Путешественники по снам - Марина Тена Тена

розово-лиловое щупальце, похожее на кусок сырого мяса. Оно было так близко, что, казалось, протяни руку – и коснёшься его кожи (разумеется, никому и в голову такой глупости не пришло). Оно то всплывало, то снова погружалось в воду, будто не зная, за что ухватиться.

Берег был уже так близко, что можно было до него доплыть самостоятельно. Я мог бы это сделать даже с Ракель на закорках. Я заметил проблеск надежды в глубине карих глаз Таны и на усталом лице Эрика. Мы скоро будем на месте – надо только ещё чуть-чуть поднапрячься. Но в тот момент я услышал ужасающий шум. Сперва это был высокий, резкий свист, прорезавший воздух. Затем последовал скрип, отозвавшийся резью в позвоночнике, как будто гигантская невидимая рука скрежетала ногтями по классной доске. Мы вздрогнули, Тана зажала руками уши, чтобы не слышать ужасный шум, а я оглядывался в поисках его источника. В этот самый момент крупный белый бурун ударился о борт лодки.

Нырок в озеро

Удар был таким сильным, что мы потеряли равновесие. Эрик рухнул лицом вниз, а Ракель вцепилась в борт, чтобы хоть как-то устоять. Иван заорал во всё горло, но один взгляд на Тану в дурном настроении заставил его замолчать.

– Что это было? – выдохнул я.

Времени на ответ ни у кого не осталось, поскольку в следующее мгновение резкий крик снова разорвал воздух. Теперь я заметил белую массу, стремительно приближавшуюся к нашей лодке. Это было множество чаек, бивших крыльями с такой скоростью, что они сливались в одно большое пятно, неслись нам навстречу.

– Держитесь! – вскрикнула Тана.

Новый удар был сильнее прежнего. Лодка сильно накренилась на бок, но в следующий миг с громким плюхом рухнула обратно. Хуже было другое: уже исчезнувшее было щупальце снова показалось на поверхности.

– Сматываемся отсюда! Тана, греби со мной. Эрик, толкай нас изо всех сил!

– Оно нас всё равно найдёт, – пробормотал парень, хотя порыв ветра снова начал подгонять лодку.

– И всё равно достанет, – добавил я, отчаянно стараясь не отставать от подруги.

Чайки разозлились сильнее, они орали и нападали снова и снова. Одна из них вцепилась Тане в волосы и попыталась утащить за борт. Последовала вспышка, брызнули пух и перья, и птица со сломанным крылом с всплеском рухнула в воду. Тана повернулась было, чтобы поблагодарить, но осеклась. Щупальце схватило добычу, задев при этом лодку, та сильно покачнулась, и Ракель вывалилась за борт.

– Нет! – вскрикнул Эрик.

Однако я среагировал раньше. Я понятия не имел, зачем это делаю: я вскочил и кинулся в воду. Я ведь обещал ему, что помогу!

Вода была холодная настолько, что я чувствовал, будто тысячи иголок впиваются в моё тело. Открыть глаза под водой было трудно – не из-за соли, а от ощущения, что они покрываются ледяной коркой, превращающейся в болезненные «контактные линзы». Но я пересилил себя, и когда смог сфокусировать зрение, у меня перехватило дыхание от увиденного. Ракель беспорядочно молотила руками и ногами по воде, а в это время нечто, похожее на гигантского спрута, приближалось к ней.

Такое существо просто не могло появиться на свет, и дело было не только в его величине. Я потерял счёт его щупальцам, когда дошёл до десяти: наверное, их было не меньше двух десятков. Они выступали далеко над поверхностью и переливались всеми оттенками от красного до лилового. На огромной грушевидной голове чудовища виднелись сотни (если не тысячи) глаз самых разных размеров. Щупальца раздвинулись, окружая Ракель, и между ними показался уродливый рот, полный хаотично движущихся зубов размером с меня.

Ракель пыталась кричать, но я добрался до неё раньше чудовища. У меня осталось совсем немного воздуха в лёгких, а поскольку девочка дёргалась, он закончился бы ещё быстрее. Первое правило спасателя: не позволять утопающему хвататься за себя – иначе утонут оба. Поэтому я подплыл сзади и подхватил её под мышки. Я быстро грёб ногами, но двигались мы слишком медленно, а у монстра было слишком много глаз, чтобы упустить из виду добычу. И вот его тень накрыла нас, а жуткие зубы были всё ближе и ближе. Я заметил, что лицо Ракель побагровело, она внезапно ударила меня локтем и вырвалась. Я в отчаянии оглядывался, пытаясь отыскать глазами лодку, и заметил её вдалеке, возле берега. Неужели друзья уплыли без нас? Мир начал расплываться и погружаться во мрак, но я сумел снова поймать Ракель.

Зубы щёлкнули прямо над головой, но я из последних сил смог создать вокруг защитную сферу. Она выдержала первый удар, но затрещала от второго. У меня больше не было тузов в рукаве, как и воздуха в лёгких. Я держал девочку и думал, что, если здесь наши дни и закончатся, я хотя бы выполнил обещание и не оставил её одну. Ракель больше не шевелилась, и нас окружали лишь челюсти и тьма.

Чудовище напало снова, и я зажмурился: не хотел видеть, что будет дальше. Надеюсь, Лу не будет слишком сердиться, есть я вдруг не проснусь утром… И тут кто-то схватил меня за руку. Зубастый монстр навис над нами, а я вдруг подумал, как Тана похожа на золотоволосую сирену, когда её волосы развевались за спиной подобно шлейфу. Вода пошла рябью, сперва я потерял вес, а потом обрёл его снова и, отплёвываясь, рухнул на мягкий песок, одновременно лихорадочно хватая ртом воздух. Я выжил!

– Ракель!

И я снова упал без сил – даже поднять голову казалось сейчас невыполнимой задачей. Я задыхался в попытках поглубже вдохнуть, а одежда буквально примёрзла к телу. Бывает, что ты коченеешь настолько, что тебе кажется, будто никогда в жизни ты больше не сможешь согреться, – именно это и произошло со мной. Вода в озере ревела: судя по шуму, там разыгралось настоящее цунами – а чайки орали дикими голосами. Эрик рядом со мной громко звал сестру, не переставая давить ей на живот в попытках сделать искусственное дыхание. Лицо Ракель было обращено ко мне, но я толком не мог разглядеть его под спутанными кудрями. Зато я хорошо рассмотрел Тану, мокрую насквозь и застывшую, как статуя, в ожидании. У меня дух захватило.

Но вот Ракель закашлялась водой, а я кое-как приподнялся, зарывшись локтями в песок, и облегчённо улыбнулся. Я уже решил, что мы вот-вот умрём! Тана рухнула рядом со мной: теперь Ракель уже свободно дышала, и она могла выйти из «боевого режима». Она даже позволила нам заметить