Девочка, которая воспарила над Волшебной Страной и раздвоила Луну - Валенте Кэтрин М.

– Я учусь в школе, – объяснила Сентябрь. – и время от времени выполняю случайную работу для тех, кому нужно.

– Всякая работа кому-то да нужна, – осклабился Калькулятрикс, – иначе никакой работы и не было бы, а были бы только игры, да пикники, да здоровый сон. Но не будем терять времени. Что ты больше всего любишь делать?

Сентябрь не потребовалось ни секунды на обдумывание этого вопроса.

– Путешествовать. В Волшебную Страну, ну и обратно, хотя это совсем не так весело.

Синий Ветер язвительно фыркнула. Она и ее ту́пик уже успели задремать, припав головами друг к другу, но скрип ручки кассы их разбудил.

– Это не дело, а место, куда ты отправляешься, чтобы натворить там дел.

Калькулятрикс проигнорировал ее замечание и все так же терпеливо продолжал:

– И чем же ты занимаешься, когда попадаешь в Волшебную Страну?

Сентябрь заговорила очень быстро в надежде, что успеет рассказать правду до того, как это истолкуют против нее.

– В первый раз я подружилась с Виверном, маридом и стодвенадцатилетним Фонариком, и добыла из ларца в Чесаном Лесу магический Гаечный Ключ, и обошла на корабле вокруг всей Волшебной Страны, чтобы победить Маркизу.

Калькулятрикс дернул медной бровью.

– Так ты революционерка!

– Нет!

– Но ты уже призналась, что водишь знакомство с известными смутьянами и мятежниками, и нынешняя твоя компания тоже весьма сомнительна. Вот у меня, например, в друзьях Маги, Балерины, Василиски и сам Король! Что это сравнение говорит о нас с тобой? Ну ладно, а что было во второй раз?

– Я отправилась в подземелье Волшебной Страны, поскольку моя тень стала там Королевой, и собиралась застрелить ее из Заклепочника, но не стала этого делать! Она, наверное, все еще там Королева…

– То есть это было всего лишь покушение на убийство, – сказал Калькулятрикс, в растерянности позабыв, что делать с ручкой кассы.

Синий Ветер захохотала так громко, что ту́пик в ужасе улетел с ее плеча.

– Не забудь упомянуть, что ты украла тот Гаечный Ключ и застрелила Минотавру, а бедного марида, которого ты так любишь, до полусмерти измордовала, чтоб убрать со своего пути. – От задохнулась от смеха, сложившись пополам. Снежинки скатывались с ее глаз как слезы. – А вот еще! – выкрикнула она между приступами веселья. – Контрабанда! Она же, в довершение всего, контрабандист! – Синий Ветер схватила за деревянную ручку молоток, что висел у Сентябрь на поясе для инструментов, и тут же выхватила из ее карманов гвозди, единственную оставшуюся ириску и книжку – ловко, как настоящий карманник. Она потрясла жестянку с гремящими внутри гвоздями. – Если это не железо, тогда я – слон. Опасное оружие! Станет ли невинная девушка таскаться с железом в карманах? Да она бандит, Ваше Превосходительство, ничего хорошего, от нее не жди, только плохое. Подтверждаю: я с первого взгляда распознала в ней избалованного ребенка. Не верите мне – позовите френолога! Рядом с водокачкой как раз одного выставили на продажу. У нее же череп правонарушителя, только взгляните! Вот, на левом виске! Это признак мятежа, ясный как печать. Да и в целом на лице написана склонность к бунту. И ничего она с этим не может поделать, бедный оборвыш! Как бы она ни старалась вести себя прилично – что у нее, на мой взгляд, плохо выходит, – стоит ей открыть рот, как оттуда кувырком вылетает хаос и по-хозяйски располагается прямо у вашего дома.

Калькулятрикс раздраженно потряс хвостовыми перьями. Мелкие монетки вдоль его хребта ощетинились, как на загривке бойцовой собаки. Когда он снова заговорил, голос его все еще оставался доброжелательным:

– Ну что ж, дело ясное. Ты у нас пойдешь как Преступник. Эта отрасль прекрасно развивается, кстати. Работу найдешь где угодно.

Сентябрь вывернулась из рук Синего Ветра, которая ощупывала новые доказательства дьявольской сущности девочки у нее на лбу.

– Но я не преступник! Я понимаю, что произвожу такое впечатление, но у меня были веские причины! Что я еще могла сделать? Маркиза была ужасно жестокой, а моя тень высосала бы всю магию из Волшебной Страны. Что касается вранья, то это Зеленый Ветер велел мне лгать!

Синий Ветер фамильярно похлопала ее по плечу.

– О, у нас всех есть веские причины. Потому-то преступать закон так сладко.

– Но я не преступник, – упорствовала Сентябрь, отстраняясь. – Не преступник, сколько меня им ни называй.

– Ну, конечно, ты не преступник, – усмехнулся Калькулятрикс. – Пока еще. У тебя же нет лицензии на совершение преступлений! Хороши бы мы были, если бы позволяли всякому нарушать и не соблюдать.

– Извините, – прервала его Сентябрь, разгневанная тем, что ее обсуждают, как на допросе, – но это выглядит ужасно официально! Я думала, что теперь, когда нет Маркизы с ее правилами, все по-другому! Я думала, что это будет подпольный рынок с темными закоулками и все такое! Кое-то мне об этом даже говорил. – Она выразительно посмотрела на Синий Ветер, которая выглядела довольной собой.

Калькулятрикс почесал длинную медную морду.

– Обязательно должна быть какая-то официальная дребедень, иначе как ты узнаешь неофициальную, когда с ней встретишься? Как ты распознаешь подлых тихушников, когда наткнешься на них в упомянутых темных закоулках? Какая радость нарушать правила, если их вовсе нет? Что же касается особо хитроумных правил и их нарушения, скажу тебе, детка, что эльф у власти – это то, что нужно. Сотни лет никто из этих пустозвонов не сиживал на троне. Мы все и забыли, в какие игры они так любят играть. Король Хрустикраб хочет все исправить, заставить все работать правильно, как следует, так, как это было в Старые Дни, когда он был еще мальчиком. А это значит – снова танцевать имперские танцы, если вы понимаете о чем я. А приличную Империю без Стандартов не построишь, вот почему меня поставили здесь, на границе Волшебной Страны и Всего Остального – чтобы поддерживать Стандарты. Разумеется, я веду речь не о модной кухне или местном театре. Король Хрустикраб лично навестил меня, постучавшись в обитую банкнотами дверь Нумизматариума. Я раскатал для него ковер из лягушачьей кожи, все по высшему разряду – кружка мяты, сэндвич с дублонами, чуть-чуть сдобренный маслом, и ключ от моего Управляющего Болота. Мы с Королем вместе совершили моцион по дну топи, где, к моему счастью, нашелся свежий торф. Как только мы расположились в болотной грязи, тут он мне все и выложил. «Трёшник, – сказал он мне, употребив мое личное имя, и я буду благодарен вам за то, что вы не будете его использовать, пока мы не узнаем друг друга получше. – Трёшник, – сказал он, – если мне суждено заняться Империей, я не стану ограничиваться половиной работы. Меня учили, что, если честный малый берется за дело, он должен начинать с основ, с классических приемов. Настоящей Империи нужны границы и валюта, а также благородные подданные и подлые подданные, – сказал Краб, – а правильная Империя, лучший и самый завидный образец Империи, должна иметь своих Преступников. Империю не устроишь как надо, если не будет целой толпы тех, кому она ни чуточки не нравится. Это все хорошо и правильно – создать рыночную экономику и чисто декоративный Парламент, но если нет никого, кто сопротивляется, кто хочет все разрушить, устраивая всяческие козни, значит, работа сделана спустя рукава. Фокус в том, что эту работу нельзя доверить вольнонаемным. Тем, кто сами ищут приключений, потому что им это нравится, – вот эти по-настоящему опасны. Нам требуются Официальные Преступники, Профессиональные Революционеры, Аккредитованные Мерзавцы! Так мы всегда будем знать, где побросали свои игрушки, если ты ухватываешь суть». – И я зубами ухватил суть королевских слов. Он начал выдавать лицензии и предписания, нарядные бумаги с печатями, в которых говорилось, что народ должен пойти по кривой дорожке во имя Короны. У меня их целая пачка, могу вписать твое имя. О! А ты бы могла дать мне взятку! Это был бы чудесный способ войти в дело, как ты думаешь?

– Но я не хочу быть преступником, – настаивала Сентябрь. Ей не верилось, что ее знакомый Чарли Хрустикраб, ворчливый паромщик, который давным-давно перевез ее через реку Барлибрум в столицу, мог придумать весь этот вздор. Даже если он и сделал все то, о чем говорила Синий Ветер, все равно это не значит, что это не вздор. – И уж точно не хочу это делать профессией, – добавила она тише.