Иван Тургенев. Жизнь и любовь - Полина Ребенина

– Нет, нет, как можно, – возразил он горячо».

Однако 7 января 1870 года Тургенев написал Н.А. Тучковой-Огаревой: «Я получил телеграмму, вследствие которой должен сейчас уехать в Баден – и не могу дождаться перемены в болезни Герцена». Тургенева опять отозвала Полина Виардо, а ее желание, как известно, было для него высшим законом. Отправляясь в Баден-Баден, Тургенев чувствовал, что друг его безнадежен, но все-таки уехал. Узнав о критическом состояния Герцена, Тургенев написал его дочери 9 января 1870 года: «Я горько сожалел о необходимости, заставившей меня уехать из Парижа до перелома болезни Вашего батюшки…» На следующий день Герцен умер, и Тургенев, сообщая Анненкову о смерти Герцена, признается: «Я не мог удержаться от слез. Какие бы ни были разноречия в наших мнениях, какие бы ни происходили между нами столкновения – все-таки старый товарищ, старый друг исчез».

Но даже на похороны он не приехал, как и предсказала Наталья Тучкова. Другие помогали ухаживать за больным Герценом, а когда он умер, сделали все возможное, чтобы приехать на его похороны, но не «старый друг» Тургенев. Говорили, что это мадам Виардо его настоятельно призывала в Баден-Баден из Парижа от одра умирающего друга Герцена и запрещала вернуться назад.

* * *

В конце 60‐х годов у Тургенева начались проблемы с сердцем. Полонскому, 19 июня 1869 года: «Со мною случилась прескверная штука, которая на несколько времени сильно меня сконфузила. А именно у меня открылась довольно внезапно болезнь сердца – и сколько я могу судить, развивается все больше и больше. Я ездил советоваться со знаменитым врачом Фридрейхом в Гейдельберг и он подтвердил слова здешнего доктора. Мне запрещается всякая усталость, – а потому и охота (можешь вообразить, как это для меня огорчительно)». Даже путешествия не рекомендовались Тургеневу, поэтому летом 1869 года он в Россию не смог приехать. Однако уже осенью Тургенев по поручению Виардо вынужден был ехать в Веймар и Берлин, чтобы подыскать там для семейства временное жилье. Они планировали два месяца, с 1 февраля по 1 апреля 1870 года, провести в Веймаре.

Далеко не все было безоблачно в его отношениях с Полиной Виардо, может, потому и сердце болело и щемило. В конце баденского периода произошло крайне неприятное для Тургенева событие. Мадам Виардо завела нового «близкого друга», которым оказался некий баденский доктор. Мы знаем лишь то, что этот немецкий доктор практически поселился в доме Виардо на правах ее сердечного друга. Но закончилась эта история весьма некрасиво – этот доктор, воспользовавшись своим привилегированным положением в доме Виардо, выкрал все письма Тургенева к певице из ее секретера. Семейство Виардо готовилось покинуть Баден по причине Франко-прусской войны, и в суматохе переезда пропажа писем не была замечена. Не обнаружилась она и позже, очевидно, не очень дорожила ими мадам Виардо. Однако уже после смерти Тургенева этот предприимчивый доктор попытался письма Тургенева опубликовать и заработать на этом капитал. Узнав об этом, мадам Виардо устроила страшный шум, подала в суд, и письма ей удалось вернуть. Однако эта история получила огласку, и разразился очередной скандал вокруг имени певицы. Возвращенные письма Тургенева мадам Виардо подвергла тщательной корректировке, все «неудобные» места были безжалостно вымараны ее рукой, а затем она продала их издателям. Но теперь уже весь выигрыш от публикации оказался в ее собственном кармане.

Летом 1879 года Тургенев опять в Спасском, а там в это время был просто рай земной! Солнечные блики в парке, благоухание покоса, пчелы, земляника. Горлинки курлыкают, шмели гудят. «А кругом двести десятин волнующейся ржи! Приходишь в какое-то неподвижное состояние, торжественное, бесконечное и тупое, в котором соединяется и жизнь, и животность, и Бог». Вот как описывал Тургенев свои деревенские занятия: «Я здесь работаю двояко: по части литературы – переправляю и перепахиваю мою повесть… – и по части финансов – продаю клочки земель и вообще стараюсь извлечь как можно больше “пенензы”». Для широкой жизни в Бадене «пененза», то есть деньги, необходима. Нужны они и для детей Виардо – девушки подрастали, и почему-то именно Тургенев озаботился их приданым и начал заранее собирать для этого деньги. Но нынешнее пребывание в родовом имении ознаменовалось особым событием: Тургенев начал писать одно из самых прекрасный своих произведений – лирическую повесть «Вешние воды».

Как обычно, он переписывался с Полиной Виардо, однако характер его писем опять стал другим. Он подробно описывает внешние события своей жизни, но восторженные описания чувств из писем исчезли. Вероятно, объясняется это присутствием в жизни его любимой женщины немецкого доктора. Теперь положение Тургенева в семье Виардо изменилось: из второго и, как он считал, молодого и любимого мужа он превратился в друга семьи, которого привечали и использовали, но никакой глубокой сердечной привязанности к нему уже не испытывали. Опять хочется вспомнить пророческие слова Потугина из тургеневского «Дыма»: «Человек слаб, женщина сильна, случай всесилен, примириться с бесцветною жизнью трудно, вполне себя позабыть невозможно… А тут красота и участие, тут теплота и свет, – где же противиться? И побежишь, как ребенок к няньке. Ну а потом, конечно, холод, и мрак, и пустота… как следует. И кончится тем, что ото всего отвыкнешь, все перестанешь понимать. Сперва не будешь понимать, как можно любить; а потом не будешь понимать, как жить можно».

Вот это и случилось теперь с бедным Тургеневым – и любовь его стала ни к чему, и в жизни смысл потерялся. Он отступил, его чувства теперь не нужны и даже смешны. Однако принадлежность его семье Виардо не становится от этого меньше. Ведь сил изменить свою жизнь у него уже не осталось, тем более что и здоровье начало пошаливать. С середины баденского периода привязалась к нему тяжелая подагра, приступы которой были необычайно интенсивными и длительными. Тургенев, который давно уже ощущал себя стариком, тут и совсем опустил руки, и стал глухо ощущать приближение смерти.

Об этом писал он приятелю и верному исполнителю поручений Маслову из Спасского в июне 1870 года: «В человеческой жизни Бог волен, – и если бы я внезапно окочурился, – то ты должен знать, что оставленные у тебя на сохранении акции мною куплены для моей милой Клавдии Виардо – и потому должны быть – в случае какой-нибудь катастрофы – доставлены г-же Полине Виардо, в город Баден-Баден». Из всех детей Полины Виардо больше всех любил Тургенев ее вторую дочь Клаудию, или Диди, как звали ее в семье. Удивляет, что не своей родной дочери