Всеволод Большое Гнездо - Алексей Юрьевич Карпов

том, кто была мать Александра Невского и других сыновей Ярослава — Ростислава Мстиславна или новая, третья жена Ярослава Всеволодовича. Увы, дать ответ на этот вопрос мы пока не в состоянии.

Княжение Юрия Всеволодовича в Городце продлилось недолго. Владыка Симон покинул Владимир вместе с князем и последовал за ним в Городец. Это вынудило Константина Всеволодовича искать примирения с братом. Летом 1217 года князья целовали крест на том, что Юрий получает от брата Суздаль, а после его смерти наследует и владимирский стол. За сыновьями же Константина закреплялись города, на которые великий князь уже не мог претендовать: старший, Василько, был посажен отцом в Ростове, а второй, Всеволод, — в Ярославле; ещё один их брат, Владимир, позднее получил Углич. Это означало окончательное дробление Владимиро-Суздальского княжества на уделы. То, чего страшился князь Всеволод Юрьевич при жизни, свершилось после его смерти. И это, пожалуй, тоже можно назвать одним из итогов его правления. Впрочем, верховную власть великого князя Владимирского — сначала Константина, а затем Юрия — другие князья пока что признавали.

Константин Всеволодович умер 2 февраля 1218 года во Владимире и был похоронен в Успенском соборе — рядом с отцом. С этого времени начинается второе владимирское княжение Юрия Всеволодовича. Он оставался великим князем до своей трагической гибели в несчастной для русских битве на реке Сити с полчищами татар 7 марта 1238 года. Ещё раньше, 7 февраля, при взятии стольного Владимира погибли его сыновья Всеволод, Мстислав и Владимир, а также владимирские княгини — жена Юрия Агафья с дочерью Феодорой, его невестки и «внучата»...

Судьбы остальных сыновей Всеволода Большое Гнездо сложились по-разному. Ярослав избежал ужасов Батыева погрома Руси. Он не оказал помощи брату и не участвовал в битве на Сити, хотя Юрий и ждал его. Где пребывал князь в то время, в точности неизвестно — скорее всего, в Новгороде, где княжил его сын Александр, хотя Новгородская летопись, рассказывая о событиях 1237/38 года, не упоминает его имя. Заняв после смерти брата великокняжеский стол, Ярослав раздал княжения своим оставшимся в живых братьям: Святослав получил Суздаль, а Иван — Стародуб; сын Ярослава Александр сохранил за собой Новгород, а за племянниками Константиновичами (включая сыновей погибших от рук татар Василька и Всеволода Константиновичей) остались принадлежавшие им уделы — Ростов, Ярославль, Углич и Белоозеро. Первым среди русских князей в 1243 году Ярослав Всеволодович отправился на поклон к Батыю, и тот признал его «старейшинство» над прочими русскими князьями. Кажется, князь и женился «в Татарах» — третьим или четвёртым браком. Одного из своих сыновей, Константина, он отправил «к Кановичам» — в Монголию. Два года спустя туда же вынужден был отправиться и он сам — в числе правителей покорённых монголами стран, посланных Батыем для участия в курултае, выбиравшем нового хана. В ставке Туракины-хатун, матери великого хана Гуюка, Ярослав и был отравлен «зелием» — как считали, оклеветанный перед «царём». Он умер близ Каракорума 30 сентября 1246 года.

Четвёртый сын Всеволода Святослав вошёл в историю прежде всего как строитель великолепного белокаменного Георгиевского собора в Юрьеве-Польском — городе, который он получил от брата Юрия ещё в 1213 году. Этот собор, возведённый в самый канун нашествия, в 1230—1234 годах, по праву признаётся одним из шедевров древнерусского зодчества. «Благоверный князь Святослав Всеволодич свершил церковь в Юрьеве святого великомученика Георгия и украсил её паче иных церквей, ибо снаружи, вокруг всей церкви, по камени резаны святые чудно вельми...» — не скрывает своего восхищения московский летописец. А тверской добавляет к этому: «...а сам бе мастер» — и это заставляет историков искусства видеть в князе Святославе «выдающегося художника своего времени»"1.

Святослав принимал участие и в битве на Липице, и в походах на волжских болгар и мордву, и в походе на немецкую крепость Венден в Прибалтике, а затем и в несчастной битве на Сити, но смерти избежал. Вместе с братьями Ярославом и Иваном он тоже ездил в 1245 году к Батыю, но, в отличие от Ярослава, они с Иваном вернулись оттуда на следующий год благополучно. После того как весной 1247 года тело Ярослава Всеволодовича привезли из Монголии на Русь и похоронили во владимирском Успенском соборе, Святослав занял великокняжеский стол. Однако его княжение во Владимире продолжалось недолго, и вскоре он был изгнан кем-то из своих племянников: по одной версии, московским князем Михаилом Ярославичем (год спустя погибшим в битве с литовцами на реке Протве), по другой — энергичным и решительным Андреем Ярославичем. Осенью 1250 года Святослав с сыном Дмитрием во второй раз отправился в Орду — очевидно, жалуясь на племянников, — однако добиться желаемого ему не удалось. Князь умер 3 февраля 1253 года в Юрьеве.

Меньше всего мы знаем о младшем сыне Всеволода Иване Стародубском (Иване Кротком, как назвал его один из древнерусских книжников112). Известие о его возвращении «ис Татар во свою отчину» под 1246 годом — последнее в летописи. Более князь в письменных источниках не упоминается. То ли он умер вскоре после возвращения, то ли мирно княжил в своём Стародубе, не претендуя на большее и не привлекая к себе внимание летописцев.

* * *

Князь Юрий Всеволодович не случайно молился у гробницы отца после поражения на Липице. Почитание усопших государей — одна из особенностей древнерусской религиозности. Увы, разорение Владимира и сожжение Успенского собора не позволили хоть как-то проявиться этой традиции. Если где и теплилась память о великом князе, то только во Владимире, в Успенском соборе.

Так продолжалось до середины XVI столетия. Именно тогда внимание к памяти владимирских князей, своих «сродников», проявил царь Иван Васильевич Грозный. Указ царя (сохранившийся в «выписи» XVII века) требовал от владимирских клириков совершать по ним панихиды и заупокойные службы. Были установлены и дни памяти владимирских князей. Днём памяти князя Всеволода Юрьевича стал день его именин, 26 октября, празднование великомученику Димитрию Солунскому.

В указе царя Всеволод Юрьевич был выделен особо. Указ предписывал совершать «панихиды большие с ужином» лишь по двум из похороненных во владимирском соборе князьям — Всеволоду и его сыну Ярославу, то есть прямым предкам царя113. И только «по великом князе Димитрее Всеволоде Юрьевиче на его память» предписывались не одна, а две большие панихиды в год: «в первые на преставление его — апреля в 15 день, а в другие на память его — октября в 26 день». Участвовать же в них надлежало архимандриту (владимирского Рождественского монастыря), а также протопопу (настоятелю Успенского собора), «и протодьякону,