Буры против англосаксов. Воспоминания Президента Южно-Африканской Республики - Пауль Крюгер

вершины и овладели вражескими позициями. Кафры было отступили, но увидев, что на вершине находятся лишь 15 буров (мы были в авангарде), стали готовиться к контратаке. Расстояние между нами в тот момент составляло примерно 50 шагов, но вскоре на высоту прибыли остальные наши бойцы. Ружейным огнем мы принялись косить черных, и они в ужасе попытались спастись, прыгая со скал вниз. Склон был густо покрыт колючими деревьями, на которые тела беглецов нанизывались, как на колья. Именно таким образом, отнюдь не в честном бою, погибла большая часть кафров. Деревья были сплошь увешаны скорчившимися телами. Впрочем, самому Мапеле удалось бежать.

Едва я вернулся из не вполне удачного похода против Мапелы, как в декабре 1853 года меня вновь призвали в отряд, снаряженный на этот раз против вождя Монтсиоа, племя которого обитало в Высоком вельде, между Шонспрёйтом и Марико, на реке Хартс. Этот вождь воспользовался весьма суровыми погодными условиями, которые сопровождались обильным снегопадом, дабы украсть у буров внушительное количество скота. Один бур был при этом убит, а кафры Монтсиоа перекочевали в городок Сетлаголи, в Британском Бечуаналенде. Когда отряд буров вышел в окрестности Сетлаголи, нас неожиданно окружила огромная туча саранчи. Кафры, разумеется, тоже заметили этот страшный рой, что оказалось нам лишь на руку: пыль, которая поднималась из-под копыт наших лошадей, враги приняли за саранчу. Это позволило нам некоторое время оставаться незамеченными.

Когда отряд подошел к городку, генерал-командант Преториус направил меня к местному британскому командиру гарнизона — капитану, чтобы объяснить, почему прибыл наш отряд, и чтобы потребовать выдачи Монтсиоа. Капитана, однако, не оказалось на месте, и мне пришлось выдвинуться непосредственно в городок. В этот момент к нам стали быстро приближаться кафры. Моя лошадь безумно устала, и о бегстве не могло идти и речи. При этом я находился на некотором удалении от своих людей.

Как только кафры оказались почти рядом со мной, я заставил свою лошадь из последних сил перейти на галоп. Тогда кафры погнались за мной, что позволило моим четырем спутникам благополучно скрыться. Догнать меня кафрам также не удалось, и все мы возвратились в наш лагерь. Через некоторое время я предложил своим людям атаковать кафров пешим строем. Командант Шутте пытался отговорить меня от этого плана, так как, по его словам, кафры легко могут пленить меня. На это я ответил:

— Большинство кафров также пешие, поэтому поймать нас им будет нелегко.

Когда Шутте понял, что я не поддамся на его уговоры, он приказал своему конюху выделить мне коня. После этого мы ринулись в бой. Кафров насчитывалось около 500 человек, в то время как противостоящих им буров было всего человек 40. Несколько человек остались в лагере охранять фургоны и скот. Нашему небольшому отряду, однако, удалось опрокинуть кафров и обратить их в бегство. Наши потери составили всего лишь несколько раненых.

Кроме того, отряду удалось заполучить крупное стадо скота, которое пасли несколько кафрских мальчиков. Мне вновь было поручено разыскать начальника британского гарнизона и передать ему, что буры пришли только для того, чтобы вернуть украденный у них скот. В конце концов, мы вернулись на наши фермы.

Глава III

На командных должностях

Первая война с племенами басуто. — Крюгер помогает властям Оранжевого Свободного Государства заключить мир в противостоянии с вождем басуто Мошешем. — Действия войск генерала Крюгера против кафрского вождя Газибона.

Вскоре после нашего возвращения из экспедиции против Монтсиоа, Андриес Преториус серьезно заболел. Когда генерал-командант почувствовал приближение смерти, он послал за мной, но я в тот момент убыл на охоту в Рустенбург, а посыльный, к сожалению, не смог догнать меня. Когда же я возвратился, меня застала скорбная весть о том, что великий лидер трекеров скончался. Я так и не узнал, что же он хотел обсудить со мной в последние мгновения своей жизни. Надо сказать, что на обратном пути из своей последней экспедиции Преториус много говорил со мной о вере. Очевидно, он сказал не все…

Спустя несколько дней после смерти Преториуса на его имя было доставлено письмо от британских комиссаров, Оуэна и Хогга[42]. От имени британского правительства эти двое предлагали генерал-команданту возглавить Оранжевое Свободное Государство[43]. Это предложение, разумеется, было уже невозможно реализовать. На последовавших переговорах о признании англичанами независимости Оранжевого Государства буров представляли господа Вентер, Бошофф[44] и некоторые другие лица. Это впоследствии привело к серьезным разногласиям между сыном Преториуса и лидерами Оранжевого Государства, не желавшими видеть в наследнике покойного генерал-команданта своего вождя. В свою очередь, молодой Преториус и его сторонники полагали, что поскольку Оранжевым Государством изначально предлагалось руководить его отцу, то он должен наследовать это право. Ситуация чуть было не привела к гражданской войне между Оранжевым Государством и Южно-Африканской Республикой.

Мартинус Вессель Преториус, старший сын покойного Андриеса Преториуса, был назначен генерал-командантом Южно-Африканской Республики, а спустя несколько лет был избран ее первым президентом[45]. Эта должность в то время была чисто номинальной: фактически Преториусу подчинялись лишь члены правительства[46]. Тем не менее, он стал вновь предъявлять претензии на руководство Оранжевым Государством. В 1857 году он обратился к гражданам Трансвааля с призывом взяться за оружие, поскольку его уязвил отказ лидеров Оранжевого Государства признать его мнимые права.

В тот момент я был в отъезде, но меня попросили срочно присоединиться к отрядам Преториуса. Следует сказать, что я совершенно не одобрял линию его поведения. Лагерь Преториуса я обнаружил на реке Вааль. Встретившись с президентом, я высказал все, что думаю о его авантюре. Тем не менее, когда я узнал, что президент Оранжевого Государства заключил соглашение с генерал-командантом Северного Трансвааля Схуманом, и последний уже готовил свои отряды, я посоветовал как можно скорее атаковать силы противника, которые возглавлял Бошофф. Вскоре мы форсировали реку, чтобы встретить отряды последнего.

Когда появились войска противника, Бошофф прислал своих гонцов с предложением окончить дело миром. Преториус к тому моменту также был склонен пойти на уступки, ибо он видел, что его бойцы настроены вовсе не воинственно: они резвились и играли в чехарду, что привело посыльных Бошоффа в полное изумление:

— Почему они ведут себя, как дети? — воскликнул их офицер.

Преториус приказал мне отправиться в стан противника на переговоры. Я откровенно заявил Бошоффу, что в сложившейся ситуации он виноват настолько же, насколько и наш президент. Бошофф спросил меня:

— Почему вы взяли в руки оружие, вместо того, чтобы на фольксраде[47] отрешить Преториуса от власти? За свои сомнительные делишки он должен быть наказан!

В этот момент некто Коос Вентер, огромный детина, который стоял неподалеку, принялся поливать Преториуса последними словами. Он кричал:

— Если бы только