную серию лекций о национальных культурах.

Память отказывает мне в перечислении тем лекций; помню, что стиль весны 1915 года (целой серии их) — тревожный, предупреждающий; вскрываются детские болезни развития; показывается, какие опасности грозят обществу, если болезни не будут ликвидированы.

С 1915 года он усиленно работает с эвритмической группой; каждое воскресение — эвритмические номера, а среди недели — репетиции; с лета, помнится, репетиции эвритмических представлений — каждый вечер; доктор на каждой присутствует; репетиции длятся часами.

Независимо от этого, он не ослабляет в себе внимания к деталям строительных работ: обход работающих, указания, разработка мотивов бетона, план дома Гросхайнца, решетки, мотивы лестниц, мотивы отопления; все — дело его рук; после Пасхи 15‑го года он уезжает в Берлин, появляясь в Дорнахе уже в мае.

Отрывочные записи о внешнем КУРРИКУЛЮМ ВИТЭ доктора не исчерпывают того, что было проделано этим человеком; ведь не знаю и 3Л пленума его забот тогдашнего времени; не знаю, что он читал у себя на дому: а он читал — много; раз он явился на лекцию со стопочкой книг и брошюр, вышедших за последнее время; и спрашивал, кто читал ту, или иную книгу; он сетовал, что книг не читают, не пополняя своего общеобразовательного фонда, без которого многое в антропософии — праздная роскошь.

С конца июля 1915 года до середины ноября он боролся, кидаясь с одного фронта борьбы на другой: боролся с внешнею нашей косностью, предпринимая шаги, чтобы швейцарское правительство не выгнало нас из Швейцарии по настоянию энного количества контрразведок; одновременно боролся он с рядом (духовных течений, явной и тайной клеветою, старавшейся ему разбить "ДОРНАХ" (иезуиты, протестанты, разные оккультные общества); он боролся и с обставшим мещанством; и со специфическими болезнями общества; боролся с отсутствием средств и людей, могущих довести до конца работы по постройке; боролся за молодежь со стариками; темперировал и наши "ДЕРЗАНИЯ": в нос "СТАРИКАМ"!

Не останавливаюсь специально на периоде чистки "АВГИЕВЫХ КОНЮШЕНЬ" общества за десять лет; в этой работе ему мужественно помогали: Бауэр[108], М. Я. Штейнер и Штинде[109] (До самой смерти).

С августа до ноября 15‑го года: КАЖДЫЙ ДЕНЬ (и в будни, и в праздники) после работы он кипел на заседаниях; до заседания же он КАЖДЫЙ ДЕНЬ читал лекцию; за три месяца им прочитано не менее 90 лекций[110]; с ноября до Рождества он опять стал читать "НОРМАЛЬНО", т. е. два раза в неделю; на Тождестве новый взрыв лекций и представлений.

С начала 1916 года он надолго уехал в Германию; говорят: исключительно много читал он в Берлине.

Во второй половине июня 16‑го года он появился вновь в Дорнахе; и до самого моего отъезда — в начале августа — он работал в мною описанном темпе: ставил сцены "Фауста", вел эвритмические репетиции, читал много лекций, обходил работы, принимал на дому.

И уже потом я узнал, что с осени 1916 года чуть ли не до Рождества он опять читал в Дорнахе едва ли не ежедневно, давая пространные объяснения после лекций: на политические темы; и на тему: "ТАЙНЫЕ ОБЩЕСТВА"[111]. Он очень предостерегал членов против вступления в них (это уже рассказывал позднее вернувшийся в Россию Трапезников[112]).

Таков. краткий перечень его общественной работы, которой я был личным свидетелем: с июля 1912 года и кончая 1916 годом (время, которое я провел при нем).

Потом я уехал, — и не могу точно отметить (из месяца в месяц), что он делал и где читал. Знаю лишь, деятельность его утроилась.

Знаю, что и до 1912 года он в этом же темпе вел работу в Германии, будучи Генеральным секретарем "Теософического Общества".

Ко времени моего появления в Германии в ноябре 21‑го года деятельность Штейнера необыкновенно разрослась; он оброс рядом забот, которых прежде не было; входил во все детали жизни Вальдорфской школы и педагогов, и учеников, которых всех знал лично; весьма разрослась издательская деятельность (издательство, ряд журналов): наконец, появилось два центра жизни: и Дорнах, и Штутгарт, между которыми носился на автомобиле он; он оброс учреждениями: медико — терапевтический институт, социальная фракция, религиозная, эвритмическая; оброс конгрессами и съездами; начались "ШКОЛЬНЫЕ НЕДЕЛИ", то в одном городе, то в другом: своего рода переносный университет носился из города в город всем штатом лекторов под предводительством Штейнера, откладывая новые студенческие ячейки после каждой лекционной недели.

Я уже не мог так, как прежде, летать за ним; факты его общественной деятельности до меня долетали издали; многих сторон его деятельности я вовсе не знаю; вот обрывки ее с осени 1920 года до июня 1923 (весьма скудные): в сентябре — октябре 1920 года трехнедельные высшие курсы в дорнахском Гетеануме, в которых он кипел (т. е. дебаты, заседания, прения, организационные вопросы, вероятно, его курс лекций, бесконечные приемы и т. д.); в апреле 21 года курсы и семинары в Дорнахе; — и — его курс об антропософии и науке[113]; в июне его курс в 18 лекций для студентов, изучающих теологию (в Дорнахе[114]); в июле — курсы в Дармштатте для студентов технической школы; в августе — курсы по предметам искусства в Дорнахе; и — курс Штейнера (вероятно, "О СУЩЕСТВЕ КРАСОК"[115]); в ноябре — ряд публичных лекций и лекций для членов по Германии (между прочим, — в Берлине); и — далее: антропософский съезд в Христиании; ряд лекций Штейнера на нем; до этого в октябре: съезд в Штутгарте[116]; в декабре — педагогические курсы при Гетеануме; и — курс Штейнера.