Величайший из изменников. Жизнь сэра Роджера Мортимера, первого графа Марча, правителя Англии в 1327-1330 - Ян Мортимер

и настроению мелодии, подхватываемые распределенными по залу маленькими группами барабанов и бубнов, английских волынок, флейт, арф и трехструнных скрипок. Приглашенные притопывали, танцевали и смеялись. Одно блюдо сменяло другое, составляя длинную разнообразную вереницу, созданную, дабы лорды и рыцари выбрали что-то себе по вкусу и продегустировали во время разговоров и выслушиваний собеседника. Затем, довольно поздно, музыка утихла. Последние шепотки бесед уступили место удивленным приглушенным вздохам, когда кто-то из музыкантов появился вновь, внося огромный серебряный поднос, где находились два неподвижных белых лебедя, по всей вероятности, плавающих в золотой сети. Лебедей медленно продемонстрировали собравшимся и поставили перед королем. Люди ждали, пока пожилой монарх, теперь седой до белизны, бородатый и облаченный также в белое, не поднялся на ноги.

Его речь стала гвоздем программы. Эдвард Первый вещал о рыцарских добродетелях, о целях этого института и о собрании воинов, ныне здесь сконцентрировавшихся. Еще он говорил о Шотландии.

Никому в зале не требовалось дважды напоминать о ней. Эдвард Первый в 1291 году объявил себя господином данного края, пытаясь подобным образом примирить и успокоить соперничающие у шотландского трона фракции. В конце концов, в вопросе выбора суверена страны при верховенстве Эдварда предпочтение было отдано Джону Баллиолу, а не его противнику, Роберту Брюсу из Аннандейла. Когда Баллиол отказался действовать в качестве английской марионетки, Брюс и несколько других шотландских лордов успешно добились поддержки Эдварда против него и спровоцировали смещение бывшего властителя. При поднятии проблемы шотландской независимости Уильямом Уоллесом последний подвергся за выступление казни, а внук Брюса, еще один Роберт Брюс, граф Каррик, встретился с противостоящим ему претендентом на трон Джоном Комином в храме Грейфрайерс, что в Дамфри. Предположительно, мужчины обсуждали уважение к собственности друг друга после смерти престарелого короля Англии. Случившееся позднее глубоко поразило весь христианский мир. Перед церковным алтарем Роберт Брюс вынул нож и заколол Джона Комина. Тот упал, пораженный и кричащий от боли, а его дядюшка, Роберт Комин, устремился вперед и атаковал Брюса. Увидев, что его господину угрожает опасность, зять Брюса, Кристофер Сетон, тоже бросился на линию нападения и убил Роберта Комина. Сам Брюс отдал приказ своим оруженосцам навеки утихомирить Джона Комина, что те и сделали. Претендент на шотландский престол был зарезан в храме, в святом убежище, на святой земле. Ничего столь же чудовищного и ненавистного законам рыцарства не происходило со времен убийства архиепископа Томаса Бекета перед алтарем его собственного собора сто тридцать лет тому назад.

Сотворив вышеизложенное, Роберт Брюс нанес оскорбление всему христианскому миру. Оскорбление в адрес короля Эдварда также перешло пределы допустимого. Сразу же после убийства Комина Брюс взял под контроль замок Дамфри и заключил под стражу собравшихся там английских судей. Подобными мерами он завладел королевством Шотландия. 25 марта Роберт Брюс короновал себя в аббатстве Скоун в присутствии епископа Глозго, епископа Сент-Эндрюса, графа Атолла, графа Леннокса и своей возлюбленной, Изабель Файф, графини Башан. Коронация явила просчитанный и тщательно взвешенный вызов английскому монарху, объявляя независимость страны.

Поэтому рыцари с ужасом в мыслях и понимая, что английская армия обязана выступить на север, дабы сразиться с Брюсом, наблюдали, как их старый король совершил шаг вперед. «Именем Господа на Небесах и парящих там лебедей!» — воскликнул Эдвард Первый. «Я отомщу за гибель Джона Комина и отыграюсь на этих вероломных шотландцах!» Обернувшись к сыну и наиболее влиятельным вельможам, продолжавшим стоять у высокого стола, он высказал требование. «Как только я выполню свою задачу и смою оскорбление, нанесенное Брюсом Богу и Церкви, я намереваюсь отправиться в Святую Землю и там завершить мои дни в битвах против неверных. Поклянитесь мне, если я погибну до исполнения обета, возить мои кости вместе с армией и не погребать, пока шотландцы не изопьют чашу мести до дна!»

Зал незамедлительно наполнился криками согласия и ярости, направленной на Брюса и его подручных.

Граф Линкольн, один из старейших и преданнейших рыцарей монарха, тут же опустился на колено и поклялся сражаться бок-о-бок с Эдвардом на протяжении оставшихся ему лет. Обуянный пылом минуты принц поручился перед всеми, что двух ночей не будет спать под одной и той же крышей, пока не достигнет Шотландии, дабы помочь отцу осуществить взятый тем на себя обет. Множество других лордов также шагнули вперед и поклялись последовать примеру Карнарвона. Зал омывался торжественными поручительствами и призывами к погибели Роберта Брюса.

Король, несомненно, испытывал в описываемый период удовлетворение, но поддержка, пусть даже такая восторженная, им и так ожидалась. Главным силам уже предписали шествовать на север. Эмер де Валенс и Генри Перси, каждый ответственный за врученное им войско, стояли на страже границы, и, через несколько дней после Лебединого пира, Эдвард передал де Валенсу общее командование и приказал нападать. Вернувшись в Вестминстер Холл, монарх ввел в действие армию, которую не планировал бросать в бой против Брюса ни в текущем, ни в следующем году, но которой предписывалось окончательно подмять под себя Шотландию, даже если это случится и не при его жизни. Эдвард Первый продумывал то военное вторжение, что начнет осуществляться только после его смерти.

*

Покинув Лондон в начале июня, королевская армия медленно пошла на север. Роджер и остальные, посвященные в Вестминстере в рыцари мужчины, продолжали находиться в Англии, когда услышали новости. Эмер де Валенс встретился 26 июня с Робертом Брюсом в сражении при Метвене и нанес шотландцам тяжелое поражение. 8 июля, когда де Валенс утвердил штаб-квартиру войск в Перте, королевская армия достигла Карлайла. В последовавшие потом дни советники принца, такие как лорд Мортимер из Чирка и граф Херефорд, повели войско на запад Шотландии и переправили их через низменности, чтобы поддержать продвижение де Валенса. Это притянуло лордов в замок Лохмабен, место рождения Роберта Брюса, цель гораздо значительнее для символизма дела, чем боевая сила. К огромному удовольствию принца 11 июля замковый гарнизон сдался без сражения. Королевская армия сдачу крепости приняла и немедленно направилась на север в сторону Перта, подвергая грабежу и поджогам все городки и деревушки на своем пути. К 1 августа солдаты добрались до Фортевиота.

Короля Эдварда с войском не было. К тому времени, как принц выдвинулся из Карлайла, изначально назначенного места сбора, его отец только добрался до Ноттингема. Престарелый монарх страдал от болезни и мог путешествовать исключительно на носилках, однако это не означало, что он не играл в протекающей кампании никакой роли. В Метвене Эмер де Валенс взял в плен аббата Скона, епископов Глазго и Сент-Эндрюса, всех тех, кто ожидал коронации Брюса. Перечисленные пленники, как