О годах в дипломатии с долей сарказма - Владимир Ельбаздукович Ваниев

выдаются сотрудникам и их детям, но не внукам. Пришлось деликатно разъяснить польским товарищам, что отпрыск школьного возраста, значащийся в паспорте консула Скарбовенко, 1917 года рождения, является не внуком, а сыном. Также деликатно извинившись, поляки выдали дипкарточку.

Как оказалось позднее, И.Е. Скарбовенко – фигура незаурядная, прославился не только великовозрастным отцовством, но и другими подвигами. Часть этих сведений я почерпнул из книги «KGB» на английском языке, которую позаимствовал для прочтения в кабинете советника по печати. В этом американском издании ему была посвящена страница, описывающая его пребывание в качестве советского консула в йеменском городе Ходейда. Я не мог не поделиться этим с шефом и подкинул ему книжонку для ознакомления. Через некоторое время он, зайдя ко мне в кабинет, бросил ее на стол и заявил: «Клевета!». Клевета клеветой, но на фоне того, что он позднее рассказывал о своем пребывании в Ходейде, мои ужасы по поводу «грузов 200» – это детский лепет.

С благодарностью вспоминаю этого человека, не раз выручавшего меня – молодого дипломата. Помню, как-то раз ужинал с друзьями из генконсульств в ресторане на Маршалковской. Возвращаясь к столу из туалета, я заметил, что меня окружает группа товарищей (как потом оказалось, опергруппа) в составе 9 человек, из которых 8 – в штатском, а один – крикливый – в мундире. Заняв оборону в углу, я поинтересовался, что происходит. Выяснилось следующее. Я к тому времени в очередной раз бросил курить и, как следствие, немного располнел. Вследствие этого газовый револьвер калибра 9 мм, висевший у меня на ремне, выпирал из-под полы ставшего тесным пиджака, что заметила официантка, вызвавшая опергруппу.

Несмотря на выданное мною и вызвавшее разочарование оружие (всего лишь «газовец»), а также оприходованный группой поднос с французским коньяком от моего имени, крикун в мундире все же позвонил в Посольство. Принявший звонок консул выслал в ресторан нашего сотрудника, которому передали и меня, и газовый пугач. Инцидент был исчерпан.

Работа с письмами

Среди многочисленных консульских вопросов, которыми приходилось заниматься, существенную часть занимала работа с поступающей корреспонденцией. Письма приходили как из СССР, так и от местных граждан и не только. Речь в основном шла о рутинных вопросах и проблемах, о содействии в решении которых просили отправители. Запомнились лишь некоторые, отличавшиеся оригинальностью. Пара примеров на этот счет.

Молодая полька сообщала в письме свою историю. Побывав в городе, она возвращалась в свою деревню и, проголосовав на дороге, остановила «Газик» Северной группы войск, в котором ехали офицер и двое солдат. На полдороги до дома, по словам автора письма, состоялась интимная близость в коллективном исполнении. Через соответствующий срок на свет появилось дитя. Письмо завершалось требованием разыскать отца ребенка – офицера Советской Армии.

В другом письме польский гражданин, вернувшийся из турпоездки в СССР, сообщал о весьма благоприятных впечатлениях, к сожалению, омраченных тем, что по возвращении в Варшаву не нашлось его багажа. Обратившись к представителю «Аэрофлота» в аэропорту «Окенче», он вручил ему написанное в соответствии с инструкцией заявление. Прочитав его, представитель советских авиалиний, по словам поляка, почесал затылок и сказал (привожу в оригинальной транскрипции): «Ну эта вп…дец прапала».

Не только письма

В Посольство в ту пору приходили не только письма, но и весьма занимательные бандерольки. Так, Зинаида Алексеевна Шаховская регулярно снабжала нас издаваемой в Париже газетой «Русская мысль», которую я с большим интересом прочитывал от корки до корки, узнав при этом, что кроссворд по-русски называется «крестословицей».

С еще большим интересом я изучал поступавший из Нью-Йорка «Новый журнал» («The New Review»), публиковавший массу интереснейших и недоступных для простых советских граждан материалов. Особенно запомнилась публикация Милицы Грин «Из дневников и записей И.А. Бунина».

Еще бы. Вот пара примеров:

«НОБЕЛЕВСКАЯ ПРЕМИЯ, 1933

…Мой диплом отличался от других. Во-первых, тем, что папка была не синяя, а светло-коричневая, а во-вторых, что в ней в красках написана (вероятно, написаны, М.Г.) в русском билибинском стиле две картины, – особое внимание со стороны Нобелевского Комитета. Никогда, никому этого еще не делалось».

Или еще:

«1941 ГОД

…23.2.41. Открытки от Веры Зайцевой и Каллаш. Вера: «Jisn gavno (жизнь гавно). Va bien». Каллаш: Jrem brukvou va bien(жрем брюкву)…».

«6-го видели на Cours итальянцев. Щеголи до бл…ства».

Кстати, последнее слово Бунин не считал нецензурными и изложил на этот счет свое мнение в одном из рассказов (не помню названия).

В лихие девяностые это подтвердил и «Московский комсомолец», опубликовав 22 июня 1990 года статью под названием «Бля», посвященную комедии с таким названием, снятой в объединении «Рапид» при СК СССР.

В статье сообщается, что это слово праславянское, употребляется во всех праславянских языках в смысле: заблуждение, двоемыслие, смута, прелюбодеяние и т. д. Бранным словом не является. Неприличных номинаций не содержит. В России запрещено в 1730-х гг. в период правления Анны Иоанновны за упоминание в связи с августейшими особами. Из истории лексикологии русского языка.

Другой пример. Где еще в те времена можно было ознакомиться с творчеством Зинаиды Гиппиус, охарактеризованной в Литературном энциклопедическом словаре (Москва, «Советская энциклопедия», 1987 г.), как идеолог декадентства, занимавший крайне антисоветскую позицию. Только в «Новом журнале», опубликовавшем ее стихотворение «Он»»:

Он принял скорбь земной дороги,

Он первый, Он один,

Склонясь, умыл усталым ноги,

Слуга и Господин.

Он с нами плакал, – Повелитель

И суши, и морей…

Он царь и брат нам, и Учитель,

И Он – еврей.

Тогда же в Варшаве состоялось мое знакомство с диссидентской по тем временам литературой. Одна моя польская подруга привезла из Швейцарии и подарила мне двухтомный покетбук солженицинского «The Gulag Archipelago», в конце которого был помещен словарь, разъяснявший англоязычным читателям, что такое блатари, шарашка и прочие понятия. Примечательно, что авторы перевода на английский, как и студент Ефанов, перевели даже фамилию наркома Ягоды – Berry.

Уже в эпоху перестройки перечитал опус на русском языке.

Кстати, «Доктора Живаго» я тоже впервые прочел на английском.

Недавно «великому русскому писателю» открыли памятник в Москве. Ранее монумент был открыт не столь великому, но почему-то тоже нобелевскому лауреату по литературе скромному беллетристу Ивану Бунину. Видимо, тоже заслужил.

Атташе – звучит гордо

Через полтора года после прибытия в Польше я получил назначение на должность атташе с присвоением соответствующего ранга.

Понятие атташе имеет несколько значений и в данном случае речь шла о первом дипломатическом ранге и должности, предусматривающей получение зеленого дипломатического паспорта. До этого я путешествовал с синим – служебным – в качестве референта-стажера и старшего референта.

Многие, далекие от дипломатии люди, зачастую