Питер Пэн и Венди. Дети воды. Ветер в ивах - Кеннет Грэм

и чтобы порция была большая, и чтобы Крот решительно ни о чём не беспокоился и не тревожился.

Ножи и вилки отстучали и замолкли. Мышки стали собираться по домам, изливая на хозяина благодарности и пожелания, а карманы их были набиты гостинцами для младших братьев и сестричек, ожидавших дома. После того как дверь закрылась за последним из них и звяканье фонариков замерло вдали, Крот и дядюшка Рэт снова раздули огонь, пододвинули к нему стулья, приготовили себе ещё по одной, последней чашечке горячего эля и сели поговорить о событиях минувшего долгого дня. Наконец дядюшка Рэт, зевнув во весь рот, сказал:

– Крот, дружище, я валюсь с ног. «Засыпаю» – это просто не то слово. Твоя койка где, вот здесь, у этой стены? Очень хорошо, а я лягу на той. Какой восхитительный у тебя домик, всё так удобно!

Он забрался на свою койку, хорошенечко завернулся в одеяло, и дремота окутала его и втянула в себя, как заворачивает и втягивает в себя жатка полосу спелого ячменя.

И Крот тоже был рад улечься, повернувшись к стене, без промедления, и вскоре голова его оказалась на подушке в полном удовлетворении.

Но прежде чем сомкнуть глаза, он позволил им обойти старую комнату, розовую от догорающего огня, отблески которого то играли, то отдыхали на знакомых и дружелюбных предметах, что бессознательно уже давно стали частью его самого и теперь, по-видимому улыбаясь, радовались его возвращению, не затаив никаких обид. Он пришёл в такое настроение, в которое тактичный дядюшка Рэт спокойно и терпеливо как раз и старался его привести. Он отчётливо видел, какой это простой, обыкновенный, даже узенький, домик, но также отчётливо он сознавал особое значение вот такой надёжной пристани в существовании каждого. Он вовсе не хотел отказаться от своей новой жизни с её изумительными пространствами, повернуться спиной к солнцу и воздуху и ко всему тому, что они ему давали. Нет. Мир там, наверху, был силён, он был слышен ему даже и здесь, и Крот знал, что он туда вернётся. Но было хорошо сознавать, что ему и оттуда есть куда возвратиться, и что этот домик – это его домик, и что на все эти предметы, которые так ему рады, он может положиться и рассчитывать, что они всегда приветят его – радостно и душевно.

Глава шестая

Мистер Тоуд

Это случилось ясным утром в самом начале лета. Река вошла в свои привычные берега и вернулась к обычной скорости. Жаркое солнце, казалось, так и выманивало из земли всё зелёное – все кустики, и стрелочки, и стебельки – и тянуло к себе, как на верёвках. Крот и дядюшка Рэт встали на рассвете, озабоченные делами, связанными с лодками и с началом гребного сезона, красили и лакировали, чинили вёсла, приводили в порядок подушки, разыскивали лодочные крюки и так далее. Они доедали завтрак в маленькой гостиной и горячо обсуждали планы на предстоящий день, когда раздался сильный стук в дверь.

– Тьфу ты! – сказал дядюшка Рэт, весь перемазавшись яйцом. – Крот, погляди, пожалуйста, кто это там, раз ты уже кончил есть.

Крот пошёл отпирать неожиданному посетителю, и дядюшка Рэт услышал его удивленный возглас. Затем Крот распахнул дверь гостиной и торжественно провозгласил:

– Мистер Барсук!

Подумать только! Это же небывалый случай, чтобы Барсук нанёс им официальный визит. Он вообще ни к кому не ходил с визитами. Если он кому был нужен, тот его сам выслеживал, когда Барсук, пытаясь остаться незамеченным, проскальзывал вдоль живой изгороди ранним утром или поздним вечером. Или же его надо было ухитриться застать в его собственном доме в середине леса. И было это совсем даже не просто.

Барсук вошёл в комнату тяжёлой поступью и остановился, глядя на обоих с серьёзным выражением лица. Дядюшка Рэт уронил ложку на скатерть и сидел разинув рот.

– Час пробил! – сказал Барсук наконец с большой торжественностью.

– Какой час? – спросил дядюшка Рэт, с тревогой бросая взгляд на каминную полку, где стояли часы.

– Спроси лучше, чей час, – ответил дядюшка Барсук. – Так вот, час нашего друга Жабы, который зовётся мистер Тоуд. Его час пробил. Я же сказал, что возьмусь за него, как только зима совсем кончится, и я собираюсь взяться за него сегодня!

– Ну конечно! Его час пробил! – в восторге закричал Крот. – Теперь я вспомнил! Мы научим его быть благоразумной жабой!

– И именно сегодня утром! – продолжал Барсук, берясь за спинку кресла. – Вчера вечером я получил сведения из весьма надёжного источника, что ещё один новый и исключительно мощный автомобиль прибывает в Тоуд-Холл, чтобы его либо одобрили, либо вернули. Вполне возможно, что в этот самый момент Тоуд облачается в своё идиотское одеяние, которое он обожает и которое превращает его из (относительно, конечно) вполне миловидной жабы в Нечто, что приводит любого порядочного зверя в истерическое состояние. Мы должны взяться за дело, иначе будет поздно. Вы оба немедленно пойдёте вместе со мной в Тоуд-Холл, и мы доведём до конца работу по его спасению.

– Ты совершенно прав! – воскликнул дядюшка Рэт, вскакивая. – Мы спасём этого бедного, несчастного зверя. Мы его наставим на путь истинный! Он будет самый наставленный из всех когда-либо существовавших на свете жаб.

И они двинулись по дороге выполнять свою миссию милосердия, и Барсук возглавлял их шествие. Звери, когда их несколько, ходят как положено – весьма разумно – по одному в затылок, а не рассеиваются по дороге, потому что так не поможешь друг другу в случае опасности или беды.

Они достигли парадной аллеи, ведущей к фасаду Тоуд-Холла, и издали увидели сверкающий новый автомобиль. Он стоял у подъезда, огромный, выкрашенный в красный цвет, который так нравился хозяину. Как только они приблизились к двери, она распахнулась и мистер Тоуд, облачённый в защитные очки-консервы, кепку, гетры и необыкновенных размеров плащ, важно спустился по ступенькам, натягивая на передние лапы шофёрские краги.

– Привет, ребята! – воскликнул он бодро, завидев пришедших. – Вы как раз поспели вовремя, чтобы совершить весёленькую… весёлень…кую, ве…

Его сердечные возгласы взметнулись и тут же рухнули при виде твёрдых и суровых выражений на лицах друзей, не отвечающих на приветствие. Приглашение, которое он собирался произнести, так и осталось непроизнесённым.

Барсук решительно поднялся по ступенькам.

– Ведите его в дом, – жёстко сказал он своим товарищам.

А после того как мистер Тоуд, несмотря на энергичные протесты и сопротивление, был водворён в дом, Барсук обратился к шофёру, на чьём попечении был новый