Вольная русская литература - Юрий Владимирович Мальцев

коммунистические мифы, и в их среде, в свою очередь, бытуют мифы противоположного свойства, рисующие СССР как варварскую, жуткую страну, столь же мало соответствующую реальности, как и мифы коммунистические), а основывается на инстинктивном страхе и на желании защитить свои эгоистические интересы. Антикоммунисты не более рассудительные и более честные обосновывают свой антикоммунизм критикой репрессивного и антидемократического характера советского режима, критикой нетерпимости марксистов и критикой тоталитарного характера марксистской доктрины, критикой одностороннего и примитивного взгляда марксистов на природу человека и человеческого общества. Но и они часто помимо своей воли и бессознательно верят в основные коммунистические мифы. Мифы эти таковы:

Отсталость России, феодальной и малоразвитой страны, и грандиозные успехи советской экономики.

Тезис таков: конечно, жизнь советского человека гораздо беднее и труднее, чем жизнь большинства людей на Западе. Нет в Советском Союзе ни такого обилия товаров и услуг, как на Западе, ни такого комфорта, ни таких возможностей для отдыха и развлечений, но нужно помнить, что советская власть начала с нуля, что она отсталую, малоразвитую, феодальную страну превратила во вторую индустриальную державу мира. Ценой тяжкого труда и лишений, ценой огромных жертв, с затратой невероятных усилий коммунистам удалось провести ускоренную индустриализацию России. Бедность советского человека есть, таким образом, плата за прогресс, и за тот гигантский скачок вперед, который сделала страна, но бедность эта гораздо меньше той бедности, которая была до революции. Поэтому советской власти русский народ обязан быстрым прогрессом своей страны и повышением, пусть и не очень быстрым, но значительным, своего жизненного уровня.

Тезис этот можно встретить во всех без исключения книгах о Советском Союзе, даже в тех, которые беспощадно критикуют советский режим как режим авторитарный и деспотический. Тезис этот в лучшем случае подтверждается двумя-тремя цифрами, взятыми из арсенала советской пропаганды, но некогда не сопровождается подробным анализом положения до революции и после, ибо тезис этот кажется настолько известной и очевидной аксиомой, что не требует никаких доказательств. Замечательным примером может служить высказывание Бьяджи: «Сталин имел также и свои заслуги. Он дал русским “обломовым” трактора и парабеллум, он научил их читать, он создал большую индустрию и преобразовал сельское хозяйство, он сделал СССР второй супердержавой»[274]. Почти как в одах одному древнекитайскому императору, о котором говорится, что он научил своих подданных есть и пить. Сталин дал нам трактора. А ведь не нужно искать никаких труднодоступных справочников, достаточно открыть переведенного на все языки Ленина[275], которого, кстати, уж никак нельзя заподозрить в пристрастном очернительстве советских достижений, чтобы узнать, что в дореволюционной России «применение машин охватывало все отрасли земледельческого производства и все операции по производству отдельных продуктов», что в 1895 году в Бердянске был самый крупный в Европе завод по производству жаток и т. д.

А в 1964 году на закрытой (для «избранных») конференции по вопросам экономики в Новосибирске участникам ее сообщили секретную (для служебного пользования) статистику: сельскохозяйственные работы в СССР механизированы лишь на 7 %. До революции Россия производила хлеба больше, чем США, Канада и Аргентина вместе взятые, и была одним из крупнейших экспортеров зерна и масла. Сегодня СССР ежегодно вынужден закупать миллионы тонн зерна в США и Канаде, масло во Франции, мясо в Аргентине.

Тот, кто, не доверяя мифам, решит исследовать реальное положение в экономике дореволюционной России и Советского Союза, легко удивит, что, во-первых, Россия перед революцией не была ни феодальной, ни малоразвитой страной. Она не была феодальной страной потому, что крепостное право было отменено за 56 лет до революции, и перед революцией 89 % всех возделываемых земель и 94 % всего скота находились во владении крестьян, а не помещиков. Данные эти подтверждаются и трудами советских авторов, опубликованных в 20-х годах (например, А. Н. Челинцевым), тогда режим еще надеялся добиться быстрых успехов в экономике и не нуждался в фальсификации данных, относящихся к экономике царской России.

Не была Россия и малоразвитой страной. По общему объему промышленной продукции она занимала пятое место в мире. Царская Россия перед революцией была на 4-м месте в мире по производству стали, на 4-м месте по производству промышленного оборудования и станков, на 6-м месте по производству электрической аппаратуры, на 2-м месте в мире по добыче нефти. Авиационная промышленность царской России была лучшей в мире и не уступала авиапромышленности Соединенных Штатов. В 90-х годах прошлого века в России в год прокладывалось в среднем 2500 километров железных дорог. Тот тип развития, который был характерен для России в начале века, перед революцией, был типом развития, свойственным индустриальным странам, а не малоразвитым.

Но важен даже не столько тот уровень экономического развития, которого достигла Россия перед революцией, сколько темп роста. Последние 23 года перед революцией производство царской России увеличивалось в год в среднем на 17 %, такого темпа роста в течение такого долгого периода не знала ни одна страна мира. Не отрицали этого и советские историки в первые послереволюционные годы, так например, данные о стремительном экономическом росте предреволюционной России, о русском экономическом буме можно найти у марксиста Покровского («Марксизм и особенности индустриального развития России». Ленинград, 1925). В 1913 году Е. Thery, директор L’economiste europeen, после продолжительной поездки по России и тщательных исследований пришел к выводу: «Если всё будет идти так же, как до сих пор, то к середине нашего века Россия будет доминировать над всей Европой как с политической, так с экономической и финансовой точки зрения»[276].

Коммунистическая диктатура значительно затормозила развитие России. После установления в стране коммунистического режима, западный путь развития с частной инициативой, свободным предпринимательством и свободной рыночной экономикой был заменен путем коммунистическим: общеобязательным, то есть принудительным, трудом, бюрократическим планированием, централизированным руководством, отсутствием всякой личной инициативы и личной заинтересованности, подчинением экономических интересов политическим догмам, контролем партийного аппарата над специалистами. К этому надо еще прибавить, что после знаменитого процесса так называемой «промышленной партии» старые и опытные «буржуазные» кадры были уничтожены физически. Естественное и одновременное развитие всех отраслей экономики было заменено концентрированными, массированными атаками мобилизованных коммунистической диктатурой «промышленных армий» на отдельных участках, и только в этих отдельных точках удавалось режиму добиться успехов, в ущерб всем остальным секторам. В результате, спустя 60 лет после революции, ценой невероятных лишений и страданий всего народа советский режим сумел создать только мощную военную промышленность, во всех остальных областях экономики и в уровне жизни разрыв между СССР и западными странами стал гораздо больше, нежели он был между царской Россией и Западом до революции. И отставание это с каждым