Сказки Франции - Автор Неизвестен -- Народные сказки

вперёд, кричал, проклинал, плакал, просил. Напрасный труд: дверь была глуха к его мольбам, а Финетта спала.

На рассвете его сжатые руки раскрылись, и он хлопнулся головой о землю. Недолго думая, он бросился бежать, как будто его преследовали сарацины. Он даже не оглядывался, боясь, что дверь гонится за ним по пятам. К счастью, когда он возвратился домой, все ещё спали, и он мог спрятаться в постель прежде, чем печальный вид его был кем-либо замечен. Великое счастье! Он был в пыли с головы до ног и так бледен, растерян и испуган, что его могли принять за убежавшую из ада тень мельника.

Когда Финетта открыла глаза, она увидела около своей постели высокого человека, в чёрном платье, бархатной шляпе и со шпагой, как у рыцаря. То был сенешал двора и владений Керверов. Скрестив руки, он смотрел на молодую девушку таким взглядом, который пронизал её холодом до мозга костей.

— Как твоё имя, вассалка? — спросил он громовым голосом.

— Финетта, к вашим услугам, сударь, — отвечала она, дрожа всем телом.

— Этот золотой дом и эта золотая мебель принадлежит тебе?

— Да, сударь, всё к вашим услугам.

— Именно этого я и хочу, — сурово заметил сенешал. — Встань, вассалка, я хочу оказать тебе честь: я женюсь на тебе и беру под своё покровительство твою личность и имущество.

— Сударь, — сказала Финетта, — это слишком большая честь для такой бедной девушки, как я; я иностранка и не имею ни родных, ни друзей.

— Замолчи, вассалка! — сказал сенешал. — Я твой властелин и начальник и не нуждаюсь в твоём мнении. Подпиши эту бумагу.

— Сударь, — отвечала Финетта, — я не умею писать.

— Неужели ты воображаешь, что я умею лучше тебя? — возразил сенешал голосом, от которого задрожал дом. — Уж не принимаешь ли ты меня за писаря? Простой крест — вот подпись рыцарей. — Он поставил большой крест на бумаге и протянул перо Финетте.

— Подпиши, — сказал он. — Если ты боишься поставить крест, то сама произносишь себе приговор, безбожница, и я принимаю на себя его исполнение.

И говоря это, он вынул из ножен тяжёлую шпагу и бросил на стол. Вместо ответа Финетта выскочила в окно и спряталась в хлеве. Сенешал бросился за ней, но когда он хотел войти, его задержало непредвиденное препятствие. Испуганная корова при виде молодой девушки попятилась назад и заняла проход. Финетта держала её за рога, пользуясь ею, как щитом.

— Ты не уйдёшь от меня, колдунья! — закричал сенешал и, схватив с силой, достойной Геркулеса, корову за. хвост, вытащил ее из хлева.

— Абракадабра! — закричала Финетта. — Пусть же коровий хвост тебя держит, злодей, и держи его сам до тех пор, пока вы вместе не сделаете кругосветного путешествия.

И вот корова полетела, как молния, влача за собой несчастного сенешала. Ничто не могло остановить неразлучных путешественников; они бежали через горы и долы, переносились через болота, реки, рвы и леса, скользили по поверхности моря, не погружаясь в воду, мёрзли в Сибири, пеклись на солнце в Африке, взлетели на Гималаи, спустились с Монблана, и наконец, после тридцатишестичасового беспримерного путешествия остановились, задыхаясь и выбившись из сил, на площади деревни Керверов.

Сенешал, прикованный к коровьему хвосту — такое зрелище, которое не каждый день случается видеть. Поэтому все поселяне и крепостные окружили его, чтобы посмотреть на это чудо. Но как ни был сенешал растерзан по милости африканских кактусов и азиатских кустарников, он нисколько не утратил своего величия. Грозным жестом рассеял он толпу черни и, ковыляя, отправился домой, чтобы освежиться и отдохнуть, в чём он начинал чувствовать потребность.

6

В то время, как полевой сторож, судья и сенешал претерпевали эти маленькие невзгоды, рассказывать о которых они считали излишним, в замке Керверов приготовлялись к важному событию — к свадьбе Ивона и белокурой дамы. Всё было готово за два дня; из всей округи на двадцать миль кругом собрались друзья и знакомые. И вот в одно прекрасное утро Ивон со своей невестой вместе с господином и госпожой де Кервер заняли место в большой разубранной зеленью колеснице и с большою пышностью отправились в знаменитый монастырь Сен-Маклу. Справа и слева жениха с невестой сопровождали сто рыцарей в железных латах на парадных разукрашенных лентами конях.

В знак особого почёта у каждого из них было поднято забрало и опущено копьё. За каждым бароном ехал, держа знамя, оруженосец. Во главе процессии гарцевал с золотым жезлом в руках сенешал. За каретой шёл с важностью судья в сопровождении вассалов и вассалок, между тем как полевой сторож укрощал любопытную мятежную толпу поселян и крепостных, столько же невоздержанных в своей страсти к зрелищам, как и в болтовне.

Но едва отъехали с милю от замка, как при переправе через ручей у колесницы сломался один из вальков. Пришлось остановиться. Исправив повреждение, хлестнули лошадей; они так сильно дёрнули, что и другой валёк разлетелся на несколько частей.

Шесть раз переменяли этот злополучный кусок дерева, шесть раз он снова ломался, и всё никак не могли выбраться из ямы, в которой увязла свадебная колесница.

Каждый подавал советы; крестьяне, занимавшиеся тележным ремеслом, не отставали от других, стараясь щегольнуть знанием дела. Это придало смелости полевому сторожу; он подошёл к барону Керверу, снял шляпу и, почёсывая затылок, сказал:

— Ваша светлость, в доме, который блестит там сквозь листву, живёт иностранка, которая так щедра, как никто. Попросите её одолжить вам свои щипцы, чтобы из них сделать валёк; я думаю, они-то выдержат до завтра.

Барон кивнул головой; десять человек крестьян побежали к дому Финетты, которая очень охотно дала им золотые щипцы. Их вставили на место валька, пристегнули постромки; лошади рванули и вынесли колесницу, как пёрышко.

Радость была общая, но она продолжалась недолго. Через сто шагов затрещало и выпало дно колесницы, и с ним едва не погибла, как будто сброшенная в яму, благородная семья Керверов. Каретники и тележники тотчас же принялись за работу, напилили досок, прибили крепко-накрепко гвоздями и в одно мгновение ока поправили беду.

Вперёд, Керверы! Двигаются в путь; полколесницы остаётся позади; госпожа Кервер неподвижно сидит рядом с невестой в то время, как Ивон с бароном несутся вскачь.

Новое затруднение, новое отчаяние. Но все усилия напрасны; три раза чинили колесницу, и три раза она снова ломалась. Можно было подумать, что она заколдована.

Каждый подавал советы; это придало смелости судье. Он подошёл к барону де Керверу и, отвесив низкий поклон, сказал:

— Ваша светлость, в доме, который блестит там сквозь листву, живёт иностранка, которая так щедра, как