Чучело и его слуга. Я был крысой - Филип Пулман

Ознакомительный фрагмент

Но возле сарая он остановился: внутри слышались голоса.

– Да-да, – говорил Чучело, – мы с моим слугой прогнали дюжину разбойников.

– Разбойников? – пискнул восхищенный женский голос.

Джек вошел и увидел, что Чучело сидит на тюке соломы, а вокруг, прислонившись к стене, стоят грабли, лопаты, тяпки, вилы и метлы. Все они внимательно слушали его хозяина.

По крайней мере, так казалось, пока они не заметили Джека. А как только заметили, снова стали похожи на обычные грабли, лопаты, тяпки и так далее.

– А, это ты, Джек, мальчик мой!

– Фермерша дала нам горшок рагу, – неуверенно проговорил Джек, озираясь по сторонам.

– Вот и ешь, – сказал Чучело. – Я ем мало, мне хватит и корочки хлеба.

Джек сел и с удовольствием стал есть рагу, в котором было много перца, лука и попадались кусочки колбасы.

– Я слышал чьи-то голоса, хозяин, или мне показалось? – спросил Джек с набитым ртом.

– Не показалось. Я рассказывал этим дамам и господам о наших приключениях.

Джек поглядел на грабли, тяпки и метелки. Но они не пошевелились и не проронили ни слова.

– Ясно, – сказал Джек.

– Так вот, как я уже говорил, – продолжил Чучело, – разбойники были страшными и ужасными. И каждый из них был вооружен до зубов. Они посадили нас в пещеру…

– Вы, кажется, говорили про разрушенный замок, – заметили грабли.

– Да, верно, замок, – добродушно согласился Чучело.

У Джека волосы встали дыбом. Ему померещилось, что грабли заговорили, но становилось темно, а он устал, так что, может быть, просто ослышался. Джек потер глаза, но они закрывались сами собой.

– Так все-таки пещера или замок? – настаивали грабли.

– Замок. А рядом пещера. Мы с моим слугой зашли туда просто из любопытства. А тут набежали разбойники. Их было две дюжины. Нет, даже три дюжины. Я спрятался в углу, а Джек рассказал им сказку. Разбойники заснули. И тут я поднялся, медленно, как призрак…

Чучело вскинул руки и скорчил страшную гримасу. Метлы поменьше в ужасе отпрянули, а маленькие вилы пискнули.

– Разбойники испугались и убежали, – продолжал Чучело. – С тех пор я все размышлял над этим и пришел к выводу, что на самом деле это были птицы, замаскировавшиеся под разбойников. Большие такие птицы, как страусы. И очень опасные.

– Вы, должно быть, очень смелый, – робко сказала метла.

– Не знаю, – ответил Чучело. – На моей работе к опасностям быстро привыкаешь. Но потом я избрал иную профессию: я стал актером!

Джек лег спать. Последним, что он слышал, перед тем как погрузился в сон, был рассказ Чучела о его роли в спектакле. Только по его словам выходило, что сыграл он куда более важную роль, чем помнил Джек. А когда Чучело стал расписывать, как в него влюбилась королева Дидо и сделала своим премьер-министром, Джек понял, что спит.

Проснулся он оттого, что солнце светило ему в глаза, а за плечо его тряс Чучело:

– Джек! Вставай! Пора за работу! Птицы уже проснулись. И кроме того, мне надо с тобой поговорить… наедине.

Джек протер глаза и огляделся.

– Мы же и так наедине, – удивился он.

– Я имел в виду совсем наедине, – нетерпеливо прошептал Чучело. – Без всех… – Он указал куда-то за спину и многозначительно тряхнул головой.

– А, понятно, – сказал Джек, которому на самом деле ничего было не понятно. – Подожди меня у колодца, хозяин. Я сейчас приду.

Чучело кивнул и вышел. Джек почесал затылок. Грабли, тяпки и метелки стояли неподвижно.

– Наверное, приснилось, – решил Джек.

На завтрак фермерша дала ему хлеба с вареньем, и Джек пошел с ним к колодцу, где его дожидался Чучело.

– Так в чем дело, хозяин?

– Я хочу жениться, – объявил Чучело. – По правде говоря, я влюбился. Ты бы знал, Джек, как она прекрасна! Такая тонкая натура! Ты не поверишь, но рядом с ней я чувствую себя таким неловким. Какая грация! Какое очарование! Она пленила мое сердце, Джек. Я люблю ее, я боготворю землю, которую она метет!

– Метет? – переспросил Джек с набитым ртом.

– Она метла, – объяснил Чучело. – Ты ее видел. Самая красивая! Самая нежная! Ах, я ее обожаю!

– Ты уже признался ей в любви?

– Вот в этом-то все и дело. Джек, у меня не хватает духу. Смелость оставила меня. Когда я вижу ее, я чувствую себя, как… как… как луковица!

– Луковица?

– Да-да, прямо как луковица. Я не нахожу слов. Так что придется тебе их найти и сообщить ей.

Джек почесал затылок:

– Знаешь, хозяин, я не такой красноречивый, как ты. Наверняка я все не так скажу. И к тому же ей было бы приятнее услышать это от тебя самого.

– Не сомневаюсь. Но рядом с ней я немею. В общем, придется тебе обо всем ей рассказать.

– В толк не возьму, почему ты чувствуешь себя луковицей?

– Сам не понимаю. Я и представить не мог, что любовь делает нас такими слабыми. Ты когда-нибудь влюблялся, Джек?

– Нет, кажется. Но если я влюблюсь, наверное, буду чувствовать себя… репой. Послушай, хозяин…

– Придумал! Ты притворишься, будто ты птица и вроде бы на нее нападаешь, а я приду и защищу ее. Это должно произвести на нее впечатление.

– Я не такой хороший актер, как ты, хозяин. Она ведь может догадаться, что я не настоящая птица. Пойдем лучше работать. Ты можешь думать о ней хоть весь день в поле. А вечером все обсудим.

– Верно! Отличная мысль! – восхитился Чучело и гордо зашагал по полю. Начинался новый трудовой день.

Глава шестая. Серенада

Джек работал все утро. В обед фермер пришел в сад – посмотреть, как идут дела, и остался доволен.

– Тот, другой… твой приятель…

– Мой хозяин, – поправил Джек.

– Как хочешь. Так вот, он хороший работник, это точно. Но… э-э-э… в общем, ты понимаешь, что…

– Он хорошо пугает птиц, – сказал Джек.

– Конечно. Но… м-м-м… он немного… того… так ведь?

– Не совсем. Когда его получше узнаешь…

– Правда? Выходит, он… э-э-э…

– Он сильная натура, – заметил Джек и загремел трещоткой на черного дрозда.

– Понятно, – сказал фермер. – Но дело в том, что он выглядит… Если бы я не знал, что это не так… я бы подумал даже, что…

– Да, но этим он и хорош. Понимаете ли, когда он работает, он никогда не… э-э-э… В общем, вы понимаете.

– Что ты, – сказал фермер, – конечно… м-м-м…

– Я хочу сказать, иначе все время пришлось бы… э-э-э… понимаете?

– Что верно, то верно. Тут ты прав. И