Алексей Суворин - Дневник А.С. Суворина

Нет, умные люди все ушли из «Нового Времени» в «Русь», в «Нов. Врем.» остались только дураки!

8 июня.

Очень интересная речь Андреевского в процессе Андреева, Пистолькорс и любовницы их обоих, а потом жены Андреева, Сары Левиной. Характерна сцена между ею и мужем, когда она, проспав с ним ночь и потребовав от него «ласк», сказала:

— «А знаешь, я выхожу замуж за Пистолькорса».

Ранее этого сцена между Андреевым и его дочерью от Сары, которой дочь открылась отцу о намерениях матери выйти замуж за Пистолькорса.

Сара — замечательно бездушная, распутная и наглая. Для сцены хороший сюжет.

9 июня.

У И. Л. Горемыкина… Он, председ. гос. совета, Ермолов, подававший свой избирательный закон, и Булыгин были приглашены в совещание. Прошло, как хотел Столыпин. Царь только не согласился созвать Думу 1 октября, а написал 1 ноября.

Горемыкин: «Распустить Думу, но без нового закона, о котором должно быть упомянуто, что он будет издан, и тогда Дума будет созвана. Созыв на осень 1908 г. Составить законы должен гос. сов., т.-е. те члены, которые захотят ответить на это предложение, другие могут не участвовать, и пригласить предводителей дворянства, или земцев, кого хочет государь. Он не сам отвечает. Если Дума соберется плохая, он имеет право сказать, что не он составил закон, а вот те и те люди, самодержавие (брошюра Д. Хомякова, ее дал Горемыкину царь) — не деспотизм, оно должно поступать по законам, в данном случае поручить оставить законы иному собранию — Собору. У нас все этого боятся».

С ним согласились Коковцов и Шванебах. — «Безработные. Их невыносимое положение. Кадеты правые и октябристы левые. Все дело в том, чтобы у Думы была власть, чтобы Дума не была только законодательным учреждением, а именно властью. В этом все дело. — Через год будет кадетское министерство, К этому все идет. — Печать. — Крайние партии. Анархия будет продолжаться».

«Теперешнее положение — затяжной шанкр»…

— «Вы со мной не видались, и от меня ничего не слышали!» — «Крыжановский готов все исполнить». — «Кто составлял закон?» —«Бесстыжев, — так называют составителей»… — «Кавказ тоже хотели лишить представительства. Но Воронцов упросил. Все случай и случайность. — Свалить всю ответственность на государя, тогда как этого не следовало делать. Распустить Думу — это не coup d'etat. Но составить новый избирательный закон без совета лиц и учреждений — это coup d’etat».

A. C. Ермолов занес книгу «L'Industrie dans la Russie Méridionale, sa situation, son avenir. Rapport présenré à M.-Ministre de l’Industrie er de travail de Belgique, par Marcel Lauwick, avocat de la C'our d’Appel Bruxelles, 1907».

Ермолов говорил, что участвовал в этой книге.

10 июня.

Наши левые газеты верят, что деньги для восстания на юге Франции получались из-за границы. А когда мы говорили, что деньги для русской революции получались из-за границы, над этим смеялись. Хвалы Клемансо за умелое усмирение мятежа при незначительности жертв. Французы трусливее русских, и им есть, что беречь.

…От нашего брата отдает улыбкой деревенской проститутки, давно больной сифилисом.

Дубровин в «Русском Знам.» цитирует Евангелие о свободе по кн. Гильтебрандта «Справочный и объяснит. словарь к Нов. Завету. 1884–5 СПБ.» и наврал, цитируя «Послание к галатам» апостола Павла, 1, 4–5, вместо 2, 4, — и другое вранье.

12 июня.

Был сегодня Киреев.

Статья Новиковой о книге одного англичанина, который говорил, что положение России на Д. Востоке превосходное. Кирееву кажется это вздором. Англичанин, действительно, говорил о таких вещах, каких на самом деле не существует в активе.

Дубровин пишет царю частные письма, преподавая ему советы, напр., удалить бар. Фредерикса, министра двора, и Мосолова. Это говорил Киреев.

Он так рассказывал случай с вел. князем Александром Михаиловичем. Он написал статью о флоте. Царь прочел ее и похвалил и разрешил напечатать ее на правах рукописи и разослать по флоту. Он это сделал. Царь ему спустя некоторое время.

— «Я тебя должен наказать».

— «За что?»

— «За нарушение дисциплины. Ты напечатал статью и разослал ее, не испросив позволения у Алексея. Это важный проступок. Я отнимаю у тебя команду судном, и ты на год должен уехать в Крым и жить там».

Так и было.

Была Милютина. В прошлом году она выпросила на воспитание какой-то девицы 150 р., нынче тоже просит столько-же. Я обещал. Девица назначается в сельские учительницы. Муж ее, как она уверяет, играл: он ужасно занимается союзом октябристов. Она, конечно, тоже. Если-бы она поступила в труппу, то играла бы grandee dames. Впечатление не симпатичное. Из благотворительных попрошаек.

— «Моего мужа постоянно смешивают с Милюковым» — сказала она.

—«Что же делать, если их фамилии похожи. Меня это злит. Между ними ничего общего, надеюсь. Милюков — нечто даже у врагов своих, а Милютин — ничто даже у друзей своих. Какой-то линючий петух с линючим голосом, но самомнения пропасть».

А. А. Столыпина я назвал медведем. По ее мнению, он недеятелен, но «какое дарование!».

Меньшиков говорил, что мне надо бы писать роман. Чехов мне то же советовал. Я много думал о романе. Но я не могу написать. «В конце века любовь» мне стоил большого труда. Когда этот роман появился на немецком языке в переводе Шабельской, в «Kleiner Journal» и потом отдельно, один швейцарский критик нашел, что последние главы напоминают Достоевского, и вообще, немецкая критика его похвалила, но у нас, кроме полуснисходительного отзыва в «Сев. Вестнике», я ничего не читал. У публики он имел успех, выдержал 6 изданий. Чехов его похвалил и Репин очень похвалил в письме ко мне. Я все собирался послать его Л. Н. Толстому, но так и не осмелился. Ну, а писать теперь роман, — откуда взять то напряжение, не говорю о таланте, которое необходимо? И если бы писать, то я стал бы писать политический роман. Но у меня мало наблюдений среди молодого поколения, а старики мне совсем не нравятся.

— «Какой Буренин мягкий и приятный человек. Я с удовольствием говорил с ним», — сказал мне Киреев.

Я ему рассказал, какой он действительно добрый человек. Злой в критике, но необыкновенно добрый и деликатный человек в жизни. Я много раз это испытал.

Кажется, я не уеду. Не с кем и некуда. Главное, не с кем, и все мне кажется, что этого и не надо. Не все ли равно, где кончить жизнь.

13 июня.

С 10 до 1 ч. веч. сидел Евгений Николаевич Шелькинг, интересный человек, если все то, что он говорит, правда. О Франции и т. д., о шлемах, которые были заказаны французской фирме, благодаря покровительству императрицы Марии Феодоровны. Русский инженер, его любовница получили по 350 тысяч франков.