Выпьемте чаю? - Саша Ирбе

отца, которая почему-то решила познакомиться с Лерой в день ее свадьбы. Пришло и несколько подруг проводить невесту в долгий семейный путь. Сама невеста была на седьмом небе от счастья. Стать женой, еще и не окончив институт, – что может быть лучше! Раньше Валерия боялась, что если покинет Москву, то замуж выйти ей уже не удастся. «Приедешь к себе, а там – никого! – рассуждала она. – Если чудом и остались там какие-нибудь непьющие парни, то все уже заняты. А те, кто уехали, назад уже не вернутся».

Подобные мысли не казались Валерии расчетом или предательством по отношению к жениху. Они не мешали ей любить его, заботиться о нем, относиться к нему так, как относилась бы она к любому самому родному на Земле человеку. К тому же ее будущий муж не пил, не гулял, не курил, был заботливым и добродушным. Это делало его особенно привлекательным женихом. Для Леры, как для старомодной, провинциальной девушки, все еще действовал закон: «Не важно, богат или беден, красив или не очень… Главное, чтоб человек был хороший!» А Виктор казался ей очень хорошим человеком.

Случаи, когда мужья не только пили, курили, но и поколачивали своих жен, происходили в ее поселке довольно часто, и про себя Валерия еще в детстве решила, что ни в коем случае не согласится так жить.

Прошло три месяца, и Виктор (сам этого стесняясь) начал себя спрашивать: не совершил ли он большую ошибку, женившись на Лере? Любимая уже не казалась ему такой прекрасной, домашняя еда надоела, очень часто в комнате хотелось побыть одному, а она точно этого не понимала. И мало того, что никуда не уходила сама, так еще и забегали иногда в гости ее подружки и оставались часами болтать о какой-нибудь ерунде. У Валерии был последний, дипломный год, и, пролистывая те или иные конспекты, она нервничала и невольно барабанила пальцами по столу, шуршала бумажками или лузгала семечки (а этого Виктор терпеть не мог), стала хуже одеваться и теперь уже далеко не всегда приветствовала его кольцом крепких объятий. А между тем, хотел он или не хотел, ему приходилось подстраиваться под их общий распорядок семейной жизни, вставать раньше, чем до женитьбы, помогать Валерии с завтраком, делать несколько вещей, о которых он прежде утром и не задумывался, что они существуют: например, заправлять кровать, убирать со стола, мыть посуду. Обычно все это прекрасно ожидало его раньше до вечера или даже до выходного, но Валерия очень любила, чтобы все и всегда было в порядке.

Виктора начало раздражать, что они потратили столько денег на свадьбу, на поездки к родителям, на мебель для комнаты и на новое обустройство житья. В голове у него то и дело стали проскальзывать мысли: «Но почему я обо всем этом раньше не думал? Ведь мы же уже жили вместе! Почему я, скажем, весной всего этого не замечал?» Но тут…

Но тут ворвалось в их жизнь одно довольно обычное обстоятельство, которое мгновенно все перевернуло вверх дном: Валерия поняла, что беременна и что месяц это уже не первый.

Сначала у обоих был шок. Как же без квартиры, без нормальной зарплаты… и вдруг ребенок?! Последний курс, госэкзамены, и в это время рожать?! Академический? А что же дальше? В общежитии уже жили две преподавательницы со своими детьми. Однако им было хуже, чем нашим героям (по крайней мере, так думали Виктор и Лера), потому что обе они были без мужа. Один из детей, мальчик лет четырех, часто бегал и даже ездил на велосипеде по общему коридору, а иногда и сам ходил по гостям. Была еще двенадцатилетняя дочь преподавательницы истории искусств, задумчивая и тихая, но ее уже сложно было назвать ребенком.

Так или иначе, а Виктору стало казаться, что вся его жизнь покатилась коту под хвост. Какие теперь походы, какие путешествия, когда все время будет уходить на то, чтобы зарабатывать деньги и как-то кормить еще один рот?! Валерия тоже пребывало в ужасе, потому что в ее мыслях совершенно не укладывалось, как можно с утра до вечера сидеть дома и заниматься ребенком, а именно так представлялись ей первые месяцы материнства. Но пока его родители рассуждали, ребенок в теле матери рос и начал толкаться.

– Может быть, это не нога, а голова?! – ощупывая живот жены, говорил будущий папа. – Просто она такая маленькая, что мы не можем себе представить.

Виктор и не заметил, как начал чувствовать благоговение перед тем, что происходит в организме жены, и перед всем тем, что происходило в их жизни. А уже через несколько недель после первых движений ребенка оба родителя к нему привыкли так, будто он уже и родился. Каждое утро и каждый вечер начинались с разговоров о нем: буйный он сегодня или спокойный? Зарождались фантазии о характере и даже о способностях малыша. Вечерами Виктор подолгу держал руку на животе жены и беспокоился, если ребенок не давал знать о себе, заботливо и осторожно прощупывал его ручки, ножки и тельце. У Валерии вошло в привычку советоваться со своим малышом, о чем-то его спрашивать и самой же за него отвечать, а Виктора вновь с неимоверной силой начала напрягать жизнь в общаге.

Раздражали курящие и праздно болтающие люди на кухне. Стало вдруг противно оттого, что ты заходишь в душ, а под ногами у тебя болтается чья-то обертка от мыла, одноразовая бритва, а иногда и, чего доброго, чья-то прокладка или клок противных волос. Раньше он не замечал этого. Не замечал и тараканов на кухне, неприятного запаха от мусоропровода, грязной плиты в чьих-то луковых ошметках или огромных каплях сбежавшего жира. Мало того, теперь он слышал по ночам все: стук двери, пьянку у дальних соседей, как постоянно то поднимается, то опускается лифт. Казалось, что это не у Леры, а у него самого – беременность полным ходом. Изменились его вкусовые пристрастия и привычки. Теперь он внимательно читал все, что было написано на упаковке продуктов, перестал есть особо жирное, особо острое, напрочь убрал из их рациона чипсы и колу.

Такие изменения даже у Валерии вызывали улыбку:

– Зачем так издеваться над собой? Еда, прежде всего, должна быть вкусной! Да и не ты рожаешь! Что бы ты ни съел, на ребенке это не отразится никак. А вот то, что ты вдруг стал раздражительным, так, мне кажется, это от недостатка приятной пищи, – ласково издевалась она.

Виктор не соглашался:

– Как ответственные родители, мы должны отвыкать