Николай Борисов - Русские полководцы XIII-XVI веков

Весной 1256 г. шведские корабли вошли в устье реки Нарвы, отделявшей новгородские земли от датских владений на севере Эстонии. Вторжение шведов было поддержано войском крупнейшего феодала северо-восточной Эстонии Дитриха фон Кивеля. Главной целью похода был захват новгородских земель и постройка крепости в устье реки Нарвы. В случае успеха этого замысла пути русской балтийской торговли оказывались под угрозой.

Новгородское правительство спешно собрало ополчение и направило его к Нарве. Александр с дружиной выступил из Владимира на помощь новгородцам. В Орду он отправил лишь щедрые дары и грамоты с извинениями за свое вынужденное отсутствие.

Новое шведское вторжение закончилось столь же бесславно, как и поход 1240 г. На сей раз дело даже не дошло до битвы. Узнав о приближении новгородского войска и выступлении в поход великого князя Владимирского, шведы вместе с отрядом Дитриха фон Кивеля спешно покинули Русскую землю. Недостроенная крепость на правом, новгородском берегу Нарвы была брошена на произвол судьбы (70, 214).

Весть о бегстве шведов, конечно, обрадовала Александра. Однако он понимал, что должен вернуться во Владимир с каким-то военным успехом. Иначе ему трудно будет оправдать свой отказ от поездки в Орду. К тому же и войско, собранное для войны со шведами, рвалось в бой.

Народы Прибалтики и Северо-Западная Русь в XIII в.

И тогда Александр задумал смелый набег на территорию современной юго-восточной Финляндии, в землю финского племени тавастов (еми). Еще в 1227 г. отец Александра Ярослав утвердил в землях еми русское влияние. Однако в конце 40-х гг. XIII вв. шведы подчинили себе эти края. Тавасты тяготились шведским присутствием и при появлении русских готовы были восстать против них.

Поход в землю еми с военной точки зрения был задуман и осуществлен блестяще. Вновь главным условием успеха Александр поставил внезапность, стремительность и скрытность передвижения. Во главе суздальско-новгородского войска он выступил из Новгорода к погосту Копорье на берегу Финского залива. Казалось, князь готовится нанести ответный удар по датским владениям в северо-восточной Эстонии. Однако из Копорья Александр повернул совсем в другую сторону — на север. По льду Финского залива русские перешли на Карельский перешеек и двинулись по заснеженным лесам — несомненно, на лыжах — в землю еми.

Зимний поход оказался настолько тяжелым, что часть воинов Александра — в первую очередь новгородцы — отказались следовать за ним и из Копорья повернули обратно. Но оставшиеся достигли цели. Шведские гарнизоны в земле еми были застигнуты врасплох и уничтожены. Те, кто ускользнул от русских, были схвачены самим местным населением. Со славой и трофеями Александр возвратился в Новгород. Теперь князь имел средства почтить нового хана и оправдать свое отсутствие на торжествах по случаю его прихода к власти. Оставив в Новгороде своего сына Василия, он вернулся во Владимир, а оттуда в 1257 г. отбыл наконец в Орду.

Зимний поход Александра на емь имел не только военное, но и политическое значение. Он наглядно показал шведским правителям, что русские способны совершать неожиданные, глубокие рейды в центральные районы Финляндии, выходя к Ботническому заливу. Для укрепления шведского владычества в этом крае требовались крупные силы. Завоевание Карелии становилось явно нереальным. Поход научил шведов осторожности: вплоть до начала 90-х гг. XIII в. они не пытались вновь испытывать прочность русских рубежей.

Вся жизнь Невского прошла в постоянном движении. От природы наделенный кипучей энергией, он не знал ни минуты покоя. Едва успевал он управиться с одним делом, как тут же принимался за другое. Судьба словно испытывала Александра, бросая с севера на юг и с запада на восток. После трескучих морозов финских лесов его ожидал палящий зной выгоревших от солнца степей Нижней Волги. Летом 1257 г. Александр вместе с братом Андреем и ростовским князем Борисом Васильковичем отправился на поклон к всесильному Улавчию — приближенному хана Берке (брату Батыя, пришедшему к власти после внезапной смерти Сартака), которому поручено было ведать делами Руси.

Князья вернулись на Русь с тревожной вестью: „поганые“ решили провести перепись всего населения страны, определить точные размеры дани.

Великий хан Менгу (1251–1259) решил пресечь злоупотребления в финансовых делах, а также упорядочить призыв в монгольскую имперскую армию воинов из покоренных народов. С этой целью в 1250-е гг. была проведена перепись населения „улуса Джучи“. Все взрослое мужское население было разделено на десятки, сотни, тысячи и десятки тысяч (тумены), что позволяло в случае необходимости быстро провести полную или частичную мобилизацию.

В южных районах (Северный Кавказ) перепись началась в 1254 г. Однако из-за недостатка опытных в этом деле людей, глухого сопротивления местного населения и смены ханов в Сарае дело затянулось. Лишь в 1259 г. удалось провести перепись на крайнем севере „улуса Джучи“ — в новгородской земле.

Хан Менгу внимательно следил за ходом переписи в русских землях. В 1253 г. он поручил руководство этим делом некоему Бицик-Берке — своему доверенному лицу. Позднее, в 1257 г., хан назначил верховным сборщиком налогов на Руси своего родственника Китата (67, 199).

Имперские чиновники проводили перепись при содействии нового правителя „улуса Джучи“ — хана Берке, а также самих русских князей, и в первую очередь великого князя Владимирского. Вот как рассказывает об этих событиях летописец: „В лето 1257 зимою приехали татарские численники и пересчитали всю землю Суздальскую, и Рязанскую, и Муромскую, и поставили десятников, сотников, тысячников и темников, и поехали в Орду. Не пересчитали только игуменов, и чернецов, и попов, и клирошан тех, кто зрит на святую Богородицу“ (25, 95).

Но если в Северо-Восточной Руси Александру удалось провести перепись без особых осложнений и конфликтов, то совсем иначе сложилась обстановка в новгородской земле. Здесь не испытали татарского погрома, не видели воочию страшной лавины с воем несущейся вперед ордынской конницы. И потому новгородцев куда труднее было заставить принять у себя ханских чиновников-переписчиков.

„В лето 1257 пришла в Новгород весть из Руси злая, что хотят татары тамги и десятины от Новгорода. И волновались люди все лето. А зимой новгородцы убили Михалка-посадника. Если бы кто сделал другому добро, то добро бы и было, а кто копает под другим яму, сам в нее ввалится.

В ту же зиму приехали послы татарские с Александром и начали послы просить десятины и тамги. И не согласились на то новгородцы, но дали дары для царя Батыя и отпустили послов с миром“ (25, 96).