Воспоминания - Сергей Михайлович Эйзенштейн

Но на случай, если бы вам все же пришлось еще раз говорить о кино, нельзя, чтобы допускались такие методологические ошибки человеком, занимающим такой высокий пост.

Вы прекрасно под гром аплодисментов начертали творческую программу для немецкой кинематографии: «Подлинная жизнь снова должна стать содержанием фильма.

Надо отважно и смело браться за подлинную жизнь, не пугаясь трудностей и неудач. Чем больше неудач, тем яростней надо снова браться за эти проблемы. Где бы мы были теперь, если бы при каждой неудаче теряли бы мужество. (Шумное одобрение.) Теперь, когда увеселительный хлам выкинут из общественной жизни, вам, творцы кинематографии, предстоит подойти к теме о бессмертном немецком народе и ею заняться. Заняться теми людьми, которых никто не знает лучше, чем мы… Каждый народ – это то, что из него делают. (Браво!) И что можно сделать из германского народа, мы достаточно показали. (Бурное одобрение.)

Публика не чужда искусству.

И я убежден, что если бы здесь в одном из наших кинодворцов мы дали бы фильм, который действительно охватил бы наше время и действительно стал бы национал-социалистическим «Броненосцем», билеты в такой театр были бы распроданы дотла и надолго.

Под «Броненосцем», я не сомневаюсь, вы имеете в виду, конечно, не одного «Потемкина», но всю победоносную линию нашей кинематографии последних лет.

В остальном же – совершенно блистательная программа.

Мы все знаем, что только подлинная жизнь, правда жизни и правдивое изображение жизни лежат и могут лежать в основе подлинного искусства.

И каким шедевром мог бы быть правдивый фильм о сегодняшней Германии!

Однако для реализации вашей блистательной программы вы нуждаетесь в одном добром совете.

Вам определенно нужен совет. Даже не один.

А много, много советов.

Скажем прямо – целый советский строй!

Ибо в наши дни великое искусство, правдивое изображение жизни, правда жизни, да и сама жизнь возможны лишь в стране Советской – независимо от того, как она называлась раньше.

Но правда и национал-социализм несовместимы.

Кто за правду, тому не по пути с национал-социализмом.

Кто за правду, тот против вас!

Как вы смеете вообще говорить о жизни где бы то ни было, вы, несущие топором и пулеметом смерть и изгнание всему живому и лучшему, что есть в вашей стране?

Казня лучших сынов германского пролетариата и распыляя по поверхности земного шара тех, кем гордится подлинная германская наука и культура всего мира?

Как смеете вы звать вашу кинематографию к правдивому изображению жизни, не поручив ей первым долгом прокричать на весь мир о тысячах томящихся и замученных в подземных катакомбах ваших тюрем, в застенках ваших темниц?

Как у вас хватает наглости толковать о правде вообще после того вавилонского столпотворения, наглости и лжи, которые вы соорудили в Лейпциге? В тот момент, когда вы возводите новый эшафот лжи, предательства, готовя процесс против Тельмана?

Тоном доброго пастыря вы говорите далее в вашей речи:

«… Если только у меня будет уверенность, что за любым фильмом стоит честное художественное намерение, я всячески буду его защищать…».

Вы лжете, господин Геббельс.

Вы прекрасно знаете, что честным и художественным может быть только тот фильм, который до конца раскроет ад, в который вверг Германию национал-социализм.

Вы вряд ли стали бы поощрять такие фильмы!

Подлинным германским киноискусством может быть лишь то, которое будет призывать революционные массы на борьбу с вами.

На это действительно нужна смелость и отвага.

Ибо при всех сладких напевах ваших речей вы свое искусство и культуру держите в тех же железных кандалах, что и тысячи ваших узников в сотнях ваших концентрационных лагерей.

Да и не так возникают произведения искусства, как думаете вы.

Мы, например, знаем и кое-чем уже доказали, что произведение, заслуживающее этого названия, есть, было и будет таковым всегда лишь тогда, когда через художника выражается спружиненное, сформулированное, волевое устремление класса.

Подлинное произведение есть оформленное стремление класса закрепить свою борьбу, свои достижения, свой социальный облик в непреходящих образах искусства.

И тем выше произведение, чем полнее удается художнику понять, почувствовать и передать этот творческий порыв самих масс.

Не так вы смотрите на класс и массы.

По-вашему: «… Каждый народ – это то, что из него делают…» И находятся идиоты, которые в этом месте вам кричат «браво».

Потерпите немного. Пролетариат внесет свою поправку в вашу, с позволения сказать, концепцию, господин демиург божественной силы.

Тогда вы узнаете, кто подлинный субъект истории.

Вы узнаете тогда, кто кого делает и что тогда сделают с вами и… из вас.

Война, говорят, родит героев.

Горы, говорят, рожают мышей.

Но никакой Геббельс, претендующий родить новую Германию, как Афину, из своей головы, не способен родить «великой национал-социалистической кинематографии».

Сколько ни пыжьтесь – «национал-социалистического реализма» вам не создать.

В этом лживом ублюдке было бы столько же подлинной правды и реализма, сколько в национал-социализме… социализма.

И только подлинный социалистический строй Советского Союза способен родить грандиозное реалистическое искусство будущего и настоящего.

О нем вы можете только мечтать.

Даже гадать вам трудно. Ошибочно и не с того конца. Да и не по тем картам загадываете. Каким бы шулерством себе ни помогали.

Чертите прусскую лазурь своего лирического прожектерства. Но знайте, что только подлинный социализм и программа социалистического наступления обеспечивают творческой программой все виды искусства.

Радиограммы героев ледяного похода «Челюскина» приносят нам весть, что, скованные и затертые льдами, они черпают новый запас бодрости и прилив творческой энергии, вчитываясь в отчетный доклад XVII съезда о работе ЦК ВКП (б).

Скованные долгие месяцы вашими кандалами, ваши жертвы и наши дорогие герои Димитров, Танев и Попов были лишены всяческой связи с внешним миром. В какой-то счастливый миг – на несколько дней была нарушена изоляция. К ним проникает газета. На ее страницах тот же отчетный доклад. Это мгновение, эти печатные полосы были искуплением за все месяцы страдания. Из уст самого Танева, через день после его возвращения, я услышал, чем они были для ваших узников. Они были приливом новой энергии и нового пафоса на беспощадную борьбу.

В этих полосах было все, что надо было за год назад и на многие годы вперед узнать «солдату революции» (выражение гражданина СССР – Димитрова).

В этих полосах есть все, на чем базировать творческую программу «солдату искусства революции» по всем видам идеологического оружия – литературы, искусства и кино – в его последних боях за бесклассовое общество.

Это лучший образец социалистического реализма в действии.

Это же лучший прообраз социалистического реализма на