Анастас Микоян. От Ильича до Ильича. Четыре эпохи – одна судьба - Стас Намин

А когда Анастасу Ивановичу удавалось выбраться на концерт или в театр, в мастерскую художников или скульпторов, он часто брал мальчика с собой. Несомненно, у Стаса должна была сохраниться какая-то особая душевная связь с дедом.

Анастас Иванович очень следил за занятиями Стаса английским языком. В то время это не было так популярно, как сейчас. Нами нашла учительницу, но надо было очень стараться, чтобы мальчику было интересно, – его трудно было заставить делать то, что ему не нравится. Я это знаю лично, так как я и была той учительницей, которая много лет почти ежедневно проводила с ним занятия английским. Я тогда только окончила институт… Постепенно Нами начала ко мне относиться почти как к члену семьи, и в результате мы подружились. Я, даже когда уже перестала заниматься со Стасом, принимала участие в его жизни, в его учебе в Суворовском училище, в его поступлении в Иняз и переводе в МГУ. Участвовала во всех его увлечениях – от собирания марок и кактусов до рок-музыки. Когда Стас записывал свою первую пластинку на фирме “Мелодия” со своей группой “Цветы”, он держал это в секрете, хотел сделать сюрприз семье. И тем более никому не рассказывал, что фамилия его на пластинке будет другой – Намин, в честь его мамы Нами. Первым делом он привез пластинку на дачу и показал деду. Анастас Иванович спросил: “А почему фамилия другая? Ты что, стесняешься своей фамилии?” На что Стас ответил: “Ну, ты представляешь, если будет группа Анастаса Микояна? Это же почти группировка!” Анастас Иванович весело рассмеялся, послушал две песни и сказал, что получилось красиво и романтично.

Анастас Микоян и Джерри Ли Льюис на встрече в Голливуде

Ко мне Анастас Иванович относился по-дружески, с доверием. Я сопровождала детей на театральные спектакли и цирковые представления, часто оставалась на обед или ужин за большим семейным столом. Узнав, что я дружу с прогрессивной театральной молодежью, Анастас Иванович заинтересовался этим, и мы стали часто вместе ходить на самые шумные премьеры.

Как-то Нами пришла с работы – она тогда работала в редакции журнала “Советская музыка” – и сказала, что ее попросили написать статью о спектакле по пьесе Брехта “Добрый человек из Сезуана”. За ужином, который обычно на даче у Анастаса Ивановича проходил за большим столом независимо от того, были гости или нет, Нами рассказывала об этом новаторском экспериментальном спектакле. “Давайте сходим на этот спектакль все вместе”, – предложил Анастас Иванович.

Анастас Микоян с невесткой Нами и внуками Стасом и Ниной на даче в Усове (Калчуга). 1964 год

Помню, что был понедельник, в Театре Вахтангова был выходной день. Студентам впервые дали возможность сыграть дипломный спектакль на сцене, на которой выступали великие актеры. В зале собралась вся театральная Москва. В партере мы увидели знаменитую Людмилу Целиковскую, которая общалась с гостями и вела себя как хозяйка события – она была женой молодого режиссера – героя вечера. Анастас Иванович заметил с улыбкой: “Только она могла пригласить так много известных людей, чтобы поддержать постановку”.

Принимали спектакль с большим интересом, шумно, с долгими аплодисментами, смотрелся он на одном дыхании, постановка была необычная. Во время антракта к нам подошел Рубен Николаевич Симонов, главный режиссер театра. Он рассказал, что постановщик спектакля – актер и преподаватель курса актерского мастерства Театрального училища им. Щукина при Театре Вахтангова, мало кому известный тогда Юрий Петрович Любимов. Микоян начал говорить с Симоновым о своих впечатлениях, о том, чем, по его мнению, эта пьеса отличается от других произведений Брехта, и очень точно сформулировал суть новаторства постановки. Я слушала, что говорил Анастас Иванович, и поражалась его глубоким знаниям истории театра и точности его суждений. Он говорил о Бертольде Брехте, авторе пьесы, которую он написал в 1941 году в Германии, как будто изучал его творчество всю жизнь, о его идее доброты, которая есть врожденное свойство любого человека.

А. И. Микоян за чтением

Зная Анастаса Ивановича, очень доброго и отзывчивого человека, много лет, мы понимали, что не случайно этот спектакль так впечатлил его. Когда мы прощались, он поблагодарил Симонова и заметил, что обязательно надо поддерживать талантливых молодых людей, в частности Юрия Любимова. Он сказал, что посоветует руководству Министерства культуры СССР обратить на него и этот спектакль серьезное внимание.

Под впечатлением от спектакля на следующий день он разговаривал с Екатериной Алексеевной Фурцевой, бывшей в то время министром культуры СССР, и посоветовал (а может, и попросил) посетить спектакль, а может, подумать о том, чтобы дать молодому режиссеру и его коллективу возможность для развития.

Анастас Микоян и Софи Лорен

Екатерина Алексеевна посмотрела спектакль и одобрила. Анастас Иванович впоследствии поддержал просьбу коллектива Театра Вахтангова о создании самостоятельного театра на основе новой молодой труппы Юрия Любимова.

Очень скоро труппа получила старое здание на улице Земляной Вал и уже 23 апреля 1964 года отмечала день рождения Театра драмы и комедии на Таганке под руководством Ю. П. Любимова.

И вот загадка Великого Разума – как Анастас Иванович Микоян, всю жизнь разбираясь в сложнейших проблемах экономики, промышленности и политики, так глубоко знал и чувствовал искусство и смог углядеть в преподавателе школы-студии Театра им. Вахтангова великого режиссера Юрия Любимова?! Мало того, что он сразу увидел его талант, он тут же решил помочь ему в создании собственного театра, а его ученикам обрести свой Дом. Бывшие студенты вырвались из студенческой аудитории в новый, свой собственный, современный театр, который позже гремел на всю Москву, страну и весь мир.

Анастас Микоян и Арам Хачатурян

Конечно, Юрий Петрович Любимов с большой благодарностью всю жизнь относился к Анастасу Ивановичу, всегда приглашал на премьерные спектакли, куда часто с нами ходил его внук, известный сегодня музыкант и театральный деятель Стас Намин, который уже тогда проявлял серьезный интерес к театру. А после спектаклей мы часто бывали у Юрия Петровича и его супруги Людмилы Васильевны Целиковской в их уютном и гостеприимном доме. Там Анастас Иванович встречался с Евгением Евтушенко, Андреем Вознесенским, произведения которых Любимов ставил на Таганке.

Евгений Евтушенко работал с Юрием Петровичем над своим спектаклем “Под кожей статуи Свободы”. У Жени было много проблем с Министерством культуры – чиновники по-своему читали его произведения, и им многое не нравилось. Евтушенко жаловался Анастасу Ивановичу, а тот всегда вступался за него и говорил нам, улыбаясь: “Помогать надо