На линии огня - Семён Михайлович Борзунов

время просился в бой. Единственное, что его иногда удерживало, — это страсть к рисованию. Как он рисовал! До сих пор простить себе не могу, что не настоял, не отправил его на Большую землю…

Этот разговор запал в душу журналиста, запомнился на годы, не давал покоя. Но надо было еще пройти по полям сражений до дня победы, побывать в Венгрии, Австрии, на Дальнем Востоке, прежде чем удалось попасть в Крым, в Феодосию, побродить по старым партизанским стоянкам в старокрымских лесах. Прошли годы в упорных творческих поисках, во встречах с людьми. Среди них были бывший командир бригады Восточного соединения партизан Крыма Александр Куликовский, бывший командир комсомольско-молодежного отряда Алексей Бахтин, феодосийский подпольщик Николай Богданов. Каждый вспоминал какую-нибудь черточку, дополняющую облик мальчика-художника.

В 1958 году в Крымиздате вышла повесть Якова Ершова «Витя Коробков — пионер, партизан». Военный журналист нашел свою тему. С тех пор он пишет только о детях, только для детей. И в этой теме его привлекают прежде всего истоки мужества, военно-патриотического воспитания юношества, любви к Родине, к ее героям.

Книга написана, казалось бы, без особых претензий. Незамысловат и ее сюжет. О жизни мальчика рассказывается несколько даже буднично. Учеба, рыбалка, поездка в Артек, увлечение рисованием… Мне хочется привести лишь два свидетельства того, как постепенно формируется характер мальчика, развивается его любовь к родной природе, его готовность к подвигу.

Первый случай произошел на рыбалке.

«— Славка, смотри: всходит солнце! Смотри, смотри: встает прямо из воды.

— У тебя клюет, — перебивает Славка.

Но Витя не смотрит на удочки. Нельзя из-за какого-то бычка пропустить восход солнца!

Витя любит эти тихие утренние часы на море. Впрочем, он мог бы просидеть на берегу весь день и не заскучать, как Славка. И часто он удивлялся: неужели Славка не понимает красоты моря, не чувствует прелести ярких, то и дело меняющихся красок?

Первый золотистый луч солнца сверкнул из-за облака и, прорезав воду, затерялся в ее глубинах. Непременное желание запечатлеть только что виденное охватило Витю. Он торопливо воткнул удилище в песок, достал альбом и коробку цветных карандашей.

Славка скосил глаза на Витю и недовольно поморщился:

— Ну, теперь прощай рыбалка, — проворчал он».

А вот разговор с отцом, уже во время войны, в оккупированной гитлеровцами Феодосии. Отец работал тогда в открытой оккупационными властями типографии.

«— Папа, — спросил Витя, глядя отцу в глаза. — Зачем ты служишь немцам?

Вопрос был настолько неожиданным, что отец вздрогнул.

— Оставь, сынок! — сказал он, отводя в сторону усталые глаза и слегка отталкивая сына. — Оставь.

— Почему оставь? — запротестовал Витя. — Я знаю — это предательство — служить оккупантам. Вон они какие… звери… Наши бьются, гибнут за нашу землю, за нас… — губы у него задрожали, — а ты… — Витя отвернулся, щеки его залил яркий румянец, — лучше бы шел к партизанам, — чуть слышно прошептал он.

Отец смотрел на него с невольным удивлением. Он не ожидал таких слов от сына, мальчишки, не был готов к этому разговору и не знал, что отвечать. Он встал, прошелся бесцельно по комнате, снова сел и положил сыну на колено твердую, с въевшейся типографской краской руку.

— Слушай, сынок, — мягко сказал он. — Давай оставим это. Что ты заладил: партизаны да партизаны. За такие разговоры, дойди они до них, — он кивнул головой за окно, — знаешь, что будет?

— Знаю, — резко ответил Витя, глядя на отца в упор темными горящими глазами. — А помнишь, ты мне рассказывал, как боролись коммунисты против буржуев и против царя? Они себя не жалели и не боялись. Надо бороться и тогда победишь! Как Чапаев, Щорс, Дзержинский… Да мало ли… У нас, в Феодосии, матрос Назукин. Ты сам рассказывал…

Что мог ответить отец? Да, он учил сына быть прямым и честным, смелым и отважным. Мальчик возмужал за эти трудные месяцы, он все понимает. Но он не знает, как сложна жизнь…

— Папа, а у меня листовка есть, — неожиданно сказал Витя.

Отец рывком поднял голову:

— Какая еще листовка?

— А вот она! — Витя вынул из кармана листовку и развернул ее. — Смотри, что тут напечатано: «Смерть немецким оккупантам!»

— Ну, это уже слишком, — потянулся к нему отец. — Носишь в карманах! Дай-ка сюда!

Витя отпрянул. Отдать листовку! А что сделает с ней отец! Порвет? Выбросит?

— Нет! — вскочив, крикнул он. — Она моя! Я ее нашел.

— Виктор! — сдерживая себя, говорил отец. — Ты отдаешь себе отчет?.. Да если ее найдут в нашем доме!..

— Пусть, пусть! Пусть находят, я не боюсь. Это ты боишься. — Витя осекся: как он разговаривает с отцом! Но и отец никогда не был так резок с ним.

Михаил Иванович отошел к окну, нервно забарабанил пальцами по стеклу.

— Ты умеешь хоть обращаться с такими вещами? — спросил он. — Говорю: дай сюда!

— Не дам, ни за что! — Витя перебежал на другую сторону стола, поближе к двери. — Тут сказано: передай товарищу. Я передам, найду кому передать.

Мать Вити Виктория Карповна давно прислушивалась из другой комнаты к бурному разговору. Она тихонько подошла сзади и хотела взять листовку из рук сына.

— Не тронь! — крикнул Витя. — Это мое!

— Сынок, отец дело говорит, — сдержанно сказала мать.

Витя отскочил к двери.

— Не отдам, — твердо сказал он. — Это наша советская листовка. Она от Красной Армии. А если вы меня с ней домой не пускаете, то ладно: уйду, уйду!

И он опрометью выбежал из дома».

Простота изложения, убедительность жизненных состраданий заставляет верить в правдивость всего сказанного, в достоверную точность нарисованного писателем образа. Уже приведенные строки подготовляют нас к сцене в тюрьме, к сцене допроса Вити, когда он проявляет невиданную стойкость, ведет себя действительно геройски.

Юный читатель особенно не любит фальши. Он обнаруживает ее с первого же неосторожного и не к месту вставленного слова. И тогда уже никакими силами не заставить его продолжать чтение и тем более полюбить книгу. Мне приходилось наблюдать в библиотеках, как ребята после прочтения возвращали книгу о Вите Коробкове. Они охотно рассказывали о ней и неизменно просили: «Дайте что-нибудь такое же. Про героев». Однажды мне пришлось присутствовать на вечере в школе, где ребята исполняли любимые песни Вити Коробкова. Откуда же они о них узнали? Оказывается, из книги Якова Ершова. Я читал повесть и как-то не обратил внимания на то, какие песни любил пионер Витя Коробков. А дети отыскали