Сборник - Китайские сказки

– Отчего же вы с братом за стол не садитесь, пельмени есть?

А невестке и сказать нечего, повернулась она опять и ушла.

И задумала злая женщина тогда по-другому Эр-сяо с белого свету изжить и говорит она ленивому мужу:

– Впереди зима, на лугах снег выпадет, станет негде нашу корову пасти. И зачем нам тогда Эр-сяо напрасно кормить? Давай разделим отцовское наследство. Эр-сяо отдадим ток с амбаром и немного негодной земли. А себе корову оставим. Всё поровну: нам – корова, ему – большой рыжий пёс. Нам – курица, ему – большой петух. Нам – целую соху, ему – сломанную соху.

Ленивый брат только зевнул в ответ, мол:

– Делай, как знаешь!

Разделили так отцовское наследство, а младшего брата, и слушать не стали.

Наступила зима. Эр-сяо каждый день в горы ходит, хворост собирать, а петух следом бежит да зёрнышки подбирает. Рыжий пёс тоже при деле – ветки носит. Раскормился петух, раскормился пёс.

А у ленивого старшего брата коровушка страдает. Холодно бедной, голодно, отощала так, что смотреть на неё жалко.

Подошла весна, время пахать подоспело. Эр-сяо не знает, что и делать. Увидел рыжий пёс, что переживает хозяин и залаял:

– Вав-вав-вау! Запряги меня в соху, – за корову я сойду!

Увидел петух, что переживает хозяин и закричал:

– Гу-гу-гу! Гу-гу-гу! – тоже я пахать могу!

Делать нечего Эр-сяо, запряг он пса, запряг петуха и начал поле пахать. Пёс тянет соху – надрывается, петух тянет соху – старается, крыльями, тащит плуг, Эр-сяо сзади идет, на соху наваливается. Режет соха сырую глину, так и вспахали поле.

Проведала невестка, что перепахал своё поле младший брат и снова в ней злость закипела. Задумала она недоброе, и снова говорит ленивому муженьку:

– Немощной стала наша корова, ни телеги, ни сохи не утянет! Иди к Эр-сяо, и забери его пса и петуха, будем на них телегу возить.

А старший брат и рад, ему надоело за коровой ухаживать, а пса и петуха сильно и кормить не надо, сами отыщут, что поесть.

Прибежал он к младшему брату и говорит:

– Совсем немощной стала корова, одолжи мне твоего пса и петуха!

А Эр-сяо, ничего не отвечает лентяю.

Тогда старший брат, выгнул грудь колесом и говорит:

– Не одолжишь, так зарежу старую корову, толку от неё всё равно нет.

Жалко стало младшему брату корову, он и отдал лентяю пса и петуха.

Старший брат запряг их в телегу полную навоза, хлестнул кнутом и приговаривает:

– Давайте, старайтесь, послужите мне, хорошенько!

А сам даже и пальцем не пошевелит, чтобы им помочь, только погоняет. Выбиваются из сил пёс с петухом, а лентяй их всё кнутом подстёгивает. Через какое-то время остановились горемыки передохнуть, тут старший брат на них и накинулся. Бьёт их, заставляет дальше телегу тянуть, а они и подняться не в силах. Бил он их бил и забил до самой смерти.

Вернулся старший брат домой, улёгся на кровать и уснул.

Вернулся и младший брат с поля и прямиком к старшему направился, даже не пообедав.

Во дворе увидел невестку и говорит:

– Пришёл я за своим рыжим псом и большим петухом, отведу их домой да накормлю.

А невестка, махнув рукой, ему говорит:

– Ох, что тут скажешь? Лежат на дороге твои пёс и петух, забил их твой брат до смерти.

Как услышал эти слова Эр-сяо, побежал он со всех ног к той дороге. Видит, лежат у обочины мёртвые рыжий пёс и большой петух. Разозлился юноша на старшего брата, а делать нечего, подхватил на руки пса с петухом и понёс домой хоронить. Принёс домой и, проливая слёзы, закопал их перед своей хижиной на току.

И с того дня, возвращаясь с поля, сразу бежит юноша на ту могилку. Через какое-то время вырос на той могилке вяз с нежно-зелёными листочками. Ухаживает за ним Эр-сяо, каждый день поливает его.

За год вытянулся вяз выше юноши, и по весне появились на том вязе почки. Приходит юноша с поля, смотрит на вяз, любуется да про пса с петухом вспоминает. Задел как-то Эр-сяо ненароком ствол, закачался вяз, зашуршали почки и посыпались с деревца дождём. Присмотрелся юноша, а это и не почки совсем, а монетки медные. Подобрал он все монетки, да на эти деньги корову купил. Стал усердно трудиться и зажил лучше прежнего.

Прознала про это злая невестка. Подождала пока Эр-сяо в поле уйдёт, забралась к нему во двор и давай деревце трясти. Посыпались с деревца почки, прямо на голову злой невестке. Схватилась она за голову и кричит:

– Ай! Ой!

Присмотрелась невестка, нет на земле никаких монет, одни камешки валяются. Стала свою голову ощупывать, а на голове – шишка на шишке. Разозлилась злая женщина, схватилась за топор, который неподалёку лежал, да и срубила вяз. Тут как раз Эр-сяо вернулся. Увидел он, что невестка натворила: и обидно ему и горько. Подошёл он к невестке и спрашивает:

– Зачем ты мой вяз вырубила?

А она ему и говорит:

– Из-за твоего вяза у меня вся голова в шишках!

Сказала так невестка, развернулась и пошла домой.

Опечалился Эр-сяо, погладил срубленное деревце рукой, нарезал веточек и сплёл небольшую корзинку. Повесил он ту корзиночку под стрехой. Прилетели птицы со всех сторон, положили туда свои яйца, и наполнилась корзинка до краёв.

Увидела невестка полную корзинку яиц у младшего брата и говорит своему ленивому муженьку:

– Не любишь ты, наверное, яйца есть! Посмотрел бы, сколько их у твоего младшего братца в корзине висит!

Подскочил лодырь, глаза у него загорелись, он и говорит:

– Пойду, попрошу у братца немного яиц.

А жена ему и говорит:

– Не яйца просить нужно, а корзинку! Повесим у себя во дворе, пусть птицы нам в неё яйца кладут!

И пошёл старший брат к брату младшему, а сам лицо сделал жалостливое и говорит со слезами в голосе:

– Помоги мне, братец, голодаем мы, одолжи нам твою корзинку на несколько дней. Наберусь я сил и буду трудиться усердно.

Пожалел в который раз Эр-сяо брата и отдал ему корзинку. Обрадовалась невестка, схватила корзинку и повесила у себя во дворе. Сидит да покрикивает:

– Эй, птицы со всех сторон, летите скорее ко мне во двор, да наполните яйцами корзинку до краёв!

Налетели птицы со всех сторон и наполнили корзинку помётом. Рассвирепела тут невестка, подняла палку с земли и давай по корзинке бить.

А воробьи над ней потешаются:

– Чик-чирик! Чик-чирик! Злая невестка! Злобное сердце! Чир-раз! Чир-раз! Клюнем тебя в глаз! Клюнем тебя в глаз!

Прилетели ласточки и подхватили:

– Фью-фьюить! Фью-фьюить! Злая невестка! Злобное сердце! Фью-фьюить! Клюнем тебя в глаз!

Налетели ту все птицы стаей, и выклевала злой да завистливой невестке глаза. Кричит она во дворе, надрывается и больно ей и страшно. А муж её лодырь лежит на кровати и сквозь дрёму ей говорит:

– Чего ты там раскричалась, спать мне мешаешь?

Умерла через несколько дней невестка, а следом за ней и её ленивый муж от голода умер. А добрый и трудолюбивый младший брат жил ещё очень долго в довольстве и радости.

Пять сестер

Когда это было, в какие времена неведомо. А только жила на белом свете одна старая женщина и было у неё пять дочерей. Самую старшую из дочерей назвали Дин-чжэр, то есть Наперсток, вторую дочь назвали Шоу-чжор, то есть – Браслет, третью дочку назвали Цзе-чжир, то есть Колечко, четвертую же назвали Эр-чжур, то есть – Сережка, а самую младшую дочку – пятую назвали Хэ-бор, то есть Кошелечек. Рано умер отец этих девушек, и мать снова вышла замуж за торговца-разносчика. Был этот человек скупым, злобным и несправедливым. Не любил он своих падчериц, не позволял им шить платья из новой материи и не велел им хорошую еду давать.

– Только зря я на пять девок белый рис перевожу, да белую муку трачу! – говорил часто торговец. – Девки – товар дешёвый!

Однажды собрался торговец-разносчик спозаранку по деревням торговать, а перед уходом наказывает своей жене:

– Напеки-ка жена к моему возвращению блинов из белой муки, да масла к ним не пожалей! Вечером вернусь, чтобы всё было готово.

Сказал это торговец, поднял на плечо коромысло с товаром и пошёл по деревням. А жена сразу же отправила всех дочек на ток, а сама заперлась на кухне и собралась для мужа блины печь. Достала она белой муки, завела тесто, раскалила сковороду и принялась за блины. Только первый блин испекла, слышит, кто-то в дверь стучит. Это старшая дочка с тока пришла и кричит:

– Мама! Открой дверь!

Спрашивает её мать:

– Чего ты пришла, почему зерно на току не сушишь?

– У меня сито нет, за ним и вернулась.

Открыла мать дверь и впустила дочь в кухню. А в очаге огонь полыхает, и блинный запах по всей кухне разносится.

Принюхалась дочка и спрашивает:

– А что ты тут печёшь?

– Блины пеку.

– Так вкусно пахнет! Дай один попробовать!

Не успела мать ответить, как Дин-чжэр, схватила со сковороды блин, и сразу принялась за него.

Мать вздохнула и говорит:

– Доченька, доедай свой блин, бери сито, но смотри, как на ток вернёшься, сёстрам про блины не рассказывай!