Научная дипломатия. Историческая наука в моей жизни - Александр Оганович Чубарьян

не вышло: у шести из двадцати – по два автора. Наши немецкие коллеги шутили, что общество их не поймет, если выяснится, что они во всем согласны с россиянами.

– А про немецкие деньги большевиков писали? И как поступили с такой болезненной темой, как Вторая мировая война?

– Писали, но специальной главы этой теме не посвятили. На мой взгляд, она того не стоит: даже если деньги и были, а они скорее всего были, их точно нельзя считать финансированием революции. Что касается Второй мировой войны, то мы решили, что в пособии будет глава «Сталинград», а какие-то темы еще слишком близки к нам по времени, чтобы их можно было объективно оценить.

– А сколько, по-вашему, нужно времени? Китайцы говорят – 300 лет…

– Века достаточно. Бывший посол Франции в Москве мне рассказывал, что его стране понадобилось 100 лет, чтобы только поставить историю Робеспьера и казненного короля под одну обложку в учебнике, – так расколола нацию революция. В России все очень похоже. Сегодня, на мой взгляд, трудно оценить события разве что 1990-х – нулевых годов. История – наука, которая должна быть деполитизировна, но, увы, эта цель практически недостижима. Тенденция к политизации истории сегодня особенно сильна в странах Восточной Европы и Балтии. Будучи председателем российско-латвийской и российско-литовской комиссий, я сталкиваюсь с этим постоянно. Через год-другой страны Балтии будут отмечать столетие своей независимости. Я рад, что там позитивно оценивают создание национальных государств, но я, например, не понимаю: почему это должно делаться с антироссийской позиции? Ведь без российской революции, без участия России в Первой мировой войне, без Брестского мира никакой независимости не было бы! А финнам Ленин свободу и вовсе подарил! Не надо благодарности, но хотелось бы объективности.

– Объективность в истории в принципе возможна?

– Один англичанин так ответил на этот вопрос: историй столько, сколько историков. Истории сегодня везет: в отличие от литературы, где наблюдается кризис чтения, историей интересуются все или почти все. Можно сказать, мы переживаем исторический бум: на полках в магазинах и в Интернете – тонны исторической беллетристики. Лично я не вижу в ней ничего дурного, если она не откровенно шовинистическая. Учебников по истории много, а вопросов по их прочтении возникает еще больше.

– Можно использовать беллетристику в процессе преподавания истории в школе? Учителя не должны строго придерживаться учебника?

– Есть культурно-исторический стандарт, который был утвержден Президентом. На его основе были подготовлены шесть новых линеек учебников, три из которых мы приняли. Но учителя имеют право преподавать еще и по старым учебникам, пока они технически не износятся, то есть не истлеет бумага. Сейчас наш институт подготовил концепцию преподавания всеобщей истории в школе с учетом новых достижений науки, последних исследований и т.д. С ней можно ознакомиться на нашем сайте. Но процесс полного перехода на новые учебники завершится только к 2020 году. Одна из целей предстоящего съезда – послушать мнения учителей о новых учебниках, что они считают нужным в них исправить. Для диалога мы пригласили авторские коллективы этих учебников – пусть послушают, полезно. Кроме того, мы приступили к разработке нового учебника по обществознанию. С моей точки зрения, нынешний непонятен и аморфен. Я и сам с трудом понимал, о чем речь, а дети 6–7-х классов должны, видимо, лучше меня разбираться в социологии и абстрактных понятиях.

– Думаете, на съезде удастся разобраться?

– Предыдущие съезды лично на меня произвели хорошее впечатление. Во-первых, кадры очень помолодели, учителя стали более самостоятельными. Все чаще они считают главным в процессе преподавания не учебник, а себя, и то, как они преподносят материал. Во-вторых, изменились и ученики, особенно старшеклассники, им доступно огромное количество альтернативных источников информации, которые для них сегодня иногда значат больше, чем учитель и учебник вместе взятые.

Кабинет истории: взгляд из будущего

04.04.2016, «Российская газета», Елена Новоселова

Учителя истории сегодня обсуждают на съезде новые учебники и ищут ответы на трудные вопросы Госдумы РФ.

5 апреля в Москве начинает работу Третий Всероссийский съезд учителей истории и обществознания. На него приглашены представители всех российских регионов. Зарегистрировались около 600 человек. Педагогам представят стостраничную концепцию преподавания всеобщей истории. И споры, нужно ли российским школьникам рассказывать о том, что кровавая Великая французская революция провозгласила главные ценности современного мира, или о том, что перед войной Советский Союз и Германия поддерживали тесные экономические связи, ожидаются весьма горячими. У учителей сейчас очень непростое время. В чем сложности? Об этом наш разговор с научным руководителем Института всеобщей истории РАН Александром Чубарьяном.

Есть какая-то определяющая причина вашего сбора? Новые учебники? Спад интереса к предмету? Низкий конкурс на исторические факультеты?

Александр Чубарьян: Мы собираемся, чтобы обменяться мнениями о состоянии исторического образования в российской школе. А оно переживает сегодня непростые времена и продолжает подвергаться критике. Есть много трудных и нерешенных вопросов, поэтому выслушать учителей очень полезно.

Более года назад принят новый историко-культурный стандарт. На его основе созданы линейки учебников, три из которых прошли конкурс. Кто-то по ним уже занимается?

А.Ч.: Центрального места в учебном процессе они еще не заняли. В школы поступили только учебники для шестого класса – это начало новой линейной системы. Остальные параллели будут учиться по старым. Но это значит, что историю, к примеру, XX века по новым книгам в школах начнут преподавать только через пять лет, когда до нее доберутся те самые шестиклассники.

Хотелось бы, чтобы переход происходил более активно и в других классах. Неудобно учителю сразу на новый учебник в десятом классе переходить, можно и по старым преподавать, только руководствоваться историко-культурным стандартом и вести уроки с учетом новых методов.

Учителя уже видели новые учебники. Будет ли у них возможность высказать авторам свои замечания?

А.Ч.: Обязательно. На съезд мы приглаcили редакторов и авторов всех трех линеек учебников. Недавно я встречался с директорами-историками некоторых московских школ. У них есть что сказать и о чем спросить.

Впрочем, у всех будет возможность не только покритиковать, но и поучиться. На съезде запланирован мастер-класс педагогов, принимавших участие в написании брошюр по трудным вопросам истории, которые получат все участники форума.

Один из самых острых и политически окрашенных вопросов – как преподавать региональную историю, как правильно здесь расставить акценты. К примеру, исключать ли из учебников такие слова, как «иго» и «колониализм»?

А.Ч.: Действительно, вокруг регионального компонента идут дебаты. Я собираюсь предложить ввести единый образец для региональных учебников. Не в отношении содержания, разумеется. Это должны быть историко-этнические, раскрывающие культурные и национальные особенности региона или республики книги.