Дневник. Том III. 1865–1877 гг. - Александр Васильевич Никитенко

языком. Во-вторых, не воспрещать доступа в университет тем молодым людям, которые кончили успешно общее гимназическое образование с латинским языком, по крайней мере в факультеты медицинский и физико-математический. И вообще у администрации есть и другие средства усилить преподавание греческого и латинского языков, не заставляя насильственно учиться им. Нет сомнения, что мерами не столь крутыми можно было достигнуть того, что лет через пять или шесть классическая система утвердилась бы у нас без натяжек и крайностей, не возбуждая всеобщего ропота и неудовольствия, и принесла бы хорошие плоды при твердой и последовательной поддержке администрации.

6 ноября 1873 года, вторник

Не должно искать милости людей, но надобно избегать их неприязни.

8 ноября 1873 года, четверг

Во Франции установилась диктатура Мак-Магона, который ничем не лучше Базена. Видно, придется истории сказать, что Тьер создал республику своим патриотизмом и погубил ее своею нерешительностью и бездействием. Дело, впрочем, не в Тьере и не в республике, а в том, что несколько интриганов могут располагать судьбою такого народа, как французский.

Как примирить мысль о Провидении с бесчисленным числом зол, удручающих человечество? Надобно отказаться или от веры в благость Провидения, или от сочувствия к страданиям наших братии.

Я жив, я чувствую, и сердце от мученья Взывает ко Творцу и просит облегченья.

Вера — вера, но ведь и любовь к людям что-нибудь значит.

11 ноября 1873 года, воскресенье

Вечер я еще готов провести не дома, но быть на так называемом званом обеде для меня невыносимое бремя, хотя бы этот обед состоял из драгоценнейших яств.

Вечер у Владимирского. Здесь познакомился с известным скульптором, творцом памятника Екатерины — Микешиным. Это человек очень красивой наружности, приятный в манерах, которыми и рисуется под покровом простоты.

21 ноября 1873 года, среда

Читал Майкову статью о его «Двух мирах». Он остался в полном удовольствии. Он привез мне и последнее издание своих стихотворений в 3 томах.

Майков хочет свой перевод с комментариями «Слова о полку Игоря» представить в Академию на Уваровскую премию. Он желает моего совета и содействия. Разумеется, и первый дан ему и второе обещано с полною готовностью.

24 ноября 1873 года, суббота

Войска движутся по всем улицам до здания Аничкова дворца, Публичной библиотеки и театра, гремят пушки: совершается открытие памятника Екатерине II.

26 ноября 1873 года, понедельник

Ходил смотреть памятник. Он прекрасен и без сомнения займет место между лучшими европейскими памятниками.

Очень занят приготовлением отчета II отделения Академии к годичному акту. Это каждый год составляет мою заботу. Трудно повторять одно и то же, но притом так, чтобы оно не казалось повторением.

Никакое настоящее не в праве сказать прошедшему: зачем это было так или это иначе; ни будущему: будь таким и таким.

Ко многому можно быть совершенно индифферентным по пословице: на всякое чиханье не наздравствуешься. Можно говорить: мне все равно, но когда дело идет о науке, искусстве, об общественных нравах, тогда не произносить своего мнения и не подавать голоса было бы преступлением.

29 ноября 1873 года, четверг

Обедал у министра Д. А. Толстого. Он много рассказывал о беспутстве в провинциях, о самарской женской гимназии, где он отрешил нескольких учителей за нигилизм, а земство подало на него жалобу в сенат; об университетской автономии, которую он желает заменить произволом своей власти, и проч. Девизом графа Д.А. могут служить слова: «Все дураки, кроме меня одного». Этот человек, умный и даже добрый в обыкновенном быту, не знает, что значит управлять и направлять, а знает только одно — как он силен при дворе, как бить направо и налево, ломать все, что вздумается, и требовать от всех беспрекословного повиновения, считая русский народ до того привыкшим к этой добродетели, что он находит ее вполне возможною, легкою, единственною, на которой должна быть установлена вся система и жизнь этого народа и его правительства.

1 декабря 1873 года, суббота

Вечером у И. П. Корнилова. Беседа с двумя священниками — Васильевым, бывшим при нашем посольстве в Париже, и Янышевым, ректором духовной академии. Оба образованнейшие люди в нашем белом духовенстве и пользующиеся большим значением.

6 декабря 1873 года, четверг

Может ли безобразное зрелище дел и судеб человеческих вызвать в душе самого кроткого и сговорчивого человека что-нибудь, кроме презрения и недоверия к нравственному порядку вещей, будто бы хранимому и поддерживаемому высшею разумною силою! Что эта сила есть, в этом может сомневаться только идиот или такой мудрец, который, по словам одного умного афинянина, от большой учености сделался дураком. Но эта сила, установив раз законы, по ним и действует неуклонно, и все другое действует так же. Все так есть, как должно быть, иначе быть не может. Всемогущество само себя в своем творчестве определило, чтобы не сказать — связало, законами, и отступить от них значило бы противоречить самому себе.

А мораль всего этого? Та, которую я себе предписал в виде девиза на плохом моем портрете, писанном, по желанию моей матери, когда мне было 16, в Острогожске: «Мудрость есть терпение».

Меня хотят избрать в члены Общества любителей духовного просвещения. Пожалуй. Мне любопытно знать, куда оно идет. И может ли там быть соединен разум со свободою и религией? Членами его многие умные и почетные люди, духовные и светские, а председателем великий князь Константин. Начало моему избранию положили священники Васильев и Янышев вместе с И. П. Корниловым.

13 декабря 1873 года, четверг

В заседании II отделения. Избраны в члены-корреспонденты графы Лев Толстой и Алексей Толстой.

Страшный самарский голод. Администрация не принимала никаких мер к его предупреждению, а только велено настоятельно собирать недоимки. Продавали скот и все прочее у крестьян.

Боязнь погрешить против истины часто бывает причиною излишних колебаний.

Вожусь с отчетом по II отделению. Глаза мешали работать, а времени остается немного.

Катков опять приехал из Москвы, чтобы, как говорят в публике, пеленать графа Толстого перед окончательным рассмотрением проекта о военной повинности в Государственном совете. Только слово пеленать неточно, надобно бы сказать: разверзнуть ему уста или поить млеком своих аргументации, для уверения кого следует, что льготы по военной повинности должны быть сколько возможно шире для греческих гимназий и ограниченнее для университетов.

14 декабря 1873 года, пятница

Самоубийства сделались хроническим злом в нашей Богом хранимой России. Жаль, что у нас не собираются статистические сведения о причинах этого явления, а просто извещается в газетах: отравилась, застрелилась или отравился, застрелился, повесился такая-то или такой-то. Не служат ли отчасти