Моя история - Джоан Лесли Мэлоун

по номеру — это была жена Джастина де Бланка. Когда мы поговорили, выяснилось, что она не знала, что я раньше работал на Джастина. Она оставила записку, потому что он умер в декабре, в возрасте восьмидесяти пяти лет. «Можно зайти посмотреть магазин?» — спросила она.

«Конечно, когда угодно», — ответил я.

Я понял, что это место было для нее тоже очень памятным.

Через несколько дней мы поделились некоторыми из этих воспоминаний за чашкой кофе, что казалось уместным в преддверии открытия. Джастин был частью моего пути, и, в небольшой степени, через Мишель, через воспоминания, я смог выразить «спасибо», которое не смог сказать ему лично.

Придумать концепцию брассери было легко, а вот дизайн оказался немного сложнее, потому что я искал вдохновение за пределами своей отрасли, и для меня было важно, чтобы все выглядело аутентично, а не вычурно.

По счастливой случайности, когда мы с Гэри посетили благотворительный ужин в Roundhouse, я оказался сидящим рядом с Джереми Кингом, одним из владельцев Corbin and King, партнерства, стоящего за такими ресторанами, как The Wolseley, The Delaunay, Café Colbert и Brasserie Zédel. Зайдите в любое из этих заведений, и вы поймете, почему эти два визионера знают о брассериях все, что только можно знать.

Когда вы сидите рядом с таким человеком, как Джереми, и не имеете ни малейшего представления о том, с чего начать дизайн бара, остается только одно — попросить о помощи. Я никогда не стеснялся просить о помощи, и нет ничего плохого в том, чтобы признаться, что чего-то не умеешь. Люди могут только сказать «нет», а предприниматели не могут позволить себе бояться этого слова из двух букв. В бизнесе есть риски покрупнее, чем попросить кого-то об одолжении.

Когда Джереми услышал мою концепцию, он с радостью согласился помочь. На следующий день он зашел на кофе в «комнату для размышлений», где достал ручку и набросал на листе бумаги эскиз. «Тебе нужно что-то вроде этого, что-то изогнутое и классическое».

Он не упустил ни одной детали, даже нарисовал подножку и крючки для сумок под барной стойкой. Затем он познакомил меня с дизайнером интерьеров Шейном Брэди, который воплотил этот эскиз в реальность, которой сегодня наслаждаются клиенты: бар с цинковой столешницей и изогнутым корпусом из рубинового стекла, который, если смотреть сверху, напоминает букву «J». Это центральный элемент магазина, который по-прежнему соответствует моему эстетическому вкусу: минималистичный, полностью белый декор, который отражает мой собственный дом.

Зайдите, и вы увидите бар с высокими стульями слева, ниши с полками, заполненными продукцией, справа, а прямо впереди, в глубине, за двойными белыми дверями, специально построенную творческую студию. Нам пришлось еще некоторое время терпеть красно-черную упаковку — ребрендинг занял еще полтора года. Но даже те первоначальные цвета выглядели мягче и менее яркими в сочетании с белым фасадом и нашей первой витриной « » — гигантским букетом красных и белых бумажных цветов, вырывающихся из подарочной сумки Jo Loves.

Мы открыли двери 11 октября 2013 года, и я отметила это событие и свою историю с этим адресом, выпустив новый аромат: коллекцию с цветочными нотами под названием «No.42 The Flower Shop», посвященную моим двум работам в шестнадцать лет, которая пробуждает воспоминания о цветочном магазине, наполненном лилиями, сладким горошком и розами, и полу, усыпанном измельченными зелеными стеблями.

Весь день был очень ностальгическим, не только из-за эпохи Джастина де Бланка, но и потому, что Элизабет-стрит снова стала похожа на Уолтон-стрит, в том числе и благодаря тому, как нас приняли местные владельцы магазинов. Мауро, владелец ресторана, прислал пиццу. Пегги Поршен принесла свои кексы. А ребята из винного магазина Jeroboams, « », принесли бутылку шампанского. С такими владельцами магазинов, командой, которая меня окружала, и лояльными клиентами, которых мы привлекали, я снова оказался в окружении замечательной семьи розничных продавцов. Я вернулся туда, где мне и положено быть, с магазином на местной улице, в окружении своих ароматов. Я снова стоял прямо.

Я почти не хотела, чтобы этот первый день заканчивался, и в то же время с нетерпением ждала многих других таких же. Я была так решительно настроена запечатлеть все детали нашего открытия, что купила красную кожаную книгу для посетителей, чтобы каждый покупатель мог оставить свое имя и сообщение. Она до сих пор хранится в магазине. Во второй раз я не хотела ничего упустить, и по мере того, как на страницах книги появлялись имена, я впитывала атмосферу, смех и непрерывную деятельность. Я наблюдала за реакцией людей на бар-брассери и «тапас», мне нравилось, как и мужчины, и женщины вовлекались в этот опыт, уходя не только с кучей продуктов, но и с лучшим пониманием ароматов, их искусства, красоты, алхимии, способности пробуждать творчество.

Вечером, вернувшись домой, я выпила бокал вина с Гэри, подняв тост за наш первый день работы. А потом я сделала то, чего не могла сделать после открытия в 1994 году. Я написала твит. Я достала мобильный телефон, вошла в аккаунт @JoMaloneMBE и набрала короткое сообщение, которое отражало мои чувства: «Однажды продавщица, навсегда продавщица».

Для ребрендинга мы наняли экспертов из Pearlfisher, компании, с которой я работала над High Street Dreams, возглавляемой творческим директором Джонатаном Фордом. Когда мы встретились в местной итальянской траттории, он спросил, какой «образ» я имею в виду. Мой ответ его позабавил. «Я знаю все, что мне не нравится, а что мне нравится, я пойму, когда увижу», — ответила я. «Разрыв между этими двумя понятиями — это то, где я нахожусь сейчас, и мне нужна помощь».

Уверен, за эти годы он получал более подробные брифы, но не так-то просто создать бренд в третий раз ( ), и я хотел сделать все правильно и изучить все варианты текстур, бумаги, цветов и шрифтов. Нам нужно было что-то вроде логотипа Nike или укушенного яблока Apple. «Я хочу смотреть на упаковку и говорить: «Это я. Это мой почерк».

«Нам определенно есть над чем поработать», — сказал Джонатан с ироничной улыбкой.

Когда работа началась всерьез, я получил звонок из Даунинг-стрит с предложением стать одним из творческих послов британской кампании GREAT — международной рекламной кампании, призванной укрепить национальную гордость, вызванную Бриллиантовым юбилеем и Олимпийскими играми 2012 года в Лондоне. Вскоре я оказался на ужине в резиденции премьер-министра Дэвида Кэмерона, сидя рядом с такими людьми, как Дэвид Бейли, Стелла Маккартни, Кэтрин Дженкинс, Келли Хоппен, Барбара Брокколи и Кен Хом — командой послов, отобранных из мира искусства,