Тормозной путь - Владимир Волков

– Тётя Шура, поймите, в понедельник дедушка пенсию получит, и я всё вам отдам.

– Ксюша, не морочь мне голову, ищи двадцать шесть рублей. Мне в понедельник утром смену сдавать, а ты принесёшь деньги только после обеда.

Сквозь слёзы девушка стала выбирать, что ей возвратить из покупок. Видя такую ситуацию, Виктор достал сторублёвую купюру и положил на прилавок:

– Компенсируйте. А на остаток добавьте хорошую шоколадку, на всю сумму.

Девушка обернулась к нему с остатками слёз в глазах.

– Спасибо, я в понедельник всё вам отдам, только скажите, как вас найти.

– Не морочьте голову, а то я, глядя на вас, забуду, что мне купить надо. И ещё шоколадку возьмите.

– Спасибо.

Она взяла шоколадку и вышла. Виктор купил бутылку минералки и вышел следом. На выходе девушка опять к нему обратилась:

– Скажите, как вас найти, я в понедельник вам всё отдам.

– Не надо мне ничего отдавать, я сам не знаю, где буду в понедельник. Давайте я вас довезу, куда вам надо.

– Нет, спасибо, мне тут недалеко, я сама дойду.

Она торопливо пошла вдоль дороги, Виктор попил воды, сел в машину и поехал дальше. Обгоняя девушку, он сбавил скорость, чтобы не поднимать много пыли, и, встретившись с ней взглядом, просто ей улыбнулся, после чего поехал дальше. В пределах видимости показался дом Николая Васильевича Сорокина, который предоставил ему приют перед тем, как он окончательно отсюда уехал. Остановившись возле полуразвалившихся ворот, он стал раздумывать, целесообразно ли туда заходить, – может быть, там живут уже другие люди? Глянув в зеркало заднего вида, он обратил внимание, что та самая девушка идёт к этому дому. Когда она подошла, Виктор опустил стекло и заметил:

– У вас создалось впечатление, что я вас преследую? Много лет назад, когда я уехал из этого посёлка, здесь жил Николай Васильевич Сорокин.

– Он и сейчас здесь живёт, это мой дедушка.

– Вот как? Насколько помню, у него было две дочери – Людмила и Арина. Кто же из них есть ваша мама?

– Людмила Николаевна.

– Она замужем?

– Как вам сказать? Живёт гражданским браком.

– Тогда можно нескромный вопрос – кто же ваш отец?

– Я его не знаю, мама сказала, какой-то залётный гастролёр.

– А можно узнать, когда вы родились?

– В январе восемьдесят третьего, сразу после нового года.

Виктор вышел из машины, опёрся на переднее левое крыло и, наверное, слишком пристально на неё посмотрел.

– Вы что, мой отец?

– Не знаю. Глядя на вас, я очень не возражал бы иметь такую дочь. Я уехал отсюда в конце мая восемьдесят второго года, но перед этим здесь жил и работал шесть лет, так что гастролёром вроде бы и не был. Самый точный ответ может дать только ваша мама.

После некоторых раздумий Ксюша с ускорением двинулась к Виктору, сжав его в объятьях.

– Папа, неужели это ты? Я так хотела иметь отца! Меня в школе дразнили, что я из неполноценной семьи. Неужели ты теперь у меня есть?

Он положил руки ей на плечи, почувствовав что-то весьма знакомое, в том числе упругость её грудок, прижимающихся к его рёбрам.

– Где сейчас мама?

– Она на работе, вечером придёт.

– Где она работает?

– В медпункте.

– Медсестрой? Я знаю, она медучилище заканчивала.

– Нет, уборщицей. Только не суди её строго.

– Что такого?

– Она стала злоупотреблять спиртным. Её друг там дворником работает, пьют вместе. Два года назад умерла моя бабушка. Я тоже закончила медучилище, но найти работу здесь невозможно, и мы живём на дедушкину пенсию.

– Не волнуйся, теперь у тебя будет всё по-другому. Пойдём, пообщаемся с дедушкой. Подожди только, я машину закрою.

Он подошёл к машине, поднял стекло, закрыл дверь, нажал на кнопку брелока, в автомобиле щёлкнули дверные замки. Ксюша провела его по двору к огороду, за которым росло несколько плодовых деревьев, среди них можно было заметить сгорбленную фигуру возившегося там старичка, в котором с большим трудом можно было разглядеть прежний образ энергичного Николая Васильевича. Внучка тут же его окликнула:

– Дедушка, иди сюда, смотри, кого я тебе привела!

На голос внучки он немного распрямился и медленной старческой походкой подошёл к краю огорода. Виктор его поприветствовал:

– Здравствуйте, Николай Васильевич, узнаёте меня?

– Голос вроде как знакомый, а вот разглядеть вас не могу – глаза плохо видят.

– Я вам подскажу. Вспомните конец семидесятых – начало восьмидесятых годов теперь уже прошлого века, ремонтно-транспортное предприятие. Вы работали сперва механиком по ремонту, далее заведующим производством, а я был главным инженером, потом несколько лет исполнял обязанности директора.

– Виктор? Постой, вспомню… Виктор Константинович?

– Правильно. Вот спустя годы я снова сюда заехал.

– Подожди, так ты же вроде как при советской власти в Америку улетел.

– Так сейчас прилетел, правда, в отпуск; решил к вам заглянуть, вот с Ксюшей познакомился.

– Да, она у меня одной радостью осталась. Тамара Михайловна пару лет назад из жизни ушла, меня одного оставила. Арина замуж вышла и далеко от нас уехала. Про Людку и говорить не хочу – посмотришь, если захочешь. Ты только извини, нам тебя и угостить нечем, сам видишь, как мы тут живём.

– За это не беспокойтесь. Мы с Ксюшей сейчас в магазин съездим и всё привезём.

Она отнесла в дом свои сверхскромные покупки и вместе с Виктором подошла к его автомобилю. Он открыл правую дверь и помог ей устроиться на сиденье. Видно было, что сидеть в таком автомобиле ей в новинку. Они подъехали к магазину, зашли внутрь и стали выбирать покупки. По мере роста набора продавщица предупредила:

– Уже больше чем на тысячу набрали, денег у вас хватит?

– Не волнуйтесь, хватит. Вы что, против выручки?

– Нет, я беспокоюсь, чтобы товар обратно принимать не пришлось.

– Это не тот случай.

Они набрали продуктов на две объёмные сумки. Получая оплату, продавщица, довольная хорошей выручкой, заметила:

– Ксюш, что это с тобой – то была как мокрый цыплёнок, а сейчас вся светишься?

Виктору пришлось ей ответить:

– Некоторые молодые девушки обладают таким даром очарования, что без труда могут найти нужный источник энергии, чтобы хорошо светиться.

Он не разрешил Ксюше поднимать тяжёлые сумки и сам всё донёс до машины, попросив её только открыть ему дверь. Оставшиеся за прилавком продавщицы сопроводили их уход своими вероятностными комментариями. В машине она робко его спросила:

– Почему ты не сказал дедушке, что ты мой отец?

– Давай дождёмся мамы, там всё выясним.

Николай